В последние десятилетия XX в. в России произошли не только серьезные политические, экономические и социальные трансформации. Изменились также ценностные и мировоззренческие ориентации нашего общества, что с неизбежностью повлекло за собой ломку старых теоретических конструкций в сфере социальной мысли и смену методологической парадигмы в целом. Все это актуализировало интерес россиян к политической истории страны, в частности к истории Октябрьской революции, обсуждение которой давно вышло за пределы академических. В возникшем противостоянии науки и публицистики успех оказался на стороне последней, и под ее влиянием в обыденном сознании утвердилось представление о революции как о случайном и преимущественно негативном явлении. Кроме того, глобальные экономические реалии и распространение либеральной идеологии способствовали дискредитации многих социально-философских идей, легших в основу идеологических систем XX в., в том числе и <em>анархизма</em>, существующего уже более двух сотен лет.

Современный анархизм как философская и социально-политическая концепция включает в себя множество течений и направлений, зачастую различающихся взглядами по целому ряду вопросов: от политических до морально-нравственных. Теоретические дискуссии между их сторонниками ведутся на страницах научных книг и журналов, порождая все новые идеи и направления. А тем временем на практике, в политике, анархизм становится идейным фактором объединения людей из самых разных странах мира, сферой поиска ответов на острые вызовы и проблемы современности: от экологических угроз (зеленый анархизм) до гендерного неравенства (анархо-феминизм) и цифровой безопасности (криптоанархизм). Однако, глядя на теоретическое и практическое разнообразие современных проявлений анархизма, сложно понять его идейное ядро и базовые положения. Для этого необходимо погрузиться в историю. И одной из работ, позволяющих прикоснуться к истокам анархизма, можно считать очерк российского социолога и историка Н.И. Кареева «Вильям¹ Годвин и его “Политическая справедливость”», написанный спустя несколько лет после Октябрьской революции.

<h3><strong>У. </strong><strong>Годвин</strong><strong> как родоначальник анархизма.</strong></h3>

Термин «анархизм» произошел от греческого слова, означающего «безначалие», «безвластие». Хотя некоторые идеи, сегодня интерпретируемые как анархические, встречаются уже у античных авторов, одна из первых попыток систематически изложить политические и экономические основы анархизма была предпринята лишь в конце XVIII в. английским философом и писателем Уильямом Годвином (William Godwin). В его книге «Исследование о политической справедливости...» (1793) впервые концептуализировалось и теоретически обосновывалось понятие «общество без государства». Именно он, а также философ-младогегельянец Макс Штирнер, автор «Единственного и его собственности» (1844), обозначили исходные контуры анархического мировоззрения – жесткая критика общества и экономики, опирающихся на эксплуатацию человека человеком, и утверждение общественной собственности в качестве основы процветания, творческого развития и свободы каждой отдельной личности.

По мнению У. Годвина, труд, и только он, должен являться единственным источником дохода и богатства. Английский мыслитель придавал решающее значение коллективному началу в экономической жизни общества и выступал за всеобщую обязательность труда для всех его членов. При этом, однако, он был склонен различать <em>характер труда</em>, который должен быть общественным, и <em>форму организации трудового процесса</em>, которую надлежит сделать сугубо индивидуалистической. Именно Годвину принадлежит ставшее впоследствии популярным среди анархистов высказывание: «Государство есть зло». Говоря так, он имел в виду прежде всего современное ему государство, служащее механизмом для подавления и подчинения неимущих трудящихся масс и, как следствие, признавал за народом безусловное право сопротивляться «злонамеренной» власти. По сути, «Годвин одним из первых в политической науке попытался поставить и теоретически обосновать вопрос о власти, лишенной политического авторитета. Общество, по Годвину, это та форма человеческого общежития, которая предусмотрена самой природой и которая могла бы существовать вечно, основываясь на взаимопомощи всех его членов и на подчинении авторитету мудрейших» [Костюченко, 1970: 20].

В отличие от классиков анархизма XIX в. – М. Штирнера, П.-Ж. Прудона, М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина – Годвин центральное место в своей утопии отводил не политическим институтам, а человеку. Рассуждая о его природе, английский мыслитель отмечал присущую ему амбивалентность и двойственность. Руководствуясь не только разумом, но и чувствами, человек способен совершать как благочестивые, так и преступные деяния. В этой ситуации система воспитания и образования приобретает первостепенное значение, и поэтому необходимо прилагать все усилия для создания такого общественного устройства, при котором человек будет воспитываться в соответствии с нормами естественного права и морали: «В идеальном обществе не должно быть надзора, принуждения, регламентации, каждый должен заботиться о благе другого, как о своем личном благе, важным элементом данного общества должна стать автоматизация процесса производства. Развитие техники... будет способствовать интеллектуальному совершенствованию и нравственному освобождению человека» [Левашева, 2006: 19].

<strong>«Вильям </strong><strong>Годвин</strong><strong> и его “Политическая справедливость”» Н.И. Кареева</strong> – пример глубокого историко-социологического исследования, которое не ограничивается анализом «социологической системы», представленной в «Политической справедливости». В нем уделяется достаточно внимания и истории создания «социологического трактата» У. Годвина, и интеллектуальному, социально-политическому и культурному контексту, в котором жил английский мыслитель и который повлиял на его взгляды, и философским течениям XVII и XVIII вв., ставшим идейными предтечами годвиновского анархизма. Кроме того, Н.И. Кареев подробно рассматривает реакцию современников на «Политическую справедливость», появившуюся в разгар Французской революции, прослеживает дальнейшую биографию У. Годвина, разбирает причины утраты им былой популярности и безразличного отношения читающей публики к его последующим работам.

До недавнего времени считалось, что российские социологи и философы прошлого и настоящего не уделяли достаточно внимания работам У. Годвина, их обсуждению и анализу². Однако обнаружение в РГАЛИ³ в фонде А.А. Борового⁴ неопубликованной рукописи «Вильям Годвин и его “Политическая справедливость”. Очерк из истории анархизма» [Кареев, 1920-е] заставляет пересмотреть данный тезис. Советский период в жизни и творчестве Н.И. Кареева (1850–1931) выдался наиболее сложным. На ученого оказывалось постоянное идеологическое давление, ему приходилось писать преимущественно «в стол». В своих воспоминаниях он печально перечисляет следовавшие одну за другой неудачи: «Московское научное издательство взялось напечатать второе издание моей “Истории Западной Европы в начале XX века”, но без подстрочных примечаний, и печатание этой книги затянулось на два с половиной года. Другое издательство заказало мне общий очерк истории Франции, получило рукопись в десять листов, но так ее и не напечатало. То же случилось с рукописью книжки “Секуляризация духовной культуры в Западной Европе”, взятой другим издательством (“Огни”). Две большие рукописи были приняты издательской фирмой “Задруга”, но тоже остались там лежать» (цит. по: [Долгова, 2012: 77]). С большой долей уверенности можно предположить, что одной из упомянутых в воспоминаниях больших рукописей, переданных в «Задругу», и был очерк о У. Годвине и его «Политической справедливости». Судя по ссылкам на используемую литературу, работу над ним Кареев завершил к концу 1921 или в начале 1922 г., после чего направил в издательство. Оттуда, скорее всего, рукопись попала на рецензию к А.А. Боровому как специалисту по теории анархизма, да так и осталась у него вследствие ареста основателя и председателя правления «Задруги» С.П. Мельгунова в мае 1922 г. и последовавшего за этим прекращения деятельности самого издательства. Это объясняет, почему машинопись очерка Н.И. Кареева с его авторской правкой в идеальном состоянии сохранилась в фонде А.А. Борового.

<p>Наши дальнейшие изыскания позволили установить, что в 1929 г. Н.И.&nbsp;Карееву все же удалось опубликовать статью о Годвине в одном из выпусков сборника &laquo;Ученые записки&raquo;, издававшегося Институтом истории РАНИОН⁵ [Кареев, 1929]. Сверка текстов начала 1920-х и 1929 гг. показала, что версия из сборника отличается от архивной рукописи лишь значительными сокращениями, которые, возможно, были обусловлены как ограничениями на размер статьи, так и причинами идеологического и цензурного характера. Однако, даже будучи опубликованной, работа Н.И. Кареева вскоре исчезает из научного оборота. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, имя самого ученого после его смерти надолго перестает упоминаться в рамках советской историко-философской науки по идеологическим соображениям. Во-вторых, тираж &laquo;Ученых записок&raquo; был настолько мал, что сборник довольно быстро стал библиографической редкостью, и сейчас его экземпляры можно найти лишь в ряде крупнейших библиотеках страны. В-третьих, с 1929 г. до настоящего момента очерк ни разу не переиздавался, а его название не упоминалось в работах, посвященных жизни и творчеству Н.И. Кареева. Пример тому – фундаментальный труд [Ученый в эпоху..., 2015], где лишь указывается, что в течение какого-то времени Н.И. Кареев работал над рукописью по истории анархизма, но не раскрывается, в чем заключалась суть его исследования и кому именно оно было посвящено.</p>

<h3><strong>Заключение.</strong></h3>

По нашему мнению, очерк Н.И. Кареева о У. Годвине имеет большое значение для понимания путей и направлений развития и европейской, и отечественной социологической и социально-политической мысли. Он свидетельствует, что российская социальная наука по своей тематике не только не отставала, но и в чем-то предвосхищала западную. Однако в наши дни эта работа практически неизвестна ни исследователям творчества самого российского ученого, ни специалистам по истории социологии и истории анархизма. А ведь очерк Н.И. Кареева представляет сегодня не только историческую ценность, но и может быть полезен при осмыслении проблем и состояния современного российского общества. Некоторые его фрагменты звучат особо актуально: «Человек способен переносить тягчайшие лишения, когда он видит, что они разделяются всем обществом, но когда он видит себя одиноким или почти одиноким перед роскошью и высокомерием богатых, им овладевает чувство угнетения и он видит в обществе как бы состояние войны, как бы установление не для защиты прав каждого и обеспечения за ним существования, а для предоставления всех выгод небольшому числу людей с обречением остальных на нужду, зависимости и нищету. Такое положение дел увековечивается законодательством, судебными порядками, способом распределения собственности. Все делается в пользу богатых против бедных. Правительства менее всего озабочены справедливостью» [Кареев, 1920-е: 47].