Кибербезопасность — один из основных элементов национальной безопасности государств. Угроза киберпространству той или иной страны напрямую представляет собой угрозу критической информационной инфраструктуре государства, следовательно, и ее национальной безопасности.

В рамках существующих механизмов международной безопасности проблема кибербезопасности приобретает сложный, транснациональный характер. Это подчеркивает необходимость объединения усилий ключевых акторов международных отношений в целях поиска новых моделей решения новых проблем, таких как киберугрозы.

Ряд авторов полагают, что в условиях сформировавшейся «новой биполярности» между США и КНР все большее значение приобретают новые мировые политические пространства, которые становятся ареной геополитического противостояния. Одним из таких «политических пространств» является киберпространство, приобретшее более критическое значение в контексте ускорения процесса цифровизации на фоне пандемии COVID-19¹.

Международное сотрудничество в области противостояния угрозам в киберпространстве прежде всего исходит из критической необходимости обмена информацией и передовым опытом между ключевыми субъектами кибербезопасности. Япония и ранее подвергалась кибератакам, но за последнее десятилетие все чаще становятся реальностью угрозы в адрес институтов государственной власти. В качестве примера можно привести, в частности, кибератаку на корпорацию Mitsubishi Heavy Industry в 2011 г., что послужило тревожным сигналом для японского государства, учитывая, что данная компания — крупнейший подрядчик Министерства обороны Японии по поставкам военной техники, обладающий сверхсекретной конфиденциальной информацией Сил самообороны². Также правительственные сети страны подвергались в 2012 г. около 3000 кибератак ежедневно, что в два раза превышает число атак в 2011 г. Следовательно, проблема обеспечения кибербезопасности в Японии так же актуальна, как во всем мире.

Япония выразила интерес к кибердипломатии еще в 2006 г., когда была принята первая Национальная стратегия информационной безопасности, в которой упоминалось о намерении страны развивать международное сотрудничество в данной области. Стратегия 2006 г. предлагала «японскую модель кибердипломатии», поскольку «проблемы, с которыми сталкивается Япония как ведущая страна по широкополосному доступу к Интернету сегодня — это проблемы, с которыми другие страны будут сталкиваться в будущем»³. Примечательно, что 74% зарегистрированных интернационализированных доменных имен во всем мире, согласно статистике webhosting.info, сосредоточено в трех странах: США, Корее и Японии.

В 2009 г. была принята вторая Национальная стратегия информационной безопасности, ставящей целью «международное партнерство и сотрудничество», в особенности с США и ЕС, а также «достижение лидерства страны в области установления стандартов информационной безопасности в Азии»⁴.

В целях реагирования на вышеуказанные угрозы кибербезопасности в 2012 г. Кабинетом министров был учрежден Совет по политике информационной безопасности Японии для координации деятельности следующих министерств: Министерства обороны (обеспечение национальной безопасности), Министерства внутренних дел и коммуникаций Японии (выработка коммуникационной и сетевой политики), Национального полицейского агентства Японии (борьба с киберпреступностью), Министерства экономики, торговли и промышленности (разработка инициатив по партнерству в целях обмена информацией в области кибербезопасности)⁵.

В качестве целей Совета по политике информационной безопасности были обозначены усиление и координация мер против кибератак на учреждения и компании, обрабатывающие информацию о национальной безопасности, поддержание безопасной и надежной киберсреды для устранения возникающих рисков, связанных с распространением новых информационных и коммуникационных технологий.

Для реализации этих целей 10 июня 2013 г. Совет принял Стратегию кибербезопасности Японии⁶. Ранее при обозначении направлений государственной политики и основополагающих планов Токио использовал дефиницию «информационная безопасность», однако в связи с ростом угроз, выходящих за рамки информационной безопасности, было принято решение использовать более всеобъемлющую формулировку «кибербезопасность» для переоценки и переосмысления всех проблем в этой области.

Ключевые принципы Стратегии кибербезопасности Японии направлены на создание передового, устойчивого и динамичного киберпространства, необходимого для обеспечения национальной безопасности, социально-экономического развития и общественной безопасности⁷.

Стратегия кибербезопасности в качестве основных субъектов кибербезопасности рассматривает государство, компании, связанные с критически важной инфраструктурой и киберпространством, сферы промышленности, информационную науку, малые и средние предприятия.

В настоящее время в Японии политику в области кибербезопасности определяет принятый в 2014 г. «Основной закон о кибербезопасности», основанный на принципах, определённых в «Законе о формировании современного информационно-телекоммуникационного сетевого общества»⁸.

Согласно этому закону, ведущая роль в качестве координационного центра в повышении уровня кибербезопасности принадлежит Национальному центру готовности к чрезвычайным ситуациям и стратегии в области кибербезопасности (National Center of Incident Readiness and Strategy for Cybersecurity). Центр был создан в 2015 г. на основе Национального центра информационной безопасности, действующего с 2005 г. Ключевые направления деятельности Центра включают создание свободного, справедливого и безопасного киберпространства, обеспечение сотрудничества между государственным и частным секторами, академическими кругами и другими субъектами.

Помимо демонстрации основной позиции в отношении политики кибербезопасности, формулировки ее целей и их реализации, NISC также координирует политику кибербезопасности для защиты критической информационной инфраструктуры, задает единый стандарт мер информационной безопасности государственных органов, разрабатывает план развития человеческих ресурсов в области кибербезопасности и др.⁹.

Стратегия кибербезопасности 2013 г. выделяет 3 главные направления деятельности. Первое направление касается обеспечения устойчивости киберпространства для основных субъектов кибербезопасности путем анализа возможных киберугроз, обмена информацией и проведения совместных учений между критически важными инфраструктурами, государственными органами, группами реагирования на инциденты (например, группами полиции и Сил самообороны). Второе направление деятельности отвечает за обеспечение динамичности киберпространства путем пересмотра программ развития человеческих ресурсов в области кибербезопасности. Третье направление касается Международной стратегии Японии по кибербезопасности, предполагающей деятельность государства, направленную на развитие общего понимания процессов, участие в действиях мирового сообщества, участие в глобальном процессе расширения технологических границ. Приоритетными областями партнерства с указанными и другими странами являются создание многосторонних механизмов обмена информацией и реагирования на кибератаки и угрозы, продвижение и поддержка научных исследований и мероприятий в сфере кибербезопасности и др.

Международная стратегия предполагает развитие сотрудничества страны по противодействию угрозам в киберпространстве с государственными органами и национальными группами реагирования на киберугрозы США, Великобритании, Франции, Германии, Индии, ЕС и АСЕАН, участие в международных конференциях, внесение вклада в процесс выработки общих правил для киберпространства. Так, в 2014 г. Япония приняла очередную конференцию, посвященную вопросам защиты КИИ в рамках Meridian Process¹⁰.

Кабинет министров пересмотрел Стратегию кибербезопасности Японии 2013 г. и с учетом растущего количества кибератак в ноябре 2015 г. пересмотрел стратегию. Если предыдущая Стратегия была сосредоточена преимущественно на сотрудничестве в области киберзащиты и наращивания киберпотенциала, то новый документ 2015 г. был принят под воздействием Стратегии национальной безопасности администрации Абэ, ставящей акцент на понятие «проактивного», а не «реактивного» мира. Япония, таким образом, концептуализировала свое стремление стать активным игроком в киберпространстве.

В рамках заседания по вопросам кибербезопасности 28 сентября 2021 г. Кабинет министров принял Новую стратегию кибербезопасности Японии — трехлетнюю стратегию, пришедшую заменить принятую в 2018 г. стратегию. Стоит отметить, что в последней стратегии от 2021 г. РФ, КНР и КНДР фигурируют как страны, представляющие угрозу кибератак для Японии¹¹, однако следует учесть, что документ был подготовлен и составлен на фоне участившихся кибератак со стороны Китая и ухудшения отношений с этой страной из-за тайваньского вопроса¹². В стратегии упоминается, что Китай проводит кибератаки в целях кражи информации у компаний, связанных с военными структурами и обладающими передовыми технологиями¹³, а также замечается, что «Китай, Россия и Северная Корея наращивают киберпотенциал своих военных и других структур»¹⁴.

Новизна стратегии заключается в том, что в ней особо подчеркивается элемент сдерживания за счет японо-американского альянса и путем проведения совместных учений японских Сил самообороны и ВС США.

В качестве нового элемента стратегии следует рассмотреть также поддержку наращивания киберпотенциала стран ИТР, включая АСЕАН. Преследуя цели экономической безопасности, Стратегия направлена на обеспечение безопасности КИИ для международных коммуникаций, а также создание новых стандартов безопасности и надежности информационных технологий¹⁵.

Киберпространство в целом и социальные сети в частности — это относительно новые сферы политического влияния, в которых не все государства выработали правила игры, в связи с чем особую важность приобретает осознание необходимости законодательного регулирования государством социальных сетей и медиа. На фоне бурного роста социальных сетей и их популярности, а также опасений государств по поводу fake news и дезинформации национальные правительства многих стран вынуждены разрабатывать модели регулирования киберпространства. Говоря о национальной специфике Японии, следует отметить, что в киберпространстве Японии помимо транснациональных корпораций (Meta, Google, Twitter) представлены также местные онлайн-платформы — японский видеохостинг Niconico, японский мессенджер Line, разработанный компаниями NHN Japan, NHN Corp. и запущенный в Японии в 2011 г.¹⁶.

Японский Консорциум электронных сетей разработал «Общие этические принципы работы онлайн-сервисов» еще в 1996 г., поставившие перед собой задачу обеспечения здорового роста и развития социальных сетей и онлайн-услуг вне зависимости от размера компании и принципов управления во избежание диффамации и проблем с общественным порядком с точки зрения морали и этики.

В 2020 г. исследовательская группа при Министерстве внутренних дел и коммуникаций Японии опубликовала отчет, в котором говорится, что добровольные меры, принимаемые операторами социальных сетей, должны соблюдаться, однако они должны тщательно контролироваться государством¹⁷.

В Японии поведение граждан в социальных сетях регламентируется на уровне этических кодексов. Так, в государственных ведомствах и крупных корпорациях существуют кодексы, регулирующие этические нормы для сотрудников. Эти нормы регулируют поведение представителей корпоративных сообществ в целом, не только в киберпространстве. В Японии редко можно встретить случаи открытой критики действующей власти или демонстрации политических взглядов госслужащими или чиновниками, что демонстрирует высокий уровень строгости этического регулирования корпоративных норм, а также поведения граждан в социальных сетях (и не только)¹⁸.

В Японии все больше становится работодателей, которые устанавливают ограничения на использование работниками социальных сетей в рабочее время, обосновывая это требованием полностью посвятить себя своим рабочим обязанностям¹⁹.

Несмотря на то, что значительное влияние на формирование общественного мнения оказывают СМИ и блогосфера, работники СМИ часто вынуждены ограничивать активность в соцсетях и блогосфере лишь записями о личных интересах и хобби, иначе комментарии подписчиков, содержащие критику власти, могут быть болезненно восприняты руководством компании.

Проблемы в области контроля за соцсетями в Японии часто сводятся к вопросу травли в интернете — кибербуллингу, жертвами которого чаще всего становятся японские дети и подростки. В результате учащения подобных случаев ситуация в области контроля за соцсетями в Японии в ближайшее время может измениться. Депутаты японского парламента регулярно поднимают вопрос о выработке мер по привлечению к ответственности за кибербуллинг²⁰.

Согласно данным FreedomHouse, некоторые соцсети в Японии иногда могут ограничивать контент по запросу правительства. В период с июля по декабрь 2019 г. Facebook закрыл доступ к трем записям после получения распоряжений суда²¹. За рассматриваемый период Twitter получил 12496 запросов на удаление контента, что на 143% больше, чем за предыдущие шесть месяцев²². Запросы на удаление контента из Японии составили 45% подобных запросов во всем мире (рис.1).

Следует особо подчеркнуть, что в обеспечении кибербезопасности и информационной безопасности Япония, в целом, придерживается американских подходов. 23 ноября 2001 г. Япония подписала Будапештскую конвенцию о киберпреступности наряду с США, Канадой и ЮАР. Конвенция — первый международный договор о киберпреступлениях, касающихся в первую очередь нарушений авторских прав, безопасности сети и т.д. Будапештская конвенция хоть и регулирует законодательства подписавших ее государств и дает право на трансграничный сбор и использование данных без уведомления об этом ту или иную страну²³, однако в целом продвигает проамериканский подход к кибербезопасности и информационной безопасности. Ряд стран (например, Россия) считают Будапештскую конвенцию по киберпреступлениям устаревшей в связи с появлением новых, сложных проблем, которые не были предусмотрены данным документом, разработанном в 1997–2001 гг., когда преступления в сфере информационно-коммуникационных технологий были менее масштабными и часто оставались незафиксированными и не носили глобального характера. Их также не устраивает возможность зарубежных спецслужб вмешиваться без официального уведомления в деятельность компьютерных сетей государства, что несет в себе угрозы и риски для информационной безопасности²⁴.

Рисунок 1 / Picture 1

Последние данные о запросах на удаление: юридические требования (рассматриваемый период: июль — декабрь 2019 г.)

Latest Data on Takedown Requests: Legal Requirements (July — December 2019)

Источники: Japan tells Facebook to improve data protection. Reuters. URL: https://www.reuters.com/article/us-facebook-privacy-japan-idUSKC№ 1MW0AG (дата обращения: 25.12.2021).

В Японии нет законодательных требований к локализации или местонахождению данных. Правила локализации интернет-данных существуют лишь в некоторых отраслях (здравоохранение, медицинский сектор).

В октябре 2018 г. правительство Японии обратилось к руководству Facebook с запросом улучшить защиту персональных данных своих пользователей, усилив меры безопасности и информируя регулирующие органы о любых изменениях в мерах безопасности. Запрос поступил после заявления Facebook о том, что злоумышленники украли данные 29 млн учетных записей пользователей. В апреле этого же года было разоблачено, что персональные данные почти 87 млн пользователей оказались неправомерно доступны британской фирме Cambridge Analytica. Примечательно, что запрос не содержит административных распоряжений или санкций и не имеет обязательной юридической силы, хотя инцидент с Cambridge Analytica мог затронуть до 100 000 японских пользователей²⁵.

В контексте географической близости и тесных экономических связей ключевое место в системе международного сотрудничества Японии по кибербезопасности занимают АТР и ИТР. На базе активного экономического, политического и культурно-гуманитарного диалога со странами АСЕАН развивается и укрепляется взаимодействие в сфере кибербезопасности. Регулярно проходят встречи министров стран-членов АСЕАН и Японии, основной повесткой которых становятся вопросы борьбы с киберпреступностью.

Начиная с 2009 г. Японский национальный центр информационной безопасности (до 2015 г. NISC, в настоящее время — Национальный центр готовности к инцидентам и стратегии кибербезопасности. — Прим. автора) ежегодно проводит семинар по сетевой безопасности между правительствами стран АСЕАН (Бруней, Камбоджа, Индонезия, Лаос, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Вьетнам) и Японии, на котором руководители подразделений обсуждают деятельность и дальнейшие меры в области информационной безопасности²⁶.

В ноябре 2011 г. в рамках IV совещания по политике кибербезопасности между АСЕАН и Японией было принято решение активизировать совместные усилия по повышению осведомленности о кибербезопасности. С этой целью Япония регулярно предоставляет обучающие видео и брошюры на языках стран — членов АСЕАН, проводит тренинги по управлению кибербезопасностью для госслужащих, а начиная с 2012 г. отправляет японских экспертов на семинары и тренинги в страны АСЕАН.

Администрация Синдзо Абэ проводила внешнюю политику с акцентом на углубление диалога с АСЕАН. Уже в течение первых двух лет его правления (2012–2014 гг.) Абэ, а затем министр иностранных дел Фумио Кисида посетили все 10 стран АСЕАН с целью расширения взаимодействия в области не только кибербезопасности, но и безопасности в целом.

В сентябре 2013 г. в Токио состоялась встреча министров Японии и АСЕАН по вопросам сотрудничества в области кибербезопасности в ознаменование 40й годовщины установления отношений между Японией и АСЕАН. В результате было подписано совместное заявление министров АСЕАН и Японии по сотрудничеству в области кибербезопасности²⁷, основной целью которого являлось продвижение и осуществление сотрудничества в рамках совместных проектов JASPER (расширение технического сотрудничества в области кибербезопасности), PRACTICE (принятие превентивных мер в реагировании на кибератаки посредством международного обмена), TSUBAME (обмен данными мониторинга интернет-трафика) и др.

В сентябре 2016 г. премьер-министр Синдзо Абэ выступил с важным заявлением на встрече на высшем уровне Япония—АСЕАН о том, что Япония будет продолжать оказывать содействие АСЕАН в разработке политики наращивания потенциала кибербезопасности в соответствии с «Основной политикой поддержки наращивания потенциала в области кибербезопасности в развивающихся странах»²⁸, опубликованной правительством Японии в октябре 2016 г.²⁹. Япония заявила, что стремится снизить уязвимость кибербезопасности по всему миру, повысить безопасность повседневной жизни и деловых операций своих граждан, зависящих от КИИ в развивающихся странах, в том числе в АСЕАН, путем создания инфраструктуры для развития японской индустрии ИКТ в этих странах.

Учитывая транснациональный характер кибератак, повышение осведомленности о кибербезопасности и наращивание потенциала имеют важное значение для различных уровней кибербезопасности членов АСЕАН. В связи с этим в октябре 2016 г. АСЕАН провела первую министерскую конференцию по кибербезопасности, участники которой подчеркнули необходимость наращивания технического потенциала в области кибербезопасности для своих стран³⁰.

20 октября 2020 г. в дистанционном формате состоялось XIII совещание по политике в области кибербезопасности АСЕАН—Япония. Примечательным является факт, что на этой встрече страны — члены АСЕАН и Япония помимо обмена мнениями по политике кибербезопасности уделили особое внимание инициативам каждой страны в условиях распространения COVID-19. На этом совещании стороны подтвердили прогресс в совместной деятельности по вопросам выработки политики, а также договорились о новых совместных инициативах по продвижению сотрудничества между правительствами и академическими кругами в целях повышения кибербезопасности во всем регионе АСЕАН³¹.

XIV совещание по политике в области кибербезопасности АСЕАН—Япония состоялось в режиме онлайн 21 октября 2021 г. В дополнение к подтверждению текущего статуса реализации 10 совместных инициатив, принятых в рамках XIII заседания, участники обсудили дальнейшее сотрудничество по таким направлениям, как совершенствование систем обмена информацией и обработки киберинцидентов, углубление сотрудничества в целях защиты КИИ, продолжение политики наращивания потенциала и повышения осведомленности, также расширение взаимодействия между правительствами, сферой промышленности и научными кругами³².

После ухода Синдзо Абэ с поста премьер-министра партнерство Японии с АСЕАН продолжает оставаться приоритетным направлением политики обеих сторон, призванным преодолеть и минимизировать негативные последствия эскалации процесса декаплинга американо-китайских торгово-экономических отношений, а для Японии важно также противостояние расширению влияния Китая на страны АСЕАН в период пандемии COVID-19 в виде масочной дипломатии, с одной стороны, и усиления контроля над Южно-Китайским морем — с другой.

24 февраля 2021 г. премьер-министр Японии Суга одобрил соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), которое считают победой многосторонности и свободной торговли, имеющей большое значение для экономической глобализации и региональной экономической интеграции. В рамках ВРЭП происходит активная цифровизация торговли, на многосторонней основе устанавливаются всеобъемлющие правила по многим ключевым вопросам, включая кибербезопасность, трансграничную передачу и хранение информации³³.

Сравнивая ВРЭП и Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ВПСТТП), можно отметить, что оба соглашения содержат аналогичные положения о кибербезопасности, электронной торговле (eTrading), а также личной информации и защите потребителей в Интернете. Однако ВРЭП и ВПСТТП расходятся в подходах к положениям, касающихся потоков данных и исходных кодов. В частности, ВПСТТП запрещает локализацию данных и таможенные пошлины на их электронную передачу. Эти положения приводят к утечке информации, не давая возможности размещения центров обработки данных только в пределах границ одного члена, следовательно, существует риск передачи данных стран-участниц на американские сервера. ВРЭП основывается на положениях ВПСТТП о потоках данных, но дает подписавшимся возможность исключений, ссылаясь на «законную государственную политику» и «национальную безопасность». Это означает, что страны ВРЭП могут по-прежнему требовать от компаний размещения центров обработки данных в пределах своих границ, если это требование обосновано законной государственной политикой и исходит из проблем безопасности³⁴.

Между странами-участницами ВРЭП существует обязательство сотрудничать и обмениваться информацией о передовых методах борьбы с инцидентами кибербезопасности и наращивании потенциала властей по реагированию на эти события. Также на стадии разработки находится единый набор правил, касающихся интеллектуальной собственности в целях обеспечения большей прозрачности и сотрудничества³⁵.

Существует значительный разрыв в уровне экономического развития стран ВРЭП, что делает крайне сложным достижение консенсуса по ряду вопросов в рамках инициативы, в том числе по информационной и кибербезопасности, вопросам интеллектуальной собственности. Так, Япония, Австралия, Новая Зеландия и Республика Корея поддерживают инициативы глубокой либерализации по всем направлениям. Учитывая, что Япония является страной-участницей ВПСТТП, взаимные уступки могут привести к расширению свободной торговли и снижению протекционизма в других сферах по сравнению с обязательствами в действующих ЗСТ АСЕАН+1, что, в свою очередь, может повлечь значительные потери некоторых участников соглашения.

***

Подводя итоги вышесказанному, можно подчеркнуть эффективность государственной политики и сотрудничества Токио с развивающимися странами в областях кибербезопасности, цифровизации экономик, разработки новых цифровых технологий, что служит важным индикатором потенциала и глобальных усилий Японии по превращению в ведущего актора в сфере управления данными.

В условиях декаплинга США—КНР для АСЕАН и Японии проблема выстраивания качественно новых отношений с Вашингтоном и Пекином является общим вопросом³⁶. Несмотря на то, что прослеживается относительное ослабление позиций Японии в АСЕАН ввиду активизации КНР в период кризиса, вызванного пандемией, Токио воплощает в жизнь идею отношений между странами как между «равноправными партнерами», сформулированную еще в Доктрине Фукуды в 1977 г. в противовес вертикальной структуре отношений, имевших место до сих пор.

Взаимодействие Япония—АСЕАН в сфере информационной и кибербезопасности следует рассматривать как попытку продвижения Японией на страны АСЕАН проамериканских подходов. Существует также мнение, что создание и продвижение ВРЭП в качестве альтернативы ВПСТТП — инициатива Китая, целью которой является противостояние США—КНР в регионе. Тем не менее, считается, что Китай вовлекает Японию в прокитайскую экономическую инициативу посредством экономических выгод, признавая технологическое лидерство Японии и открывая для нее доступ на китайский рынок. В свою очередь, Япония получает возможность с помощью передовых технологий транслировать проамериканские подходы информационной и кибербезопасности на страны ВРЭП.

Так, Япония рассматривает кибербезопасность как важный аспект национальной безопасности. Политика Японии в области кибербезопасности заключается в усилении мер безопасности для национального правительства, поощрении исследований в сфере кибербезопасности в академической среде, исследовательских институтах и борьбе с киберпреступностью.

Важным приоритетом для Японии является защита персональных данных и интеллектуальной собственности, являющихся источниками как международной конкурентоспособности, так и важными активами, которые государство защищает. Для реализации этих целей страна укрепляет свой оборонный потенциал, расширяя возможности Сил самообороны и других государственных учреждений.

Согласно новейшей Стратегии кибербезопасности, Япония в тесном сотрудничестве со странами-партнерами планирует использовать политические, экономические, технологические, юридические, дипломатические и другие эффективные средства и возможности для поддержания стабильности в сфере кибербезопасности и расширения своей роли. Япония является активным сторонником верховенства закона в киберпространстве и поддерживает развитие и соблюдение норм международного права в управлении киберпространством.

Дальнейшее сотрудничество между Японией и АСЕАН в сфере кибербезопасности играет важную роль в контексте обеспечения стабильности киберпространства в регионе. Следовательно, правительству, сменившему администрации Синдзо Абэ и Есихидэ Суги, следует и дальше укреплять взаимодействие с АСЕАН, содействовать содержательному и эффективному диалогу как по традиционным, так и относительно новым направлениям безопасности, в том числе по линии ВРЭП.