В настоящее время нормальным считается неравенство, при котором отношение доходов 10% наиболее богатых к доходам 10% наиболее бедной части населения (коэффициент фондов) не превышает 6–8 раз. При существенно более высоком значении этого показателя (порядка 25 и выше) неравенство принято считать избыточным или чрезмерным [Шевяков, 2010; Шевяков, Кирута, 2009]. Если нормальное неравенство способствует развитию общества, то избыточное неравенство ведет к снижению производительности труда, ухудшению здоровья населения, сокращению рождаемости и повышению смертности, торможению экономического роста. В современной России, по данным независимых исследований, коэффициент фондов для располагаемых доходов составляет около 25 (что примерно соответствует коэффициенту Джини 44), а в Москве еще больше (Овчарова, 2016). Это сближает нашу страну со странами с отсталой экономикой и несправедливой социальной структурой.

В этих условиях требуется, прежде всего, уточнение оценки неравенства доходов населения. Должны быть проанализированы внешние и. внутренние факторы резкого роста неравенства после перехода к рыночной экономике, рассмотрены социально-экономические проблемы и риски, вызываемые чрезмерным неравенством. Необходимо понимание того, что оно ведет к торможению инновационного развития России, к усилению социальной напряженности, угрожает территориальной целостности страны и национальной безопасности. Автор аргументрирует тезис, что создавшаяся ситуация требует пересмотра государственной политики перераспределения доходов путем перехода к эффективной системе налогообложения.

Значительный рост неравенства доходов в России после перехода к рыночной системе. С начала 1980-х гг. происходит значительный рост неравенства доходов населения во всем мире – как в развитых, так и в развивающихся странах. Этот рост неравенства стимулировал появление целого ряда работ ведущих экономистов, посвященных связанным с этим проблемам [Стиглиц, 2015; Пикетти, 2016; Миланович, 2017]. Авторы этих работ отмечают значительное неравенство в России. В книге Б. Милановича отмечается, в частности, что огромное неравенство доходов в России хотя и несколько снизилось в последние годы, однако концентрация во владении активами все еще очень высока и «по показателю неравенства богатства Россия входит в тройку или пятерку самых неравных стран мира. Весьма вероятно, что концентрация богатства в современной России выше, чем сто лет назад, до начала Первой мировой войны» [Миланович, 2017: 9].

По официальным данным уровень неравенства в постсоветской России значительно вырос по сравнению с СССР: если, согласно данным Росстата, в 1989 г. коэффициент Джини был равен 23,8, то в 1990–2010-е гг. он колебался на уровне, близком к 40 (в 2014 г. – 42,0, в 2017 г. – 41,0). При этом в Москве он был выше, чем в России (45,2 в 2014 г. и 41,7 в 2017 г.).

В России источником первичных данных для оценки неравенства доходов являются данные Обследования бюджетов домашних хозяйств (ОБДХ), проводимого Росстатом. Однако в этой выборке нет данных о самых бедных и самых богатых слоях населения, корректировка проводится с помощью двухпараметрической логнормальной модели, что, по мнению специалистов, ведет к занижению оценок, например, коэффициент фондов занижен в 1,5–2 раза [Суворов, 2001, Шевяков, 2010; Шевяков, Кирута, 2009; Овчарова, 2013]. Поэтому официальные оценки уровня неравенства, предоставляемые Росстатом, оказываются заниженными.

Альтернативные оценки ведущих российских экономистов, выполненные с использованием различного рода гипотез о распределении доходов населения, оказываются выше официальных и свидетельствуют о чрезмерном неравенстве доходов в стране. Так, полученная для 1996 г. оценка коэффициента Джини (53,1) значительно превышала показатели развитых стран (оценка Росстата для этого года была существенно ниже – 37,6) [Айвазян, 1997]. Приведенные в более поздней работе [Колеников, 2001] оценки коэффициента Джини для России в 1998 г. составили при непосредственном использовании данных RLMS 47,8, а при учете в модели страты супербогатых – 59,9 (коэффициент фондов равен 45,8), в то время как по данным Росстата он был равен 38,0. По оценкам А.Ю. Шевякова [Шевяков, 2010], реальный коэффициент фондов значительно выше (в среднем по стране 25–30) того, который дает Росстат (около 16). Более поздние оценки, приведенные в работе [Матыцин, 2012], показывают, что коэффициент Джини для России равен 47. В статье [Овчарова, 2016] реальное неравенство оценивается величиной коэффициента фондов порядка 24–25, что примерно соответствует коэффициенту Джини 43–44. Эта оценка близка к полученной нами минимальной оценке. В работе [Novokmet, 2017] утверждается, что коэффициент Джини в России примерно 52–54. Таким образом, по сравнению с 1989 г. коэффициент Джини повысился после перехода к рыночной системе, по различным оценкам, примерно в два раза – на 20–30 пунктов¹.

Фактически в постсоветской России неравенство доходов вновь стало таким же, каким оно было в досоветской России, до 1917 г. О чрезмерном неравенстве до 1917 г. можно судить по нескольким источникам. Сведения о распределении населения России по классовому положению и результаты данных всеобщей переписи 1897 г. о статистике занятий всего населения, обработанные В.И. Лениным [Ленин, 1971: 505], а также результаты расчетов по этой методике для 1913 г. [Писарев, 1966] позволяют получить представление о большой доле наиболее бедных слоев населения в царской России. В частности, доля пролетариев и полупролетариев составляла в конце XIX века 50,7% и в 1913 г. 53,2% населения, а доля беднейших мелких хозяев составляла 28,5 и 25,3%, соответственно. Дополнительную информацию дают сведения о распределении доходов наиболее богатой части населения России в 1909–1910 гг.². Анализ этих данных показывает, что на 56,9% общего числа владельцев с доходами 1000–2000 руб. в год приходилось 20,9% общей суммы доходов, а 12,1% наиболее богатых среди лиц с доходом 5 тыс. руб. и более получали 54,1% общего дохода. Проведенные расчеты на основе предложенной автором модели неравенства [Варшавский, 2007; 2010; 2017], показывают, что коэффициент Джини для этой выборки находится в диапазоне 56–60. Эти данные корреспондируют с оценками, представленными в работах Т. Пикети и других зарубежных авторов [Novokmet, 2017].

Характеристики чрезмерного неравенства в современной России. О резких контрастах бедности и богатства в постсоветской России свидетельствуют многочисленные количественные характеристики.

Богатые современной России. По данным ежегодного исследования «The Wealth Report», в 2017 г. в России мультимиллионеров с состоянием более 5 млн долл. насчитывалось 38.120 человек (суммарное состояние – 1,2 трлн долл. или примерно 73,5% ВВП в 2017 г.), в том числе 2.620 человек с состоянием более 50 млн долл. и 220 человек с состоянием более 0,5 млрд долл. (их суммарное богатство оценивается в размере более 470 млрд долл.). По числу богачей с состоянием более 0,5 млрд долл. Россия входит в топ-10 стран мира вслед за США (1830 человек), Китаем (490), Германией (430), Японией (390), Гонконгом (370), Канадой (270), Швейцарией (250) и Францией (230 человек). Около 58% россиян с состоянием свыше 50 млн. долл. имеют второй паспорт или двойное гражданство, 45% рассматривают возможность переехать на постоянное жительство в другую страну [The Wealth, 2017]³.

П. Кругман [Кругман, 2009] приводит описание образа жизни элиты, данное Р. Франком в книге «Пристанище богатеев» [Frank, 2007]: «Сегодняшние богачи создали собственную виртуальную страну… Для себя они выстроили самодостаточный мир с собственной системой здравоохранения (придворными врачами), закрытым туристическим бизнесом (частными самолетами и клубным отдыхом) и отдельной экономикой… Богатые не просто обогащаются все больше: они становятся “финансовыми инопланетянами”, создавшими для себя государство в государстве, общество в обществе, экономику в экономике». Российские богатые вполне соответствуют этой характеристике, поскольку образ жизни так называемой элиты мало зависит от страны проживания.

Приведем несколько показателей, характеризующих образ жизни российских супер-богачей. Миллионеры России имеют 168 яхт длиной более 40 м (второе место в мире после США – 407 яхт), причем по средней длине яхт россияне опережают американцев (59 м и 52 м, соответственно), так же, как и по водоизмещению – 1328 т против 697 т (в мире по средней длине и водоизмещению яхт лидируют богачи из Саудовской Аравии – 68 м и 1873 т соответственно). Ультрабогатые россияне имеют в среднем в собственности 3,5 дома – второе место в мире после ближневосточных шейхов (4,0)⁴.

Бедные современной России. Доля оплаты труда наемных работников в ВВП отражает уровень оценки труда и косвенно уровень неравенства. В развитых странах доля оплаты труда составляет 60-70%, хотя в последние годы она снижалась. В развивающихся странах этот показатель ниже: в Аргентине – 41,5%, в Чили – 44,1% [Trade, 2012]. В России недооценка труда проявляется в том, что доля оплаты занятых (наемных работников) в ВВП близка к уровню латиноамериканских стран: 40,2% в 2000 г., 43,8% в 2011 г. и 47,7% в 2017 г.

В развитых странах величина прожиточного минимума (ПМ) или гарантированного дохода, называемого также порогом бедности, определяется как 40–60% от медианного среднедушевого дохода. Все, кто получают доход ниже этого уровня, считаются находящимися за чертой бедности. Так в США, Великобритании, Германии ПМ устанавливается на уровне 40% от медианного дохода, в Финляндии, Италии Греции, Испании — 50%, в Португалии и Ирландии — 60%, соответственно.

В 2017 г. в России медианный среднедушевой доход (23.592,4 руб.) по данным Росстата составлял 75,0% от среднедушевого, а ПМ (10.088 руб.) был равен 32,0% от среднедушевого и 42,8% от медианного. До этого соотношение между ПМ и среднедушевым доходом было ниже (например, 28,0% в 2012 г.). Но медиана по отношению к доходу составляет у нас 75% – меньше, чем в указанных выше странах, примерно на 10 пп. и более [Щербакова, 2014]). Лишь 1 мая 2018 г. в России минимальный размер оплаты труда (МРОТ) был уравнен с прожиточным минимумом для трудоспособного населения.

В середине 2015 г. по данным Росстата численность населения России с денежными доходами ниже ПМ составила 21,7 млн человек, т.е. 15,1% от общего числа жителей страны (см. также [Мареева, Тихонова, 2016; Тихонова, 2018; Модель, 2018], где приведены близкие оценки). Однако если, в соответствии с зарубежными стандартами, считать бедными тех, у кого доход ниже 60% медианы, то, согласно нашим оценкам, от 25 до 30% населения или от 36 до 43 млн человек являются бедными [Варшавский, 2016].

Социальные проблемы и последствия чрезмерного неравенства для России.

Проблемы, связанные с неравенством доходов в современной России, во многом сходны с теми, что характерны для латиноамериканских стран. Отметим наиболее важные из них.

Существенное ухудшение здоровья населения. Из-за резкого усиления неравенства доходов существенно ухудшилось здоровье населения России. Об этом в первую очередь говорят показатели заболеваемости характерными болезнями: в период 1990–2005 гг. в 2,5 раза и более увеличилась заболеваемость туберкулезом, в 1,5 с лишним раза возрос алкоголизм у женщин в расчете на 100000 человек, в 3,5 раза возросли врожденные аномалии у детей (в данном случае, однако, следует также учитывать повышение качества диагностики) и т.д.

Следствием чрезмерного неравенства доходов населения стало значительное снижение показателя фертильности, который в 2000 г. в России был ниже (1,21), чем в европейских странах (1,53), хотя еще в 1990 г. он превышал среднеевропейский уровень (1,89 и 1,57, соответственно). Ожидаемая продолжительность жизни в 2004 г. была у мужчин 58,9 и у женщин 72,0 года, что на 13–18 лет и 6–10 лет, соответственно, ниже, чем в 15 странах ЕС (данные Всемирного банка). Правда, к 2016 г. она стала несколько выше – 66,5 и 77,06, соответственно, разрыв с развитыми странами сократился на 4–5 лет.

По данным Всемирной организации здравоохранения (WHO), Россия вышла на первое место в Европе по смертности среди молодежи в возрасте 15–29 лет: в 2013 г. смертность молодежи в расчете на 100 тыс. населения составляла 153,4, тогда как в Германии – 32,18 (2015 г.), во Франции 36,86 (2015 г.), в Чехии 41,72 (2016 г.) [World Health Organization] (незначительная поправка на различия в возрастной структуре мало изменяет это соотношение). Как отмечает председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Ю. Крупнов, молодежь (особенно в бедных регионах) не видит для себя перспектив, чем объясняются алкоголизм, наркомания и смертность в молодом возрасте. По его мнению, вторая причина – «несоответствие нашей модели здравоохранения требованиям сегодняшнего дня»⁵.

Формирование двух антисимметричных сегментов на рынке товаров потребления и услуг. Неравенство доходов ведет к формированию двух антисимметричных сегментов потребительских товаров и услуг – рынка для бедных и рынка для богатых. Сегмент продуктов для бедных нацелен на удовлетворение физиологических потребностей, поскольку бедным рынок должен предоставить, хотя бы в минимальных размерах и по низким ценам, продукты питания, жилье, коммунальные услуги и т.п., необходимые для выживания. Качественные характеристики продукта (полезность для здоровья, уровень риска, опасности для человека и окружающей среды при длительном использовании и т.д.) перестают быть главными для производителя, либо не сообщаются потребителю. Результат очевиден – быстрый рост числа умерших от болезней органов пищеварения, алиментарно-зависимых заболеваний (атеросклероз, ишемическая болезнь сердца, гипертония, ожирение, сахарный диабет) [Варшавский, 2014]. В частности, если в 2011 г. было зарегистрировано 6,9 млн пациентов с диагнозом алиментарно-зависимых заболеваний, установленным впервые в жизни, в 2015 г. их число возросло до 8,2 млн⁶.

Снижение возможности получения образования и занятия спортом. Последствия значительного неравенства доходов ощущаются и в образовании, которое призвано играть роль социального лифта, но далеко не в полной мере ее выполняет.

Возможность оплатить обучение, свое и своих детей, особенно в престижных вузах, дающих качественное образование, даже для наиболее культурных представителей среднего класса при значительном неравенстве доходов оказывается ограничена. Например, как показало проведенное нами исследование [Varshavsky, 2012], для большей части ученых и преподавателей возможности оплаты образования своих детей фактически ограничивались в 2010 г. примерно 2 тыс. долл. В то же время стоимость обучения по ряду специальностей в наиболее престижных вузах значительно выше этой суммы.

По данным Росстата, дети из бедных семей (из первой децильной группы населения с наименьшими доходами) имеют намного меньше возможности, чем дети наиболее богатых (десятой группы с наибольшими доходами), участвовать в платных школьных мероприятиях (37,7 и 76,6%, соответственно), посещать дополнительные занятия для развития своих способностей на платной основе (26,6% и 86,9%), у них мало возможностей уехать на каникулы из дома, по крайней мере, на 1 неделю в год (28,7 и 83,3%).

Проблемы национальной безопасности. Проведенные американскими экономистами под руководством Дж.К. Гэлбрейта исследования показали, что неравенство существенно влияет на результат военных действий. Было показано, что с 1715 г. в 81% войн победу одержали страны, где доходы были распределены более равномерно, чем у противника. Из 31 военного конфликта в 1963–1999 гг. в 74% победила страна с меньшим неравенством [Galbraith et al., 2006]. Очевидно, в странах с высоким и неоправданным неравенством возникает проблема нелояльности наиболее бедных слоев населения (достаточно вспомнить печальный опыт последних войн императорской России начала ХХ в.).

Угрозы, создаваемые пространственным неравенством.

Межрегиональное неравенство доходов в России таково, что даже регионы, входящие в ЦФО, по уровню подушевых доходов уступают Москве больше, чем Россия отстает по данному показателю от США, Швейцарии и ряда других наиболее богатых стран. Так, в Ивановской области среднедушевой доход, даже скорректированный с учетом прожиточного минимума, меньше, чем в Москве, в 2,8 раза (без учета – в 4,5 раза). При этом в большинстве регионов (53,6% всех субъектов РФ) он ниже 35%, а почти у 80% регионов составляет менее 45% от московского. Для сравнения, наиболее высокий уровень среднедушевого дохода в США также отмечается в столичном округе Вашингтон, однако даже после мирового кризиса 2008 г. он, по данным на 2012 г., в размере более 60% от максимального уровня сохранился в 17 штатах, а в остальных 33 штатах был в диапазоне от 44 до 60%. Региональное неравенство доходов ведет к стремлению жителей многих регионов переехать в Москву или найти работу в Москве. Трудно признать нормальной ситуацию, когда в Москву и Московскую область вахтовым методом приезжают работать жители других регионов, часто довольно отдаленных.

Результаты проведенного автором расчета показателя концентрации с учетом плотности населения для наиболее крупных по численности регионов мира показывают, что уровень концентрации населения Москвы, а также Москвы вместе с Московской областью, значительно выше, чем у наиболее крупных регионов мира, причем за 1990–2017 гг. он увеличился на одну треть. Учитывая, что в 1990 г. численность населения Москвы и в Московской области составляла 15,7 млн. и в России 147,7 млн человек, а в начале 2018 г. 20,9 и 146,8 млн человек, можно легко увидеть, что если в 1990 г. из-за сверх-концентрации населения в Московской агломерации плотность населения на остальной территории России уменьшалась на 10,6%, то в 2018 г. – уже более, чем на 14,2%. Если же использовать оценку фактической численности Московской агломерации порядка 25 млн человек, приведенную С. Собяниным на Московском урбанистическом форуме в 2016 г.⁷, то плотность населения на остальной территории России из-за концентрации населения в Москве и области снижается примерно на 17%. Это создает значительные угрозы национальной безопасности и территориальной целостности страны.

Низкий уровень налогового перераспределения доходов.

В России в 2001 г. была введена плоская шкала ставки НДФЛ 13% (до этого применялась прогрессивная шкала ставки и ее верхний предел снижался с 40% в 1992 г. до 30% в 2000 г.). Предполагалось, что при столь низком уровне все – согласно модели кривой Лаффера – будут платить подоходный налог. Во многом этому способствовали бездоказательные рекомендации зарубежных советников. Преимущества существующей в настоящее время системы налогообложения с плоской шкалой НДФЛ представители фискальных органов видят в легкости собирания налогов, упрощенности администрирования, стимулировании привлечения из других стран лиц с высокими доходами и т.п., но не в возможности снижения неравенства.

Степень перераспределения доходов, характеризуемая соотношением между уровнями неравенства доходов до и после выплаты налогов, зависит, по-видимому, от уровня демократизации, культуры, образования и т.п. Так, для стран ЕС соотношение коэффициентов Джини до и после уплаты налогов составляет в среднем 1,45–1,84, для США – 1,31, а для стран Африки и Латинской Америки оно минимально – около 1,0. Для России, где фактически имеет место регрессивная шкала ставок налогообложения (низкий уровень налогообложения доходов по процентам с депозитов и ценных бумаг, порядок выплат по ЕСН), соотношение коэффициентов Джини для доходов до и после уплаты налогов тоже очень близко к 1,0.

С помощью моделирования можно показать, что с ростом доли доходов наиболее богатой части населения уровень перераспределения доходов снижается. Когда наиболее богатые захватывают не только экономическую, но и политическую власть, это позволяет им сохранить более высокую часть своих сверх-доходов. Расчет показал⁸, что увеличение доли доходов 1% наиболее богатых на 1 процентный пункт приводит к сокращению отношения коэффициентов Джини до и после выплаты налога на 0,085.

Очевидно, существующая в России плоская шкала НДФЛ не может способствовать нормальному развитию страны, поэтому необходим переход к прогрессивной ставке НДФЛ. Также в России почти весь НДФЛ собирается в регионах (хотя, например, в США в отличие от России, около 60% НДФЛ собирается на федеральном уровне; он собирается и в большинстве штатов, но по гораздо более низкой ставке). Очевидно, это ведет к значительному территориальному неравенству по доходам из-за того, что головные офисы большинства компаний находятся в столичных регионах. Кроме того, при этой системе региональные органы управления не всегда обладают достаточной информацией и властью для сбора НДФЛ у лиц, работающих в других регионах, что еще более усугубляет пространственное неравенство.

Актуальность перехода к прогрессивной ставке НДФЛ.

При выборе и обосновании шкалы ставок налогообложения, в том числе ставок подоходного налога (НДФЛ) необходимо исходить из целей социально-экономического и политического развития страны и реализации выбранных в соответствии с ними приоритетов. Выравнивание располагаемых доходов сыграет огромную социальную роль, способствуя восстановлению чувства социальной справедливости.

Оценки, основанные на использовании модели распределения доходов, предложенной автором [Варшавский, 2007; 2010; 2016; 2017], показывают, что при переходе от современного уровня неравенства, характеризуемого коэффициентом Джини порядка 44, к уровню с коэффициентом Джини 30 (уровень Германии, Дании, Белоруссии и др.), государство могло бы получить в свое распоряжение очень значительные средства [Варшавский, 2016].

Весьма показателен пример Москвы. Так, в 2015 г. налоговые доходы бюджета Москвы составили 1,397 трлн руб., причем основным источником доходов является НДФЛ – 691,6 млрд руб. (41,5% налоговых доходов), а в 2017 г. – 1.796 и 819,3 млрд руб. (39,1%), соответственно. По нашим оценкам, повышение средней ставки для 20% наиболее богатых с 13% до 25% (более низкой для девятого и более высокой для десятого дециля, особенно для самых верхних 5%) привело бы к росту дохода от НДФЛ примерно на 320 млрд руб. в 2015 г. и 418 млрд руб. в 2017 г., что превышает дефицит бюджета Пенсионного фонда России в 2018 г. – 256,8 млрд руб.

Одновременно с введением прогрессивной шкалы НДФЛ необходимо усовершенствовать механизм его администрирования, используя опыт наиболее развитых стран. Так, граждане США обязаны платить налоги со своих доходов, даже если они не проживают в США. Администрирование и контроль уплаты налогов осуществляет Налоговое управление (НУ) США, которое совмещает функции федеральной налоговой службы и налоговой полиции. Уклонение от уплаты налогов рассматривается как тяжкое преступление и карается вплоть до полной конфискации имущества и тюремного заключения. НУ сотрудничает с ФБР, в отделения которого в соответствии с законом поступает информация о банковских переводах и единовременных выплатах наличными на сумму свыше 10 тыс. долл. [Гончаренко, 2006].

Заключение.

Для России весьма актуально снижение чрезмерного неравенства. Необходим переход к неравенству, характеризуемому коэффициентом Джини для располагаемого дохода порядка 30-35 (уровень Германии, Дании, Белоруссии) на основе перераспределения доходов с помощью установления прогрессивной ставки НДФЛ и совершенствования системы налогового администрирования.

Следует учесть рекомендации экспертов ОЭСР, предлагающих минимизировать возможность уклонения от уплаты налогов; снизить или отменить налоговые вычеты и освобождения, непропорционально предоставляемые получателям высоких доходов; включить в систему налогообложения все дополнительные денежные вознаграждения; повысить роль постоянных налогов (налог на недвижимое имущество, наследство и т.п.) и т.д.⁹. Особое внимание следует обратить на снижение пространственного неравенства, которое угрожает территориальной целостности России.

Ориентация на создание рабочих мест без существенного роста оплаты труда в нижних доходных группах, т.е. без снижения неравенства доходов, не может привести к повышению производительности труда и экономическому росту и, в итоге, оказывает негативное влияние на все слои населения и ведет к замедлению темпов экономического роста, особенно при регрессивной ставке налогообложения [Jaksch, 1974].

Очевидно, в современной России необходимо стимулировать переход к другой этике отношений в обществе. В социально ориентированной экономике большой доход, безусловно, должен облагаться высоким прогрессивным налогом. При этом передача богатыми государству части своего высокого дохода с помощью прогрессивной ставки НДФЛ должна морально поощряться, а филантропия может служить лишь дополнением к эффективной системе налогообложения.