21–22 сентября 2018 года в Тюмени состоялась Международная научно-практическая конференция, приуроченная к 80-летию академика РАО, научного руководителя Тюменского государственного университета проф. <strong>Г.Ф</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Шафранова-</strong><strong>Куцев</strong><strong>а</strong>. В работе конференции приняли участие более 110 ученых и практиков из России, Белоруссии, Латвии, Литвы, Македонии, Польши, США и ФРГ.

Конференцию с поздравлениями в адрес юбиляра открыл <strong>В.Н</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Ф</strong><strong>аль</strong><strong>к</strong><strong>о</strong><strong>в</strong><strong> </strong>(ректор ТюмГУ, Тюмень). В своей речи он акцентировал внимание, как концепция конкурентоспособного вуза реализовывалась на практике Г.Ф. Шафрановым-Куцевым, постепенно превращая ТюмГУ в один из ведущих университетов страны. К поздравлениям и приветственным словам присоединился проф. <strong>Г.С</strong><strong>. </strong><strong>Корепано</strong><strong>в</strong><strong> </strong>(ЗСФ ФНИСЦ РАН). Он подчеркнул актуальность темы конференции, посвященной обсуждению больших вызовов, которые стоят перед российским обществом, образованием и наукой.

Мы исходим из того, что в сообщениях о научных мероприятиях не надо следовать протоколу (кто и с чем выступал), а излагать новые идеи, которые прозвучали и обогатили наше знание об изучаемых процессах. Поэтому кратко обозначим выводы из дебатов по негативным последствиям преобразований в системе высшей школы, прозвучавшие на сессиях конференции.

Отметим выступление член-корр. РАН <strong>Ж.Т</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Тощен</strong><strong>к</strong><strong>о</strong><strong> </strong>(зав. кафедрой теории и истории социологии РГГУ, Москва) «Современные проблемы российского высшего образования». Критически рассматривая современные тренды российского образования, он оценил их как негативные, а навязываемый сверху «компетентностный подход» как «квазиоткрытие», где торжествует бюрократизация и ужесточение контроля, ликвидация творчества и научно-педагогического поиска (не стало авторского преподавания), произвол и неясность в оплате труда, резкое повышение трудовой нагрузки преподавателей, временность трудовых договоров, их правовая незащищенность, подчинение коммерческим началам в обучении студентов, «прекаризация университетской жизни», «пребендиализм» и др.

Исходя из постулата о том, что высшее образование невозможно рассматривать в отрыве от других социальных институтов, задающих ключевые параметры институциональных изменений, Ж.Т. Тощенко подверг критике позицию А.Ю. Чепуренко, который по сути присвоил российскому «предпринимательскому университету» статус «центра прибыльности». Если понимать «Университет 3.0» как «институт реального подчинения академического труда капиталу»¹, происходит подмена понятий: на самом деле, реальная проблема состоит в том, что в России сейчас нет крупного капитала в том смысле, в каком он понимается в цивилизованном мире и концепт «Университет 3.0» – это некая манипуляция и имитация высшего образования в рамках «предпринимательского университета». Переход к новой модели «образовательного супермаркета» в форме «предпринимательского университета», где потребитель выбирает продукты, которые сам считает необходимыми – сомнителен, а в качестве реалистического сценария – просто гибельный для провинциальных вузов.

В докладе проф. <strong>Г.Е</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Зборовс</strong><strong>к</strong><strong>о</strong><strong>г</strong><strong>о</strong><strong> </strong>(УрФУ, Екатеринбург) «Что происходит с вузами в городах провинциальной России?» представлена разрабатываемая им теоретическая концепция нелинейной модели российского высшего образования, а также практические возможности на уровне макрорегиона. Согласно его данным по «программам сокращения вузов» (в его терминологии) в период 2013–2017 гг. сокращено 15% государственных вузов, 52% негосударственных вузов, 53% филиалов государственных вузов, 81% филиалов негосударственных вузов. Говоря об известной трансформации высшего образования России из эгалитарного в иерархическое (сначала особые статусы получили МГУ и СПбГУ, потом были созданы федеральные университеты, затем национальные исследовательские, позже опорные), он поставил актуальный вопрос: «Почему уничтожаются провинциальные университеты?» Ответ тривиален: случилось так, что требования Болонского процесса совпали со стремлением властей сэкономить на высшем образовании средства бюджета. Ожидания от модернизации и оптимизации высшего образования не только не реализовались, но и привели к разочарованию, особенно в регионах России, где их последствия воспринимаются особенно остро. Реальные угрозы существованию провинциальных вузов, согласно Г.Е. Зборовскому, следующие: резкое снижение государственного финансирования, масштабное сокращение численности научно-педагогического персонала, слабая материально-техническая база, сокращение возможностей проведения качественных научных исследований (увеличение педагогической нагрузки, разрушение научных школ), превращение провинциальных вузов в технические онлайн площадки столичных университетов, снижение статуса, присоединение к другому вузу на правах филиала, низкое качество студентов и количественный дефицит абитуриентов, сужение вузовской автономии и слабость университетского менеджмента. В качестве выводов Зборовским предложено два сценария развития высшей школы в провинциальной России. <em>Первы</em><em>й </em><em> </em>– базируется на идее сокращения неэффективных вузов без учета его экономических, социальных и политических последствий. Образцом для такого сценария являются западные модели развития университетов, которые вряд ли применимы к России, и могут нанести непоправимый урон не только высшему образованию, но и значительной части регионов и городов, привести к образовательной и трудовой эмиграции молодежи и ослаблению безопасности страны. С исчезновением университета из провинциального города – рано или поздно исчезает и сам город, что легко доказывается на цифрах и на фактах. <em>В</em><em>т</em><em>оро</em><em>й</em><em> </em><em>сценари</em><em>й</em><em> </em>– сохраняющий провинциальные вузы, но для этого необходимо понимание в центре и на местах важность сохранения и многосторонней поддержки вузов в регионах.

В докладе проф. <strong>Н.Д</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>П</strong><strong>о</strong><strong>ду</strong><strong>фалов</strong><strong>а</strong><strong> </strong>(РАО, Москва) «О прогнозе и ключевых проблемах развития образования» прозвучала критика концепта «Двенадцать решений для нового образования», где обоснована неприменимость «компетентностной» парадигмы образования в общеобразовательной школе. Докладчик задается вопросом: а чем был плох подход «Знания, умения, навыки» и зачем было его менять на непонятную детям, учителям и родителям «компетентностную» парадигму? Он обозначает и проблему разработки проекта «Школа цифрового века», так как использование цифровых технологий в общем образовании требует глубокой проработки и осмотрительности. Цифровые технологии могут только поддерживать осуществление главных функций учителя – центральной фигуры – в обучении и воспитании.

Авторы статьи целиком поддерживают прозвучавшие на конференции идеи Ж.Т. Тощенко, Г.Е. Зборовского и Н.Д. Подуфалова.

Йерун Хюисман настаивал на том, что классификация американских вузов повсеместно выражается в общепринятой убежденности, что определенное количество институционального разнообразия является необходимым условием для гибкой, адаптивной и отзывчивой системы высшего образования США. Тем самым, серьезной проблемой в американском высшем образовании стало именно сохранение и увеличение разнообразия², а не монополизация предпринимательского университета, как это делается в России. Иначе и быть не могло: очевидно, что в свободной рыночной экономике именно разнообразие образовательных и других продуктов обеспечивает конкурентное превосходство и высокую рыночную эффективность. К сожалению, миллиардеры России из списка «Forbes» не стали собственниками с позиций долгосрочного горизонта инвестирования. Установки и стереотипы российской власти, в свою очередь, в отношении к деньгам частных фирм (компаний) позиционируются как отношения к деньгам своим собственным. Это не позволяет говорить о прозрачности концепции «Университет 3.0». Масштабное сращивание государства с бизнесом, которое происходит в России последние 20 лет, сопровождается таким мощным монополистическим усилением вертикали власти, что любой бизнес она воспринимает исключительно как потенциальный «денежный мешок» для своих собственных нужд. В связи с этим, возникает простой вопрос: какова же действительная «предпринимательская сущность» российского «предпринимательского университета»?

Отметим, что А.Ю. Чепуренко, как представитель НИУ ВШЭ, обосновывая необходимость внедрения «предпринимательского университета», не совсем точно трактует первоисточники этой концепции. На самом деле, Б.Р. Кларк методом глубинных интервью, взятых у представителей заштатных (а вовсе не элитных и не ведущих) вузов Англии, Голландии, Шотландии, Швеции и Финляндии изучал лишь возможные предпринимательские пути трансформации университета (entrepreneurial pathways of university transformation)³, которые являются инвариантами различных компонентов предпринимательского развития. А его книга – вовсе не единственное выдающееся научное произведение в этой отрасли, в США вышла целая книжная серия «Handbooks» из 18 томов (1998–2018) – собрание лучших статей по теории и исследованиям высшего образования (отбор проводился по публикациям в высокорейтинговых журналах). Предлагаемый концепт предпринимательского университета для российского вузовского образования вовсе не является каким-то приоритетным или ключевым, а скорее, даже наоборот.