СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ РАЗМЕЖЕВАНИЯ В ИТАЛИИ

Современный миропорядок находится в процессе переформатирования, становясь все более нестабильным и неустойчивым. Социально-политические изменения проявляются, в частности, в трансформации моделей национального государства и в нарастании кризисных явлений в таких наднациональных образованиях как Европейский Союз.

Кризис западного миропорядка проявляется по-разному:

• как кризис наднациональных институтов, таких как Евросоюз, выражением этого является рост евроскептицизма;
• как кризис западного национального государства (государства – нации) и национальной идентичности в ее западном понимании, сказывающийся, в том числе, в росте национального популизма;
• как кризис европейского социального государства, одним из свидетельств которого является усиление социального популизма.

Все это нашло свое отражение в начавшемся в 2015 г. европейском миграционном кризисе. Однако многочисленные кризисные явления, глубокие социальные и политические размежевания наблюдались в ряде стран ЕС (в том числе в Италии) и ранее. В данном контексте будет уместно проанализировать социально-политический кризис в Италии, важным проявлением которого является миграционный кризис, чтобы понять, в какой степени миграционный процесс породил новые политические противоречия и размежевания в итальянском обществе, а в какой – способствовал углублению уже существовавших противоречий и размежеваний.

В политологии идея социально-политических размежеваний впервые была предложена в рамках теории социальных кливажей¹ Стейна Роккана. Согласно теории, сложившиеся европейские партийные системы являются результатом существующих в обществе социальных конфликтов, при этом выделяются несколько основных направлений развития конфликтов: «центр – периферия», «государство – церковь», «наемный рабочий – собственник», «город – село». Теория Роккана возникла на базе социологической школы исследований электорального поведения под руководством П. Лазарсфельда, утверждавшего, что «люди голосуют не просто вместе со своей социальной группой, но и за нее»².

Интерес к изучению электорального поведения европейцев вызвал волну исследований, стремящихся эмпирически подтвердить теорию о социальных кливажах⁵. Затем фокус сместился на поиск доказательств ошибочности теории Липсета-Роккана.Несовершенство объяснительного потенциала теории отмечали С. Уолинетц в «Трансформации западно-европейской партийной системы»⁶ и М. Абрамс, Р. Розе и Р. Хинден в работе «Должны ли рабочие проиграть»⁷. Ближе к началу XXI в. Г. Эванс и С. Уайтфильд вновь обратились к теории, эмпирически подтверждая ее предположения⁸.

Традиционно теория социальных размежеваний используется при исследовании электоральных паттернов. Среди работ, посвященных России, стоит отметить труды В. Я. Гельмана «Изучение выборов в России. Исследовательские направления и методы анализа»⁹ - исследование электорального предложения в России в период становления современной партийной системы с 1993 г. по 2003 г. - и В. Л. Римского «Общественные размежевания и политические партии в России»¹⁰, где автор развивает традиционную классификацию размежевания Роккана «собственник – рабочий» до современных российских реалий, заменяет ее на «российская бюрократия – общество в целом».

Среди исследований партийной системы Италии и ее политического устройства достойна внимания «Италия на рубеже веков. Из истории общественно-политической мысли» Ц. И. Кин¹³. Основными предметами изучения советских ученых выступали рабочее движение, социалистическая и коммунистическая партии, а христианская демократия анализировалась опосредованно, в качестве примера для сравнения¹⁴. Клерикальной и реакционной политической силой христианско-демократическая партия (ХДП) показана в книге В. П. Гайдука «Христианская демократия в Италии (60-е-70-е годы)»¹⁵. Роль ХДП как правящей партии в политической структуре Италии до 1971 г. была подробно рассмотрена в третьем томе «Истории Италии»¹⁶, подготовленном Институтом всеобщей истории АН СССР в 1971 г.Анализ социальной базы ХДП и ее социальная программа в период становления были представлены в диссертации Н. К. Кисовской «Социальная политика христианско-демократической партии в Италии»¹⁷.

Среди западных исследователей стоит упомянуть профессора Пармского университета Дж. Веккьо, специализирующегося на вопросах политических движений в Италии и Европе в ХХ веке, в частности Католического движения. В своей работе «Христианская демократия в Европе (1891-1963)»¹⁸ он рассматривает христианских демократов как часть Католического движения.

Исследователи чаще обращались к причинам прихода к власти Муссолини, нежели к изучению самой христианской демократии. Так, Г. Баже-Боццо, придерживаясь левых взглядов, винит все итальянское общество и предшественника ХДП Италии – «Народную партию» – в страхе перед коммунистами и сохранении имперских настроений с целью возродить Италию, что впоследствии привело к власти режим Муссолини. По мнению Баже-Боццо, правительство христианских демократов также являлось не подлинным представителем истинной демократии, поскольку подстраивалось под настроения людей¹⁹. Галли Г. в работе «Несовершенное двоепартие»²⁰ проводит анализ политического устройства Италии, сравнивая двух главных противников – ХДП и ИКП.

ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ СОЦИАЛЬН-ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА В СОВРЕМЕННОЙ ИТАЛИИ

Среди основных факторов социально-политического кризиса в Италии наиболее традиционным можно назвать разделение на итальянский Север и Юг; идейно-политическое размежевание на «правых» и «левых», также уходящее своими корнями в эпоху объединения Италии; размежевание на фашистов и антифашистов, которое остается значимым для современного итальянского общества.

В послевоенный период монархия была упразднена, и в рамках Первой республики произошло новое оформление размежевания на «левых» и «правых», когда победивший антифашистский лагерь раскололся на два крыла – христианско-демократическое, представлявшее правых католиков и создавшее ХДП, и социалистическо-коммунистическое, олицетворяемое Итальянской коммунистической партией (ИКП) и Социалистической партией. Высшей точки раскол на «левых» и «правых» достиг в «свинцовые семидесятые», когда крайние фланги обоих полюсов перешли к открытому вооруженному конфликту. Наибольшую известность получил ультралевый терроризм «Красных бригад», однако крайне правые антикоммунисты также создавали свои вооруженные формирования. Как отмечает исследователь М. Сэджвик, «историю послевоенных ультраправых в Италии можно поделить на два периода, один был отчасти связан с фашизмом Муссолини, а другой – с новым радикализмом, порожденным социальным и политическим хаосом 1968 г. В оба периода главную правую партию, Итальянское социальное движение (ИСД)²², или дополнял ряд группировок, лишенных парламентских амбиций»²³. Такими ультраправыми организациями были движение «Новый порядок» во главе с П. Раути, отколовшееся от ИСД в 1956 г., и «Революционные вооруженные ячейки». Итальянские «свинцовые семидесятые» обусловлены не только внутриполитическим кризисом в Италии, но и внешнеполитическим контекстом противостояниях двух лагерей эпохи «Холодной войны»: «Главной движущей силой, толкающей группировки “Нового порядка” к насилию была… обстановка начала холодной войны… Итальянская коммунистическая партия (PCI) была сильнейшей коммунистической партией в Европе, и опасение, что Италия может “отойти” к советскому блоку, разделяли как в Вашингтоне, так и в кругах итальянского правительства, в армии и в службах безопасности… Согласно такому пониманию ситуации, Советский Союз поддерживал тайную, “революционную войну” на Западе через своих посредников… Правом и долгом западных государств было ответить на “революционную войну” соответствующим образом и используя соответствующее оружие: террористические и повстанческие тактики». Так, в рамках НАТО была развернута международная антикоммунистическая сеть «Гладио», куда входили, в том числе и вооруженные формирования из числа итальянских «правых» антикоммунистов. В частности, руководитель отколовшейся от «Нового порядка» праворадикальной организации «Национальный молодежный авангард» С. Д. Кьяйе достаточно тесно сотрудничал и с ЦРУ, и с итальянскими спецслужбами. Согласно данным, которые приводит Сэджвик, «в “Национальный авангард” входило около 500 человек, и он был в ответе, по крайней мере, за 15 терактов, проведенных с 1962 по 1967 г., иногда пользуясь симпатией (если не поддержкой) отдельных представителей итальянских служб безопасности. Его стратегия была иногда прямой, а иногда “непрямой”. Несколько активистов «Национального авангарда», например, якобы перешли в левый лагерь и всплыли на поверхность в новом качестве, бросая бутылки с зажигательной смесью из толпы левых студентов в 1968 г. – явно для того, чтобы дискредитировать последних»²⁴. В тоже время, несмотря на ожесточенность вооруженного противостояния в 1970-е годы, основную массу «левых» и «правых» оно не охватывало, поэтому гражданской войны в Италии удалось избежать. В начале 90-х годов при переходе ко Второй республике, когда крах одновременно потерпели ХДП и ИКП, размежевание на «левых» и «правых» ослабло, но продолжает сохранять определенное значение и поныне.

Берлускони обвинил новое правительство в том, что оно под эгидой популизма совмещает разные, даже напрямую противоположные друг другу ценности и программы. Он противопоставил себя популистским идеям пауперизма (защиты бедных) и «джустициализма»²⁵ и заявил о своей приверженности правоцентристским избирателям²⁶. Вслед за этим Берлускони дал интервью под характерным заголовком: «Правоцентристы не исчезли»²⁷. В другом своем интервью Берлускони обвинил правящее в коалиции с «Лигой» «Движение 5 звезд» в приверженности «левым» идеологиям²⁸. Таким образом, для Берлускони «правая» составляющая идейно-политической идентичности оказалась важнее популистской, тогда как для Сальвини – наоборот. Бывший премьер-министр всеми силами стремится удержать правоцентризм в качестве значимого фактора итальянской политической жизни, желая сохранить классическое разделение политического спектра на «левых» и «правых».

ИСДсыграло ключевую роль в сохранении фашистских традиций в эпоху Первой республики, тогда как ИКП выступала в качестве хранителя антифашистской идентичности. Неофашистская партия была создана вскоре после краха фашизма Муссолини в 1946 г. и просуществовала до 1995 г. Ее наиболее видными основателями и руководителями были Д. Альмиранте и А. Микелини, каждый из которых воплощал свою линию в неофашизме. По мнению исследователей, особенность данной партии заключалась в ее двойственном характере: с одной стороны, она выступала с позиций антисистемного дискурса, с другой стороны, ИСД в определенной степени было встроено в политическую систему Первой республики, будучи готовым вступать в коалиции с традиционными политическими силами. Речь идет прежде всего о правом крыле христианских демократов²⁹. При переходе от Первой республики ко Второй в начале 1990-х годов ИСД по инициативе ее руководителя Д. Фини стало отходить от неофашизма, эволюционируя в сторону пост-фашизма.Окончательное оформление курс Фини на переход к пост-фашизму получил после создания в 1995 г. на базе ИСД новой политической партии «Национальный Альянс». Альянс сразу же вступил в союз с движением Берлускони «Вперед, Италия» и вместе с ним пришел к власти в составе широкой коалиции, куда также входила и «Лига Севера», возглавляемая У. Босси. Таким образом, после распада ИСД в начале 1990-х годов часть бывших неофашистов перешла на позиции пост-фашизма и влилась в партию Берлускони, часть – в «Лигу Севера». Некоторые представители неофашизма – например, Р. Фиоре – остались на прежних позициях.

Обострение миграционного кризиса в Италии и в ЕС в целом нашло отражение в изменениях общественного мнения. Согласно статистическим данным около 40% (49% в 2016 г.³⁰, 40% в 2017 г.³¹ и 41% в 2018 г.³²) итальянских респондентов в последние годы самой важной проблемой указали миграцию. Приблизительно такое же количество граждан назвали в качестве важной проблемы, с которой в настоящий момент сталкивается Евросоюз, терроризм. Эти данные можно интерпретировать как свидетельство роста озабоченности граждан Италии последствиями миграционного кризиса и усилением террористической угрозы, которая в сознании общества связана с нелегальной миграцией.

РОСТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОПУЛИЗМА КАК РЕЗУЛЬТАТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Г. И. Вайнштейн отмечал, что «в современной политологии сложилось несколько подходов к определению феномена популизма, в соответствии с которыми он концептуализируется как своеобразное “гибридное” явление, существующее одновременно в различных ипостасях: как некая идеология, как особый стиль политики и как специфическая форма политической организации»³³. Зарождение феномена итальянского популизма принято связывать с приходом к власти Берлускони в 1994 г. Согласно К. Г. Холодковскому, «в новых условиях объединяющим многих итальянцев комплексом смыслов и ценностей стал популизм, сопряженный с иллюзией персоналистского преодоления отрыва власть имущих от рядовых граждан. Воплощением такого мнимого слома средостения между властью и населением стал объединитель правоцентристских сил Сильвио Берлускони»³⁴. Возвышение Берлускони происходило на фоне краха обеих крупнейших партий Первой республики – ХДП и ИКП, что отражает важную черту популизма: он является следствием кризиса традиционной партийной системы, разочарования избирателя в классических партиях и носит во многом надпартийный или внепартийный характер.

В Италии, где в целом победил популизм,популисты конкурируют не столько с традиционными политическими партиями, сколько друг с другом. Ярким примером этой конкуренции является обозначившееся соперничество между «старым популизмом» Берлускони и «новым популизмом» коалиционного правительства. Итальянский политолог М. Тарки называет Италию «страной многих популизмов»³⁷. Примечательно, что в то время как движение Берлускони и бывшая «Лига Севера» всегда состояли в коалициях, «Движение 5 звезд» до недавнего времени занимало позицию отказа от коалиций.

РОСТ ЕВРОСКЕПТИЦИЗМА КАК РЕЗУЛЬТАТ КРИЗИСА В ОТНОШЕНИЯХ ИТАЛИИ И ЕС И РАЗОЧАРОВАНИЯ ИТАЛЬЯНСКОГО ОБЩЕСТВА В ЕС

Рост озабоченности итальянцев обострением миграционного кризиса отразился в разочаровании итальянского общества в ЕС. Если в предшествующие десятилетия, начиная с подписания Римского договора в 1957 г., Италия была одним из локомотивов европейской интеграции, то в последние годы она стала превращаться в один из центров евроскептицизма. По данным Евробарометра на весну 2017 г., 36% итальянских респондентов доверяли и 48% высказывали недоверие Европейскому союзу³⁸, к осени 2017 г. уровень доверия упал (34% и 52% соответственно³⁹), и весной 2018 г. наблюдалась примерно та же ситуация (36% и 51%)⁴⁰. Около половины итальянского общества разочаровалась в Евросоюзе. Усиление евроскептических настроений, в свою очередь, отозвалось укреплением позиций политического евроскептицизма, который поддержали популисты.

Как отмечает исследовательница А. В. Авилова, «бюджет перемен» включил в себя главные предвыборные обещания вошедших в коалиционное правительство политических сил, в том числе введение дохода от гражданства, отказ от повышения пенсионного возраста, повышение минимального размера пенсий, плоская шкала налогообложения, капиталовложения в инфраструктуру размером 15 млрд. евро и сроком на три года, ускорение роста экономики. Принимая такой бюджет, популистское правительство Конте стремилось ускорить экономический рост, одновременно расширяя платежеспособный спрос итальянцев и снижая налоговую нагрузку на бизнес. Правящие «Лига» и «Движение 5 звезд» позиционировали разработанный ими документ в качестве «народного бюджета, устраняющего бедность»⁴¹. Однако по мнению Евросоюза, итальянский проект бюджета противоречил бюджетной дисциплине и подрывал финансовую стабильность, поскольку означал фактический отказ Италии от неолиберальной политики бюджетной экономики, которая проводилась с 2011 – 2012 гг. Если предыдущее правительство обещало снижать бюджетный дефицит, то пришедшие к власти популисты планировали нарастить этот показатель до 2,4% в 2019 г. Брюссель угрожал Италии финансовыми санкциями в размере около 3,5 млрд. евро и даже исключением из Еврозоны. Итальянское правительство Конте, в свою очередь, занимало непримиримую позицию по вопросу «бюджета перемен» и не желало идти на компромиссы с руководством ЕС в расчете на победу на выборах мая 2019 г. в Европарламент евроскептиков, которые изменят принципы социально-экономической политики Европейского союза. Стоит сказать, что их ожидания частично оправдались: в самой Италии победу действительно одержали евроскептики в лице партии Сальвини, но в остальной Европе ситуация не столь однозначна, поскольку в ряде стран, в том числе в Германии, произошло усиление «зеленых».

Миграционный кризис не только породил новые политические противоречия и размежевания внутри Италии и в итальяно-европейских отношениях, но и выступил катализатором, способствовавшим углублению уже существовавших расколов и размежеваний. Наблюдаются также и внутриправительственные противоречия, обусловленные конкуренцией – иногда явной, иногда скрытой – входящих в Совет министров политических сил.

20 августа 2019 г. премьер-министр Италии Конте объявил о своей отставке⁴³. Это сообщение ознаменовало конец нестабильной коалиции очень разных политических партий: «Движения 5 звезд» с «Лигой Севера», подтвердив прогнозы политологов шаткости подобного союза из-за соперничества за лидерство двух партийных лидеров ДиМайо («Движение 5 звезд») и Сальвини («Лига Севера»). Спусковым механизмом, запустившим политический кризис в стране, стало разногласие временных коалиционных союзников по вопросу строительства скоростной трассы – Турин – Лион, что лишний раз подчеркивает несостоятельность союза и глубинные идеологические противоречия.Внутрикоалиционный конфликт привел к масштабному политическому кризису, продемонстрировал слабую позицию «Движения 5 звезд» и амбиции Сальвини на доминирование в парламенте.