Везде
«Переход от истории к социологии» в учении Н.И. Кареева и историческая социология
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
«Переход от истории к социологии» в учении Н.И. Кареева и историческая социология
Аннотация
Код статьи
S013216250013810-4-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Козлова Лариса Алексеевна 
ORCID: ORCID Id: 0000-0002
Должность: ведущий научный сотрудник
Аффилиация: Институт социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук
Адрес: Москва, 117218, Россия, Москва, ул. Кржижановского, д.24/35, копр. 5, Институт социологии ФНИСЦ РАН.
Выпуск
Номер 4
Страницы
15-24
Аннотация
В статье рассматривается предположение о связи идей Николая Ивановича Кареева с современным направлением социально-гуманитарного знания – исторической социологией (ИС). Подчеркивается, что устоявшихся критериев определения ИС до сих пор нет ни у социологов, ни у историков, и это осложняет задачи сопоставления, побуждая автора статьи к поискам точек отсчета. С этой целью рассматриваются теоретические особенности трех «волн» ИС в западной науке, а также атмосфера исторического и социологического знания в России на рубеже XIX–XX вв. Избираются два критерия, которые, по мнению автора, позволяют сравнить подход Н.И. Кареева с логическими построениями ИС: одновременное наличие двух аспектов – темпоральности (характерной для истории) и теоретичности (характерной для социологии). Рассматриваются работы Н.И. Кареева по теории исторического процесса, где он стремится, по собственному выражению, сделать «переход от истории к социологии». Внимание уделено его «типологической точке зрения на изучение истории». Сделан вывод о том, что логика кареевского синтеза двух наук близка логике теоретических построений ИС, получившей дисциплинарный статус несколькими десятилетиями позже. По мнению автора, этот вывод может стать основанием для более глубокого исследования связи идей Н.И. Кареева с идеями ИС с последующим включением научного вклада великого русского ученого в историографию этой дисциплины.
Ключевые слова
Н.И. Кареев, социология, история, историческая социология, социология в России, «переход от истории к социологии», «типологическая точка зрения на изучение истории», темпоральность, теоретичность, историография исторической социологии
Классификатор
Получено
08.02.2021
Дата публикации
04.05.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
62
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Введение. Временем возникновения исторической социологии (ИС) как дисциплины считаются 1960–1970-е гг., и первенство отдается немецким или американским ученым. Дату институционализации ИС относят к 1983 г., связывая ее с созданием секции исторической социологии в Американской социологической ассоциации. Однако не исключено, что более ранний вклад в развитие будущей дисциплины принадлежит Н.И. Карееву (1850–1931).
2 Сказанное это гипотеза, и тому есть, по меньшей мере, две причины. Во-первых, для более точного ответа необходим анализ учения Н.И. Кареева с точки зрения критериев, применяемых к ИС сегодня. Однако эти критерии весьма размыты в представлениях историков и социологов. В частности, ни в зарубежной, ни в отечественной науке нет единомыслия по вопросам объединения этих наук в рамках ИС. Напротив, звучит много взаимной критики, споров между историками, социологами, философами. В подтверждение этого Н.В. Романовский пишет: «Непросто выявить специфику исторической социологии, как непросто найти соотношение между историей и социологией. Даже в публикациях, которые претендуют на право быть исторической социологией, нередки крайности. Одни авторы тяготеют к истории, отводят социологии инструментальное место, другие решают чисто социологические задачи и т.п.». [Романовский, 2000: 10]. Если говорить об отечественной социологической науке, то историзация ее пока не произошла, исследований по ИС  теоретических и эмпирических крайне мало. Междисциплинарные исследования близкой тематики в основном принадлежат историкам и философам, а акцент в них делается на методологии и задачах исторического и философского, не социологического познания. Отдельная теоретико-методологическая задача  хотя бы относительное приведение к «общему знаменателю» языков описания, логик и методологий построения социологии и истории времен Н.И. Кареева и их современных версий. Во-вторых, гипотетичность нашего предположения заключается и в том, что тема Н. И. Кареева, как одного из предполагаемых пионеров ИС, работавшего за несколько десятилетий до ее институционализации в западной науке, насколько нам известно, в историко-социологической литературе пока не стала предметом специального рассмотрения, хотя историки активно анализируют творчество Н.И. Кареева в отношении его вклада в социологию и методологию социально-гуманитарных наук (см., например: [Долгова, 2012; Малинов, 2013]).
3 Среди значимых социологических или междисциплинарных работ, где уделялось бы внимание теме связи идей Кареева с ИС, назовем сборник «Социология истории Николая Кареева» [Социология..., 2000], изданный к 150-летию ученого; статью В.В. Козловского и И.Д. Осипова «Синтез истории и социологии в трудах Николая Кареева». Авторы статьи делают вывод, что обобщающие идеи ученого «положили начало отдельной области социального знания, находящейся на стыке социологии, философии и истории – исторической социологии, или социологии истории» [Козловский, Осипов, 2000: 89]. Этот вывод авторы основывают на анализе теории Н.И. Кареева о соотношении личности и общества, роли личности в истории  теории, которая также в интерпретации его самого свидетельствует о тесной связи истории и социологии. А также на идеях историологии Кареева. В недавно вышедшей статье Д.И. Осипов и С.Н. Погодин рассматривают концепцию культуры Н.И. Кареева как часть его социологии истории, анализирующую взаимодействия индивидов с социокультурной средой, отношение личности к истории [Осипов, Погодин, 2020].
4 В нашей статье речь пойдет о концепции Н.И. Кареева, давшей ему еще один повод для обоснования необходимости и возможности синтеза истории и социологии, о «типологической точке зрения в изучении истории». Насколько нам известно, этой концепции Кареева пока не уделено специального внимания в литературе. На наш взгляд, заложенные в ней цели и подходы имеют определенную общность с теоретическими основаниями ИС. Однако необходимо учитывать, что концепция Н.И. Кареева разработана средствами истории и социологии начала XX века, чем обусловлены ее особенности и отличия от современных идей, а также то, что в силу объективных причин она не получила прямого продолжения в современной науке. Таким образом, вести речь о генетической связи кареевских идей с современной ИС не представляется возможным.
5 Насколько мы вообще правомочны проводить параллель между ИС в ее многозначном современном понимании и концепциями Н.И. Кареева? Используя какие критерии, это можно сделать? Чтобы найти основания для такой параллели, вкратце остановимся на некоторых особенностях современной ИС, связанных с логикой ее построения. Поскольку прийти к ИС можно двумя путями – с помощью историзации социологии или социологизации истории1 – постараемся рассмотреть позиции как социологов, так и историков.
1. Любопытный философско-методологической анализ различий между этими двумя подходами в числе прочего приводится в статье: [Кром, 2014].
6 Особенности теоретического построения ИС «трех волн». Критерии для сравнения с идеями Н.И. Кареева. Краткое описание трех «волн» ИС дает нам возможность выделить два значимых, самых общих, критерия, характеризующих синтез социологии и истории, на которые мы будем опираться: (1) тенденция усиления теоретического аспекта исторического знания; (2) включение аспекта темпоральности в социологическое знание.
7 Выше отмечалось, что для представителей обеих родственных дисциплин понимание задач, структуры, методов ИС по сей день многозначно в мировой науке. В отечественной науке историография ИС, ее основания и практическое применение в первую очередь описаны в работах историков (М.Я. Бобров, Е.А. Долгова, В.В. Иванов, М.М. Кром, А.В. Малинов, Б.Н. Миронов, А.В. Полетаев, И.М. Савельева, В.А. Филимонов), и реже ей уделяли внимание социологи (см., например: [Масловский, 2008; Кудинов, 1995, 2005; Кремлёв, 2016; Попов, 2012; Романовский2, 2009, 2012, 2018 и др.; Черных, 2002). Сошлемся также на социально-философские и макросоциологические работы социального философа Н.С. Розова [Розов, 2009, 2011, 2017, 2020]. Рассмотрев эти и другие публикации, мы не можем не согласиться с мнением Н.В. Романовского, что к настоящему времени в России не произошла институционализация исторической социологии как дисциплинарной области, что российские социологи не спешат признать ее научную значимость [Романовский, 2018].
2. Отметим, что Н.В. Романовский уделяет особое внимание развитию ИС. С 1998 г. он ведет одноименную рубрику в журнале «Социологические исследования», где публикует статьи российских авторов и переводные работы по соответствующей проблематике. Тексты последних лет из этой рубрики опубликованы на официальном сайте журнала. В статье [Романовский, 2012] описывается структура Банка «Исторической социологии».
8 В историографии западной ИС выделяют три «волны». Создатели первой, по сути, прообраза этого направления,  социологи-классики К. Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, А. Токвиль и др. Они показали переход европейских обществ от традиционного состояния к модерному, выделив механизмы этого перехода, в частности в теориях революций, классовой борьбы, бюрократизации и т. д. Представителей «второй волны» (1960–1980-е гг.), среди которых Ш. Айзенштадт, Р. Бендикс, П. Бурдьё, И. Валлерстайн, С. Липсет, М. Манн, Б. Мур, Т. Скочпол (Скокпол), Ч. Тилли, Н. Элиас и др.,  занимали уже не общие модели социального развития, а отдельные его важнейшие феномены, проявляющиеся в революционных процессах, деятельности властей, протестных движениях, механизмах насилия или формирования идентичностей, которые анализировались в категориях структуры, классов, сословий, институтов, норм и интересов. Эти исследователи работали в логике сравнительных моделей и типологий. На этом основании историк И.М. Савельева заключает, что «вторая волна» характеризуется большей социологичностью, нежели историчностью, поскольку бóльшая часть социологических объяснений в ней — это «компаративы, обобщения, не темпоральные по своей логике, а основанные или на логических сравнениях нескольких кейсов… или на анализе статистических регулярностей, или на логическом отнесении конкретных случаев к широким историческим обобщениям и “всеобщим законам”» [Савельева, 2012: 121–122]. Иными словами, социологичность «второй волны» ИС определяется характерной для нее логикой теоретического толка, связанной с разного рода нетемпоральными обобщениями.
9 В самом деле, социологи «второй волны» в 1960–1980-е гг. рассматривают ИС как науку о закономерностях общественного развития, но чаще всего не выделяют в ней пространственно-временной аспект, характерный для исторического исследования. Последнее означает, что социологическое исследование лишается своей историчности3. И.М. Савельева пишет, как одна из известных социологов, утвердивших ИС в США, в 1987 г. призывала своих коллег сблизиться с историками, «привязав теорию к месту и времени»: «…Тедда Скокпол на ежегодном симпозиуме Американской социологической ассоциации… призвала историков и социологов к “наведению мостов”. При этом первые должны были двинуться в сторону теории (предложенной социологами), стать более “каузальными”, менее “дескриптивными”, а вторые  сделать теорию более привязанной к месту и времени…» [Савельева, 2014].
3. В подтверждение приведем определения из западных словарных источников, относящихся к 1980-м гг.: из американского: «Социология историческая  анализ исторических данных с целью получения социологических обобщений. Историческое исследование может включать в себя попытку открыть важные тенденции развития или изменения общества, или цивилизации», или попытку «проверки определенных ограниченных гипотез социального поведения, используя данные прошлого»; из немецкого: это направление  социологический исследовательский подход, «который генерализирует исторические процессы в сравнении, чтобы получить из этого вневременные закономерности…» (цит. по: [Черных, 2002: 87–88]).
10 Пристальное внимание к пространственно-временному аспекту в западной ИС, пожалуй, стало проявляться, только когда здесь возникло направление т.н. «новой исторической социологии», изучающей современный глобальный мир и использующей иную эпистемологию, т.е. в период «третьей волны»4. Ее представители  Р. Аминзаде, Л. Гриффин, Б. Дилл, Э. Клеменс, У. Сьюэлл, Д. Фрэнк, Дж. Хайду и др.  заявили о себе в 1990-е гг. «Третья волна» характеризуется, напротив, историчностью применяемых подходов, «столь важным для историка стремлением объяснить сложные переплетения самых разных факторов, тенденций, событий… Предлагается модель решения задач (problem solving model), по условиям которой общество не “предзадано”, а ситуативно конструируется, типологизируется, изобретается индивидом в качестве предпосылки решения проблемы» (здесь и далее курсив наш. – Л.К.) [Савельева, 2012: 123].
4. Подробный анализ теоретических подходов мировой «глобальной социологии» см., например, в статье: [Шпон, 2014: 55–69].
11 Главным для представителей «третьей волны» стало исследование множества темпоральных процессов, порой случайных и непредсказуемых. Вместо структурных и типологических моделей, характерных для социологов «второй волны», они широко используют нарративные модели объяснения, а кроме того, «радикально изменили угол зрения, поставив в центр исследований “единичное”, индивидуальное, уникальное в перспективе времени» [Савельева, 2012: 123124]. Все это характерно для исторического исследования.
12 Если исходить из этих критериев, то, похоже, что максимального сближения история и социология все же достигли в 2000-е гг.5 Для сравнения приведем два определения ИС, сформулированные в 2009 г. Н.В. Романовским и Вильфридом Шпоном, первым председателем тематической группы «Историческая и сравнительная социология» Международной социологической ассоциации: ИС – «…часть социологии, обеспечивающая своими методами единство анализа прошлого, настоящего и будущего, временной континуум социологического теоретизирования и эмпирических исследований путем включения исторического прошлого в анализ исследуемого социологом объекта и тем самым определяющая его исторически и социально данные параметры» [Романовский, 2009: 81]; «…историческая социология не должна определяться как отдельная отрасль социологии», но как ее особая теоретическая перспектива. «Соответственно, социальная теория служит основанием для связи пространственно-временного контекста, рефлексивно связана с историческими изменениями социальной реальности и занимается его структурными и случайными, постоянными и переменными, универсальными и культурными аспектами» [Шпон, 2014: 56–57]. Несмотря на языковые различия, эти представления весьма схожи с историологическими идеями Н.И. Кареева.
5. Мы оставляем за рамками этой статьи рассмотрение западной литературы, свидетельствующей о до сих пор существующих дебатов по поводу ИС между социологами и историками. Для примера, сошлемся на статью немецкого социолога В. Кнёбля “Social History and Historical Sociology” [Knobl, 2013: 9–32], который приводит аргументы в пользу призыва «больше истории в исторической социологии», а также — вслед за Э. Эбботом — придерживается множественности моделей и типов объяснения в ИС.
13 Выбранные нами критерии сравнения схематичны и упрощены. Мы не ставим задачу детального теоретико-методологического сравнения6. Изменяющаяся логика построения исторической социологии разных «волн» отражает теоретическую «текучесть», изменяемость разных направлений этой дисциплины, а также изменения в идейном корпусе и эпистемологии социологии и истории. Отсюда сложность выделения критериев сравнения с отстоящими на несколько десятилетий в прошлое идеями Н.И. Кареева, а также самый общий характер выделенных критериев, связанный лишь с некоторыми аспектами логики теоретических построений.
6. Сошлемся для примера на [Skocpol, Somers, 1980; Тилли, 2009; Шпон, 2014], а также на главу в: [Розов, 2009: 161–184], где классифицируются подходы и методы ИС.
14 Статус российских истории и социологии на рубеже XIX –XX вв. Синтез двух дисциплин в учении Н.И. Карееваю В обиход российской науки понятие «историческая социология» ввел В.О. Ключевский, выделив это направление в корпусе исторических наук. «Историческое изучение строения общества, организации людских союзов, развития и отправлений их отдельных органов  словом, изучение свойств и действия сил, созидающих и направляющих людское общежитие,  писал Ключевский,  составляет задачу особой отрасли исторического знания… под названием исторической социологии» [Ключевский, 1987: 35]. Последователями стали историки П.П. Виноградов, И.В. Лучицкий, Н.А. Рожков, Н.И. Кареев, М.М. Ковалевский. Но в своей массе историки на рубеже XIX – XX вв. предпочитали разделять историю и социологию, видя во второй конкурентку, претендующую вобрать в себя задачи и функции истории [Кареев, 1996: 151186]. Социологи часто вообще отказывали истории в праве называться наукой. За социологией признавался теоретический статус, но в отличие от истории она не апеллировала к категориям пространства и времени; история была описательной наукой, сосредоточенной на хронологии фактов. Эти особенности разъединяли историю и социологию.
15 Н.И. Кареев в своем масштабном творчестве стремился обозначить пути будущего развития социальных и гуманитарных наук, видя его в синтезе наук. В этом ключе он изучал и развивал теорию и методологию истории. Двумя направлениями его работы были теория исторического знания («историка») и теория исторического процесса («историология»). «Весь вопрос заключается в том,  писал Кареев, чтобы определить ту долю истины, какая заключается в том или другом историологическом учении, и установить взаимное отношение добытых подобным путем частных истин…» [Кареев, 1891: 111].
16 В рамках исследования теории исторического процесса Н.И. Кареев, ставя вопросы о необходимости синтеза истории с разными науками о человеке (психология, философия, биология), особое значение придавал социологии: в каком соотношении друг к другу находятся история и социология; какими способами может осуществляться их синтез; к каким результатам это может приводить. Со стороны социологов ученый также хотел видеть встречное движение: если учесть, что социология, писал он, «рассматривает общество, не как неизменное бытие, а как развивающееся явление, то мы поймем, почему историческая наука имеет особое право на внимание со стороны социологов» [Кареев, 1903: 26] Он определял занимающие его направления исследований как «историологию», «историку», «философию истории», «историософию», которые в описаниях ученого имели видимые коннотации исторической социологии. Историю Н.И. Кареев считал наукой о конкретном, «идиографической», или «феноменологической», а социологию «чистой и абстрактной», т.е. «номологической». «Социология есть наука об обществе вообще и об историческом процессе, отвлеченно взятом, как он совершается везде и всегда в тех или других данных условиях», — пишет он [Кареев, 1905: 22–23], полагая, что социология может подвести исторические изменения под общие законы, «дать научную интерпретацию истории» [Гекер, 1992: 37]. С социологией (и с психологией) Кареев связывал свои теоретические надежды во многих работах с конца XIX в. [Кареев, 1895; 1897; 1919], а в 1913 г. писал: «Сравнительное изучение исторических фактов представляет собою мост, перекинутый с берега истории на берег социологии. Оно может служить и задачам исторического (идиографического) знания и целям знания социологического (номологического)» [Кареев, 2010: 193].
17 Удалось ли Карееву как историку «объединить» историю с социологией, а точнее, социологизировать историю, приблизив ее к ИС в ее нынешнем понимании? Во времена Кареева социология только становилась и не оперировала категориями места и времени. Но как историк он, по нашему мнению, в рамках позитивистской традиции сумел применить темпоральный аспект к социологическому исследованию, «привязать» социологическую теорию к месту и времени, к чему позже призывала Т. Скочпол. Иными словами, Н.И. Кареев совместил темпоральность истории с теоретичностью социологии, соединив историческое описание с методом исторического сравнения и типологическим анализом, при этом придерживаясь принципов каузальности и эволюционизма, характерных для социологии его времени. Подтверждения, в частности, можно найти в слабо освещенной в литературе работе Н.И. Кареева «Типологическая и всемирно-историческая точки зрения в изучении истории» [Кареев, 1905], в его достаточно хорошо проанализированной книге «Историология (теория исторического процесса)» [Кареев, 1915], в работе В.В. Козловского и И.Д. Осипова, подробно рассматривающей синтез истории и социологии в историологии Н.А. Кареева [Козловский, Осипов, 2020] и других источниках.
18 Кратко остановимся на положениях статьи Кареева «Типологическая и всемирно-историческая точки зрения в изучении истории». В ней он опирался на триединую задачу исторического исследования, о которой писал двумя годами ранее: «Это все разные задачи, а именно задача социологическая, заключающаяся в изучении “движения человеческого общества” вообще, потом задача частно-историческая  в исследовании того, “какие силы возникали и работали” внутри отдельных народов, и, наконец, всемирно-историческая, историко-философская по преимуществу,  в изображении общего хода истории человечества, постепенно объединяющегося и прогрессирующего» [Кареев, 1903: 19]. В статье автор дает теоретическое обоснование типологической точке зрения и защищает от критики всемирно-историческую. Вопрос о второй, более философской, нежели социологической, мы оставим в стороне.
19 Н.И. Кареев пишет, что при подготовке курса всеобщей истории для Политехнического института из дидактических соображений он применил типологический анализ античных «государств-городов», прослеживая их политическое, социальное и экономическое устройство и развитие. Это оказалось возможным, поскольку в развитии Спарты, Афин, Сиракуз путем сравнения он обнаружил много общего, несмотря на «индивидуальные черты». «Такой способ изучения истории можно назвать типологическим,  пишет Кареев,  поставив его в ближайшее родство с изучением сравнительно-историческим, имеющим дело не с целыми социологическими единицами, каковы государства или национальности, а с отдельными сторонами их быта… каковы религиозные верования, формы брачных и семейных отношений, способы пользования землею и пр. и пр.» [Кареев, 1905: 2].
20 Типологическое изучение истории Кареев определяет как «занимающее середину» между изучением историческим и социологическим. Так, для историка Афины будут «единичным объектом истории», для социолога  одним из государств, «общим понятием», вне времени и места. Но между единичным объектом и общим понятием может находиться «тип государства», который Кареев называет социологическим. «Типологическое изучение,  заключает Кареев,  есть одна из дорог, ведущих от конкретного материала истории к абстрактным формулам социологии или, пожалуй, одно из мест, где происходит встреча истории и социологии, своего рода этап на пути от индивидуального к общему» [Кареев, 1905: 5–6]. «Другими словами, [типологическое изучение] это переход от истории к социологии» [Кареев, 1905: 4]. Типологизация, по Карееву,  это схема, не передающая действительность, как она есть, но помогающая понимать и объяснять ее «в порядке общих правил, пренебрегая исключениями» [Кареев, 1905: 7]. Важно подчеркнуть, два момента, на которые указывал Н.И. Кареев: черты античных политий встречаются и в городах-государствах других эпох, т. е. сравнение может выходить за национальные или временные границы; объектом типологизации могут быть, не только государства, но самые разные социальные образования.
21 Итак, какие элементы социологического знания Н.И. Кареев привнес в историческое исследование? На примере рассмотренной статьи и других историологических работ ученого выделим: 1) использование традиционного для социологии метода сравнения7 (он не пользовался особым вниманием у историков); 2) сравнение объектов разных исторических периодов, стран или культур, характерное для социологии (но не для истории); 3) применение каузального анализа (более распространенного в социологическом, нежели в историческом исследовании); 4) построение типологических моделей – теоретическая процедура, широко применяемая в социологии (историки чаще исследуют индивидуальные особенности своих объектов); 5) стремление обогатить социальную теорию (в то время как историки испытывают недоверие к генерализациям и универсальным принципам, вступающим в противоречие с классическими традициями исторической науки).
7. Анализ специфики использования сравнительного метода в разных социальных и гуманитарных науках см. в: [Моргачёва, 2016].
22 При этом Н.И. Кареев как историк был верен и традиционным принципам исторического познания, исследуя социальные объекты с учетом исторического контекста, аспектов времени и пространства, что не было характерно для социологического познания.
23 Заключение. Мы попытались показать, что, соединив пространственно-временной аспект, свойственный историческому изучению, с социологической теоретичностью, Н.И. Кареев навел «мосты» своего времени между двумя науками. И его подход удивительным образом перекликается с тенденциями мировой ИС сегодняшнего дня, на которые указывает В. Шпон: «…глобальная историческая социология… по отношению к референтной ей дисциплине социологии, напрямую следует системной ориентации на историзацию и контекстуализацию, а по отношению к референтной ей дисциплине истории  систематической теоретической и рефлексивной ориентации» [Шпон, 2014: 69].
24 Однако и сейчас наведенные «мосты» (по крайней мере, в отечественной науке) остаются зыбкими. И.М. Савельева отмечает: «…похоже, для вторжения в “мир и время историков” социологи навели не мост, а “переправу”», поскольку из-за проблем языковой и методологической несовместимости между историческим и развивающимся социологическим знанием историки пока не готовы к более тесному сотрудничеству с социологами [Савельева, 2012: 126]. Аналогичной точки зрения придерживается и историк М.М. Кром [Кром, 2014]. Мнение социолога Н.В. Романовского мы приводили выше: социологи пока не стремятся к сближению с историками.
25 Возможно, «возвращение к истокам», более пристальное изучение работ Н.И. Кареева в рассматриваемом аспекте поможет лучшему пониманию между российскими историками и социологами. У этой темы есть и еще одна важная сторона. Она связана с вероятностью включения в официальную мировую историографию ИС, в которой сейчас нет места отечественным достижениям, наработок русских ученых рубежа XIX–XX вв. – О.В. Ключевского, М.М. Ковалевского, К.М. Тахтарева, П.А. Сорокина и др., – которые внесли большой научный вклад в синтез истории и социологии.

Библиография

1. Гекер Дж. Ф. Вклад Н. Кареева в социологию // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 3. С. 37–52.

2. Долгова Е.А. Из истории издания работы Н. И. Кареева «Общая методология гуманитарных наук» // Вестник архивиста. 2012. № 1. С. 239–245.

3. Кареев Н.И. Введение в изучение социальных наук: Сборник статей. СПб.: Тип. Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, 1903.

4. Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1897.

5. Кареев Н.И. Историко-философские и социологические этюды. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1895.

6. Кареев Н.И. Общие основы социологии. Пг.: Наука и школа, 1919.

7. Кареев Н.И. Общий ход всемирной истории: Очерк главнейших исторических эпох. СПб.,1903.

8. Кареев Н.И. Основы русской социологии / Подг. текста, вступ. статья, коммент. И.А. Голосенко. СПб.: Изд-во И. Лимбаха,1996.

9. Кареев Н.И. Политическая экономия и теория исторического процесса // Историческое обозрение. Сборник Историч. об-ва при Императорском С.-Петерб. ун-те, издаваемый под ред. Н.И. Кареева. Т/ 2. СПб., 1891. С. 77–113.

10. Кареев Н.И. Теория исторического знания. Изд. 2-е. М.: Красанд, 2010.

11. Кареев Н.И. Историология (теория исторического процесса). Пг.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1915.

12. Кареев Н.И. Типологическая и всемирно-историческая точки зрения в изучении истории. СПб.: [Санкт-Петербургский Политехнический ин-т], 1905.

13. Ключевский В.О. Курс русской истории // Сочинения. Т. 1. М.: Мысль, 1987.

14. Козловский В.В., Осипов И.Д. Синтез истории и социологии в трудах Николая Кареева // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. III. № 4. С. 86–98.

15. Кремлёв Н.Т. Историческая социология. Вопросы теории общественного развития. М.: ЦСПиМ. 2016.

16. Кром М.М. Сравнение в истории и исторической социологии: общность метода и различие дисциплинарных подходов // «Стены и мосты» — II: междисциплинарные и полидисциплинарные исследования в истории: мат. Междунар. науч. конф. Москва, РГГУ, 13–14 июня 2013 г. / Отв. ред. Г.Г. Ершова. М.: Академический Проект, 2014. С. 30–45.

17. Кудинов В. В. Историческая социология // Энциклопедический социологический словарь. М.: ИСПИ РАН, 1995 (2005). С. 716–718.

18. Малинов А.В. Теория исторического процесса Н.А. Кареева // КЛИО. 2013. № 2 (74). С. 23–27.

19. Масловский М.В. Историческая социология // Большая российская энциклопедия: [в 35-х т.]. Т. 12 / Гл. ред. Ю.С. Осипов. М.: БРЭ, 2008. С. 119.

20. Моргачёва Е.Н. Сравнительно-исторический метод: обзор подходов к классификации в общественных науках // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2016. № 2 (4). С. 102–114.

21. Осипов И.Д., Погодин С.Н. Концепция культуры в социологии истории Н.И. Кареева // Социология науки и технологий. 2020. Т. 11. № 2. С. 86–96. DOI: 10.24411/2079-0910-2020-12004

22. Попов А.С. Истоки исторической социологии В.О. Ключевского // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 28. С. 58–61.

23. Розов Н.С. Возрождение номотетики: основания и перспективы исторической макросоциологии // Способы постижения прошлого. Методология и теория исторической науки / Отв. ред. М.А. Кукарцева. М.: Канон, 2011. С. 251–277.

24. Розов Н.С. Историческая макросоциология: Методология и методы. Новосибирск: НГУ, 2009.

25. Розов Н.С. Как не следует заниматься исторической социологией и как ее правильно понимать (о книге Н.Т. Кремлёва “Историческая социология. Вопросы теории общественного развития”. М., 2016) // Социологические исследования. 2017. № 2. С. 161–167.

26. Розов Н.С. Номологическое объяснение в исторической социологии (кейс генезиса/расцвета итальянского гуманизма) // Социологические исследования. 2020. № 2. С. 115–127. DOI: 10.31857/S0132162500084991

27. Романовский Н.В. Историческая социология в структуре социологического знания // Социологические исследования. 2000. № 6. С. 10–19.

28. Романовский Н.В. Историческая социология в России: плоды и тревоги // Социологические исследования. 2018. № 6. С. 79 90. DOI: 10.7868/S0132162518060077

29. Романовский Н.В. Историческая социология. М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2009.

30. Савельева И.М. Историческая социология и социальная история в XXI веке: мосты и переправы // «Стены и мосты»: междисциплинарные подходы в исторических исследованиях: материалы Международной научной конференции, Москва, РГГУ, 13–14 июня 2012 г. / Отв. ред. Г.Г. Ершова, Е.А. Долгова. М.: Совпадение, 2012. С. 118–126.

31. Савельева И.М. Американская историческая социология об изменчивости и специфичности прошлого // Постнаука.ру. 17 декабря 2014. URL: https://postnauka.ru/longreads/37740 (дата обращения: 11.08.2017).

32. Социология истории Николая Кареева: К 150-летию со дня рождения: Межвузовский сборник / СПбГУ; Под ред. А.О. Бороноева, В.В. Козловского, И.Д. Осипова. СПб.: СПбГУ, 2000.

33. Тилли Ч. Историческая социология // Социологические исследования. 2009. № 5. С. 95–101.

34. Черных А.И. Историческая социология на Западе (конец XX в.) // Социологические исследования. 2002. № 2. С. 87–92.

35. Шпон В. Историческая и сравнительная социология в глобальном мире // Журнал социологии и социальной антропологии. 2014. Том 17. № 2. С. 55–69.

36. Knobl W. Social History and Historical Sociology // Historicka sociologie / Historical Sociology. 2013. No. 1. P. 9–32.

37. Skocpol Th., Somers M. The Uses of Comparative History in Macrosocial Inquiry // Comparative Studies in Society and History. Apr., 1980. Vol. 22. No. 2. P. 174–197.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести