Второй год своего президентства Трамп начался со скандала в начале 2018 г., ставшего венцом его грубых расистских высказываний об африканцах, когда во время совещания в Белом доме с сенаторами по вопросам миграции он назвал Гаити и страны Африки «грязными дырами» (shitholes), что в оригинале прозвучало гораздо грубее. Гневная реакция африканских стран и особенно руководства Африканского союза (АС) в ответ на эти унизительные слова президента США была необычным явлением для организации, довольно редко позволяющей себе выступать с жёсткой и единой позицией на международной арене. С резким протестом выступила председатель Комиссии АС Мусса Факи, встретившись 15 января 2018 г. с послом США в АС в своей штаб-квартире в Аддис-Абебе. Представительство АС в ООН в Вашингтоне потребовало опровержения и последующих извинений, указав при этом, что расистское высказывание президента США «позорит знаменитые американские принципы, уважение к этнокультурным различиям и человеческому достоинству»¹. В заявлении миссии АС, имеющей статус наблюдателя при ООН, было сказано, что «африканская группа послов в ООН крайне шокирована и жёстко осуждает возмутительные расистские и ксенофобские замечания, приписываемые СМИ президенту США» и требует отказа (от этих слов.– Прим. авт.) и извинений»².

Вслед за официальным заявлением Афросоюза ряд африканских лидеров, в том числе бывший президент Ганы Джон Махама и президент Сенегала Маки Салл осудили слова Трампа, назвав их «расистскими» и «оскорбительными». Не обошлось и без дипломатического демарша: в нескольких африканских странах послы США были вызваны для дачи объяснений по заявлению их президента.

Что же касается реакции самого Трампа, то он попытался замять вызвавший международный скандал инцидент, заявив, что он никаких оскорбительных слов в адрес африканцев не произносил, но присутствовавшие тогда на совещании в Белом доме некоторые американские сенаторы, в том числе сенатор-демократ Дик Дурбин, их подтвердили³.

Весьма болезненной была реакция на очередной расистский выпад президента Трампа и в самих США, особенно со стороны их афроамериканских граждан. Многие чернокожие американцы восприняли произнесённые им слова не как дипломатический демарш в адрес некоторых зарубежных стран, а как глубоко личное оскорбление их самих, их родителей и предков, иммигрировавших в Америку или же похищенных и насильно завезённых работорговцами в США⁴.

Во второй декаде марта 2018 г. непосредственно перед своей отставкой в ряде африканских стран к Югу от Сахары побывал теперь уже бывший госсекретарь Р. Тиллерсон. Его маршрут с 6 по 13 марта включал Нигерию, Чад, Джибути, Эфиопию, в том числе посещение штаб-квартиры Афросоюза, где были предусмотрены переговоры с руководством Сомали и Уганды. Визит главы Госдепартамента на континент укладывался в логику действий США на африканском направлении и стал продолжением встреч как самого Д. Трампа, так и Р. Тиллерсона с руководством африканских государств осенью 2017 г., когда новая администрация США обозначила свои приоритеты на африканском направлении. Поэтому, как считают многие наблюдатели, госсекретарь посетил страны, представляющие наибольший интерес для США с точки зрения поддержания регионального мира или борьбы с терроризмом в Африке⁵ В первую очередь это касалось Эфиопии и Кении, предоставляющих большое количество миротворцев, которые играют важную роль в борьбе с сомалийской террористической группой «Аш-Шабааб». Выбор Нигерии и Чада объясняется тем, что Нигерия является страной, наиболее пострадавшей от повстанческого исламистского движения «Боко харам», в то время как военные Чада активно противостоят этой террористической группировке.

Согласно официальным пресс-релизам, в переговорах с джибутийским руководством Тиллерсон обсудил вопросы военно-технического сотрудничества, обеспечения безопасности, борьбы с терроризмом и насильственным экстремизмом. На состоявшейся по итогам переговоров пресс-конференции он высказал готовность Вашингтона продолжать поддержку странам региона в борьбе с «Аш-Шабааб» и координировать её с АМИСОМ (миротворческая миссия Афросоюза в Сомали). Им также было отмечено желание США сохранить и укрепить своё военное присутствие в стране и субрегионе в целом. Хотя публично о роли Китая Тиллерсон ничего не говорил, но можно предположить, что эта тема госсекретарём была затронута, особенно с учётом начавшегося строительства Пекином в Джибути своей первой военно-морской базы за рубежом и осуществлением в этой небольшой африканской стране крупных китайских инфраструктурных проектов⁶.

По похожему сценарию прошли занявшие всего несколько часов переговоры в Нигерии 12 марта с той только разницей, что в ходе их Р. Тиллерсон подверг жёсткой критике Китай, который, по его словам, «вводит африканские страны в заблуждение, используя непрозрачные контракты, хищнические методы кредитования и коррупционные сделки, подрывая тем самым их суверенитет»⁷.

Следует отметить, что помимо статуса ключевых партнёров Соединённых Штатов в сфере безопасности, государства, которые предпочёл посетить главный американский дипломат Трампа, являются весьма важными для США и с прагматической, торгово-экономической точки зрения. Три из пяти стран – Нигерия, Эфиопия и Кения входят в пятёрку крупнейших африканских рынков для американских товаров, а Нигерия и Чад являются для США крупнейшими в Африке странами-экспортёрами. Таким образом, африканский маршрут Тиллерсона мог быть частично мотивирован и желанием улучшить или укрепить экономические связи с этими африканскими государствами⁸.

На состоявшемся в конце января 2018 г. Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария) принявший участие в его работе президент Трамп попытался сгладить вызвавшее во всём мире и особенно в странах Африки своё очередное расистское высказывание в адрес африканцев, допущенное им на совещании с сенаторами в Белом доме по вопросам миграции. Игнорировав нелицеприятные вопросы на этот счёт от присутствовавших на форуме журналистов, Трамп встретился один на один с представлявшим Африканский союз президентом Уганды Полем Кагаме. Поздравив угандийского лидера с недавним избранием на пост председателя АС, он попросил П. Кагаме на предстоящей первой встрече в этом качестве с главами государств-членов АС передать им от него лично «самые тёплые пожелания»⁹.

Президент Нигерии Мохаммаду Бухари стал первым из руководителей африканских стран южнее Сахары, посетившим Белый дом в период президентства Трампа. Д. Трамп подтвердил лидирующую роль Нигерии в Африке и выразил поддержку М. Бухари в борьбе с терроризмом. На совместной пресс-конференции по итогам визита американский президент также объявил о предоставлении Нигерии помощи в 1 млрд долл. Он назвал «превосходной сделкой» запланированную продажу Абудже 12 американских штурмовиков Super Tucano и другой военной техники на сумму 600 млн долл., чтобы помочь «в борьбе с “Боко харам”, ИГИЛ, наркоторговлей, контрабандой и торговлей людьми»¹⁰. Помимо взаимодействия в сфере безопасности обсуждались вопросы, касающиеся американо-нигерийского стратегического сотрудничества и продвижения общих интересов, таких как «стимулирование экономического роста, участия США в развитии в Нигерии энергетики и транспортной инфраструктуры».

Продемонстрировав особое расположение к высокому нигерийскому гостю, Трамп, как и на встрече с президентом Уганды П. Кагаме в Давосе, вновь попытался дезавуировать свои расистские высказывания в отношение жителей Чёрного континента на встрече в Белом доме с американскими сенаторами. Поэтому в стремлении понравиться Бухари, а заодно нигерийцам, он в ходе пресс-конференции охарактеризовал Нигерию как «прекрасную страну, которую он планирует посетить в будущем»¹¹.

В конце августа 2018 г. президент Трамп принял в Белом доме президента Кении Ухуру Кениату, обсудив с ним ряд тем, касающихся сотрудничества в борьбе с сомалийскими террористами из группировки «Аш-Шабааб» и установления торговых и инвестиционных связей. По окончании визита в СМИ прошло сообщение о предстоящей поездке в Африку с посещением Кении супруги президента США Мелании Трамп¹².

Не очень гладко складывались отношения во второй год президентства Трампа с крупнейшей страной Африки – Южно-Африканской Республикой. В августе 2018 г. президент США поручил сменившему Р. Тиллерсона на посту государственного секретаря Майку Помпео тщательно изучить информацию о якобы имевшими место в ЮАР захватами и экспроприации земель, а также многочисленными при этом убийствами белых фермеров¹³. Об этом он также написал в своём твиттере, повторив некоторые из прежних своих негативных замечаний в адрес ЮАР.

Выдвинутые Трампом обвинения вызвали у руководства ЮАР крайне негативную реакцию. В МИД был вызван дипломатический представитель США (американский посол в эту страну к тому времени так и не был назначен), которому южно-африканская сторона заявила, что голословные утверждения американского президента могут негативно сказаться на двусторонних отношениях между Преторией и Вашингтоном. Весьма критичной была реакция по этому поводу и у некоторых весьма авторитетных американских экспертов-африканистов. «Президенту США нужны политические причины, чтобы отвлечь нас от его преступной клики, и поэтому он нападает на Южную Африку с опровергнутым расистским мифом о “массовых убийствах белых фермеров”. У этого человека нет заметной политики в отношении Африки», – написал в своём твиттере бывший посол США в ЮАР Патрик Гаспар¹⁴.

Не прибавила позитивному восприятию нынешней американской администрации в глазах африканцев и состоявшаяся в октябре 2018 г. поездка в Африку супруги президента Мелании Трамп. Этот вояж вызвал в американских и африканских СМИ волну насмешек и критики, особенно когда в рамках своего африканского турне она появилась в Кении в костюме европейского колонизатора, надев на голову широкий белый шлем, который воспринимается в странах Африки как символ доминирования и эксплуатации¹⁵.

В контексте продолжающегося милитаристского курса африканской политики США роль и значение её военного компонента значительно возросли с приходом в Белый дом президента Трампа. Как и при его предшественниках – Дж. Буше-младшем и Б. Обаме – усиление в последние два года военного присутствия США в Африке мотивировалось интересами национальной безопасности, которой угрожают действующие на континенте террористы. Сохранились и прежние принципиальные установки, согласно которым американским военным следовало решать стоящие перед ними задачи руками африканских партнёров, оставаясь за их спиной. Хотя прямое вмешательство было сведено до минимума, к приходу Трампа к власти военные позиции США в Африке были достаточно внушительными. Ещё в 2007 г. под предлогом «войны с террором» Министерство обороны объединило проведение различных военных операций и дислоцированные на континенте контингенты американских военнослужащих в единое Африканское командование США – АФРИКОМ¹⁶.

В настоящее время в Африке под его эгидой находится не менее 6 тыс. американских военнослужащих. Большая их часть (около 4 тыс.) размещена на главной военной базе АФРИКОМ – на территории Джибути, в лагере Лемоньер, около 1000 – в Нигере и остальные – в разного рода «аванпостах» и «локациях» во многих африканских странах¹⁷. Часть из этих военных баз используется, часть закрыты или законсервированы, но могут быть активизированы в любой момент для защиты критически важных коммуникаций, задействованы в поддержании мира, предотвращения конфликтов в Африке и в борьбе с угрозой терроризма и пиратства.

В 2017–2018 гг. АФРИКОМ и его различные подразделения провели на континенте более 1300 операций и учебно-тренировочных мероприятий в области безопасности, в которых приняли участие военнослужащие из более 45 африканских стран¹⁸.

Весьма значительным является военное присутствие США на Африканском Роге. В настоящее время в Сомали находится более 400 американских военнослужащих. После масштабного теракта в Могадишо в октябре 2017 г. АФРИКОМ нанёс 47 авиаударов и применил беспилотники против боевиков «Аль-Каиды», связанной с «Аш-Шабааб», а также появившегося на Севере Сомали местного отделения ИГИЛ. Активно осуществляются американские военные поставки для миротворческой региональной миссии в Сомали, проводящейся под мандатом Африканского союза с одобрения ООН – АМИСОM¹⁹.

В координации с ливийским правительством национального согласия были нанесены точечные удары беспилотниками АФРИКОМ по предполагаемому тренировочному лагерю экстремистов организации «Аль-Каида в странах Исламского Магриба» и местам дислокации боевиков ИГИЛ в центральной Ливии²⁰.

В середине декабря 2018 г. советник президента по национальной безопасности Джон Болтон обнародовал в крайне правом американском мозговом центре – Фонде «Наследие» новую официальную стратегию США для Африки. Первоначально она была засекречена, а это означает, что многие детали этой стратегии останутся скрытыми от общественности. Тем не менее, комментарии представившего её Болтона дают некоторое представление о главном направлении будущего курса администрации в отношении Африки. В первую очередь это касается проблем обеспечения безопасности. Если предыдущие американские администрации, включая президентов Дж. Буша-младшего и Б. Обаму, придерживались в этом отношении более целостного подхода, наращивая темпы нанесения прямых ударов по боевикам и террористам в вооружённых конфликтах в сочетании с оказанием экономической помощи африканцам в целях развития, то президент Трамп, напротив, весьма скептически относится к гуманитарным усилиям США и к предоставлению вышеуказанной помощи и неоднократно угрожал резко сократить их финансирование. При этом в выступлении в Фонде «Наследие» Дж. Болтон заявил вполне определенно, что Соединённые Штаты отныне намерены оказывать помощь в сфере безопасности только для «ответственных заинтересованных сторон в регионе» и сократят поддержку «непродуктивных, неудачных и неподотчётных миротворческих миссий ООН. Тем самым Трамп устами Болтона резко высказался в адрес своего предшественника в Белом доме, при котором на эти миссии была возложена главная задача по урегулированию вооружённых конфликтов в Африке, воплощённая в его крылатой фразе – «Африканские решения африканских проблем».

Излагая новую стратегию США в отношении стран Чёрного континента, Болтон особо нацелился на Китай, обвинив его во «взяточничестве, непрозрачных соглашениях и стратегическом использовании долга для удержания африканских государств в плену желаний и требований Пекина»²¹. По его словам, Россия также «стремится усилить своё влияние в странах Африки посредством коррупционных экономических отношений». Эти действия России и Китая в Африке, сказал он, не только «сдерживают» экономическое развитие африканских стран, но и препятствуют военным и экономическим интересам США на континенте.

Некоторые первые шаги администрацией Трампа в этом плане, как считают эксперты, уже сделаны. В 2017 г. министр торговли У. Росс принял участие в широко освещаемой поездке на Африканский континент, в ходе которой он объявил о новых инвестициях в миллиарды долларов и подписал меморандум о взаимопонимании в целях развития государственно-частного партнёрства. В 2018 г. Трамп подписал закон «О лучшем использовании инвестиций ведущих к развитию» (Better Use of Investment Loading to Development – BUILD), предусматривающий образование с уставным фондом в 60 млрд долл. новой Американской международной корпорации развития, которая упростит и расширит возможности коммерческой дипломатии во всём развивающемся мире, особенно в Африке. Администрация Трампа также объявила о новой инициативе под названием «Процветающая Африка» (Prosper Africa), в настоящее время находящейся в зачаточном состоянии, но в конечном счёте она станет, как надеются её зачинатели, ещё одним средством стимулирования инвестиций США в Африку, обеспечения Конгрессом, ориентированных на африканские страны, а также в качестве альтернативы Китаю и стратегии взаимодействия с Россией.

Наконец, администрация Трампа неоднократно выражала желание договориться о типовом соглашении о свободной торговле (Free Trade Agreement, FTA) с африканскими странами. Следует напомнить в этой связи, что главной целью закона «Об экономическом росте и возможностях в Африке» (AGOA), который в настоящее время предоставляет почти сорока африканским странам беспошлинный доступ к рынку США, являлось приведение этих стран к высоким стандартам, необходимым для получения официального соглашения о свободной торговле с Соединёнными Штатами. Однако вся проблема заключается в том, что это вступает в противоречие с усилиями африканских стран по стимулированию торговли, поскольку большинство руководителей стран Африки, как cчитают аналитики, делают ставку в экономическом будущем на регионализм и стремятся заключить африканское континентальное соглашение о свободной торговле, а не двусторонние соглашения с США²².