Везде
Социология и теория социализма Н. Бухарина
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Социология и теория социализма Н. Бухарина
Аннотация
Код статьи
S013216250014305-8-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Кононов Илья Федорович 
Должность: заведующий кафедрой философии и социологии
Аффилиация: Луганский национальный университет им. Т. Шевченко
Адрес: Украина, Старобельск
Выпуск
Номер 5
Страницы
117-128
Аннотация

Проанализировано влияние социологических идей Н. И. Бухарина на развитие его представлений о коммунизме, социализме и переходном периоде от капитализма к социализму. Социологией марксизма он считал исторический материализм. Влияние социологических идей в его творчестве проявлялось эксплицитно и имплицитно. Эксплицитно исторический материализм служил мировоззренческой и идеологической системой, которая выполняла методологические функции в познании общества другими науками. Имплицитно категории социологии использовались в анализе социально-экономических и политических проблем. Коммунистическая перспектива обосновывалась ценностно и научно-социологически. В первом случае она воплощала справедливость, во втором была результатом действия закона, в соответствии с которым империализм подготовил материальные предпосылки социализма в глобальном масштабе. Подобные идеи могут быть полезны в поиске формы общественного развития, необходимой для выживания человечества.

Ключевые слова
Н.И. Бухарин, социология, исторический материализм, марксизм, коммунизм, социализм, переходный период
Классификатор
Получено
25.05.2021
Дата публикации
28.06.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
41
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Н. Бухарин был одним из эрудированных руководителей СССР, единственным из них, кто считал себя социологом. Считая исторический материализм социологией марксизма, он использовал его в разработке теории социализма. Идеи Н. Бухарина привлекали внимание зарубежных историков социологии в мировом контексте [White, 1991; McNally, 2010; Fitzpatrick, 2018]. Оценки российских исследователей колеблются от «русофоба» [Богданов, 1996; Пыжиков, 2017] до объявления его единственной альтернативой сталинизму, теоретиком демократического социализма [Арушанов, 2009; Водолазов, 2014]. При этом все признают существенное влияние идей Н. Бухарина в советский период истории.
2 Задачи статьи – выявление значения социологических взглядов Н. Бухарина в развитии теории социализма и реконструкция контекста этой работы.
3

Идейный контекст.

4 Для марксистов отношение к наследию основоположников учения было границей между ортодоксами и ревизионистами. Бухарин себя относил к первым. Но положение марксиста-ортодокса для социолога сопряжено со сложностями. Во-первых, марксизм сплавлял в единое целое политэкономию, социальную философию, социологию и историю в результате доминирования практической ориентации. Практика эта была нацелена на должное - революционное переустройство общества.
5 Во-вторых, эпистемологически марксизм объединяет теоретическое сознание и практическое систематизированное сознание. Теоретическое сознание в этом учении присутствует в научной и идеологической формах. Идеология открыто выражала интересы одного из общественных классов – «коммунизм есть учение об условиях освобождения пролетариата» [Маркс, Энгельс, 1955: 322]. Поскольку «всякая классовая борьба есть борьба политическая» [Маркс, Энгельс, 1955: 433], встает вопрос об идеологическом и организационном представительстве, что задает в марксизме напряжение между идеологией и наукой, между дескрипцией и проскрипцией, ортодоксией и гетеродоксией. Марксистское учение как орудие борьбы создает условия собственного замыкания ради представительства идеологов и партийных лидеров.
6 В-третьих, идея коммунизма основоположниками марксизма развивалась. Она целостно сформулирована К. Марксом и Ф. Энгельсом к середине 1840-х гг. с переходом их на позиции диалектического материализма и созданием исторического материализма как своеобразной социологии [Ленин, 1969: 51; Лапин, 1976; Ойзерман, 1986]. Соображения о будущем обществе разбросаны по их произведениям. Между трудами разных лет есть различия, они есть и во взглядах основоположников. Энгельс в 1880 г. считал, что захват пролетариатом власти ликвидирует его как класс, запустит процесс «засыпания государства» [Маркс, Энгельс, 1961а: 224]. К. Маркс за 5 лет до этого изложил идею диктатуры пролетариата: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» [там же: 27]. Для ортодоксов это требовало экзегезы.
7 В-четвертых, марксизм – идеецентрическое учение; идея как форма мышления предполагает принципиальное разрешение некоего противоречия. В процессе развития она продуцирует формирование целой системы категорий [Копнин, 1961: 395]. Основное в идее коммунизма – нетоварный, неденежный характер экономики, плановое ведение народного хозяйства, ликвидация частной собственности и классов, эксплуатации человека человеком, отмирание государства и замена его ассоциацией, «в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» [Маркс, Энгельс, 1955б: 447]. Энгельс завершает эти размышления чеканной формулой: «Это есть скачек человечества из царства необходимости в царство свободы» [там же: 228].
8 В-пятых, в завершающем виде идея коммунизма у основоположников марксизма приобрела характер системы социально-философских ориентиров построения гуманного общества. В «Критике Готской программы» К. Маркс дал их формулировку: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком1, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!» [там же: 20]. Правда, К. Маркс считал, что эти принципы невозможно воплотить сразу после взятия власти пролетариатом. Первая стадия коммунистического строя, социализм, должна сохранить буржуазный принцип распределения по труду [там же: 18]. В размышлениях о первом этапе нового общества большую роль играл анализ противоречия между анархий производства в масштабе общества и его планомерностью на каждой фабрике. Фабрика превращалась в некую прогностическую метафору всего общества.
1. Немецкое выражение «alle Springquellen des genossenschaftlichen Reichthums voller fliessen» [Marx, 1985: 15] в русском переводе вызывает споры. Для нас филологические детали не существенны. Суть в том, что Маркс считал необходимым для победы коммунизма такой уровень производства, когда «все источники кооперативного богатства польются полным потоком», т.е. будут удовлетворены основные потребности людей и можно будет перейти на иной уровень организации общества. – Прим. ред.
9 Становление Н. Бухарина как теоретика пришлось на период борьбы с ревизионизмом в немецкой социал-демократии. Для русских марксистов важную роль играли работы Г. Плеханова, задавшего стандарт теоретически респектабельной ортодоксии. Кроме ревизионизма для ортодоксов проблематичной представлялась немарксистская социология, социология М. Вебера. Г. Плеханов утверждал, что каждая форма социологии связана с определенной стадией общественного развития [Плеханов, 1923: 88]. Смотря в будущее, он заявлял: «Предисловие сочинения “К критике политической экономии” заключает в себе то, что можно было бы назвать Пролегоменами ко всей будущей социологии, которая могла бы выступить, как наука» [там же: 20].
10 Наибольшее влияние на Н. Бухарина оказали В. Ленин и А. Богданов. Они, когда-то близкие сотрудники, ставшие непримиримыми противниками в теории, были учителями и товарищами Н. Бухарина. Для него отношение к В. Ленину и А. Богданову создавало напряжение. Социологические достижения Н. Бухарина связаны с развитием идей Богданова; но он неоднократно отрекался от него во имя В. Ленина.
11

Социология и коммунизм.

12 Н. Бухарин разрабатывал представления о коммунизме и социализме в процессе революции и создания нового общества. Его творчество после Октября делится на периоды: 1) военный коммунизм, когда он был главным теоретиком левого коммунизма; 2) нэп, когда Бухарин выступал теоретиком социализма как строя цивилизованных кооператоров; 3) после 1929 г., когда Н. Бухарин после политического поражения пытался включиться в реальность сталинской «революции сверху».
13 Военный коммунизм. Как социологические идеи влияли на работы Н. Бухарина, показали ли его концепции жизнеспособность при столкновении с новой реальностью? Оговорюсь: в его сочинениях мы сталкиваемся с имплицитным и эксплицитным присутствием социологических идей и концепций. Бухаринское эксплицитное понимание социологии заставляет сомневаться, что он мог её рассматривать как инструмент решения текущих общественных проблем. Во Введении к «Теории исторического материализма» сказано: «Социология есть наиболее общая (абстрактная) из общественных наук. Часто ее преподносят под другими названиями: „философия истории", „теория исторического процесса" и проч. Так как социология выясняет общие законы человеческого развития, то она служит методом для истории. История дает материал для социологических выводов и обобщений, потому что эти выводы высасываются не из пальца, а из действительных исторических фактов» [Бухарин, 1928: 12]. Такое понимание, которое П. Сорокин назвал «трафаретным» [Сорокин, 1994: 399], задавало историческому материализму скорее методологический, мировоззренческий и идеологический, нежели эмпирический векторы развития. В случае Н. Бухарина важно учитывать и то, что он был революционер, политик, идеолог, ученый и пропагандист. Сочетание таких характеристик стало предпосылкой «двуликости», о которой говорят многие исследователи. Все его тексты в координатах «наука – идеология» имеют идеологический крен.
14 Имплицитно социологические концепции оказываются достаточно действенными. С их помощью Н. Бухарин анализировал мировую систему капитализма, изменения структуры российского общества, общественные противоречия и предлагал их решения.
15 Идеологическая составляющая работ Бухарина разнообразна. Остановимся на проблеме общественного идеала – коммунизм и социализм. Идеал – форма ценностного сознания. Суждения, базирующиеся на идеале, выступают посылкой умозаключений об общественной жизни. Они – стандарт, с которым она сравнивается.
16 Идеал общественного строя Бухарин усвоил по интеллектуальной эстафете в коммунистическом движении. Однако он искал для него рациональные обоснования - ценностные и научно-социологические. К первым относилась социальная справедливость, невозможная в условиях частной собственности. Сколько её не перераспределяй, она будет приводить к неравенству и несправедливости: «Единственным выходом отсюда является товарищеский трудовой (коммунистический) строй» [Бухарин, 1990: 47]. Второй тип связан с тем, что в условиях товарного производства раздробление собственности ведет к возрождению капитализма. Поэтому он выступал против собственности трудовых коллективов на предприятия [там же: 62].
17 В «Азбуке коммунизма» утверждалось, что коммунизм базируется на общественной собственности на средства производства и обращения; производство организуется по плану, общество становится организованным. Уничтожается эксплуатация человека человеком и деление общества на классы, ликвидируется пожизненная привязанность людей к профессиям. При коммунизме нет постоянных управляющих. Все члены общества получат разностороннее образование [Бухарин, Преображенский, 1920: 52–53]. Собственно, здесь популистски повторялись идеи основоположников марксизма. Но у Н. Бухарина сформировалась собственная теория империализма. Еще до революции он рассматривал современный ему капитализм как единую мировую систему, которую составляют «несколько сплоченных, организованных хозяйственных тел (“великие цивилизованные державы”) и периферия стран неразвитых, с полуаграрным или аграрным строем» [Бухарин, 1989: 53]. Империализм, по Бухарину, был прямой подготовкой социализма в мировом масштабе. С одной стороны, это связано с тенденцией централизации, которую теоретик возводил в ранг закона, не обращая внимания на противоположные тенденции (скажем, антимонополистические законы). С другой, при сохранении капитализма буржуазные национальные тресты ставят человечество перед перспективой варварства, непрекращающихся военных столкновений. Бухарин в этот период вдохновлен борьбой за концентрацию производства, которая при коммунизме должна вести к тому, что общественное производство осуществляется на самых крупных предприятиях во всемирном масштабе. «Весь мир должен быть, в конце концов, одним трудовым предприятием, где все человечество по одному строго выработанному, просчитанному и промеренному плану работает на себя, без всяких хозяев и капиталистов, на самых лучших машинах, на самых крупных заводах» [Бухарин, 1990: 49].
18 Вожди II Интернационала пугали, что в случае революционного разрушения капитализма наступит состояние, которое определялась как крушение, крах. В период военного коммунизма и гражданской войны в Советской России, казалось, такой крах наступил. Н. Бухарин воспринял его как теоретический вызов и ответил работой «Экономика переходного периода». В ней обосновывалась закономерность потери громадных богатств общества в период глубочайшей революции, которая проходит четыре этапа: 1) идеологический; 2) политический; 3) экономический и 4) технический. В соответствии с социологией марксизма он утверждал, что «толчок идет из сферы экономической, вернее, из столкновения между производительными силами и экономической скорлупой. Далее начинается катастрофически быстрое “обратное влияние” от идеологической сферы к производительным силам, причем во время этого процесса создаются условия равновесия на новой основе» [там же: 129]. В пролетарской революции идеология играет особую роль, ибо «капитализм не строили, а он строился. Социализм как организованную систему пролетариат строит как организованный коллективный субъект» [там же: 127].
19 Для понимания разрухи Бухарин предлагает социологическую основу. С одной стороны, «совокупность производственных отношений обнимает собой не только отношения между людьми, организованными по предприятиям; существует и другой разрез этих отношений, поскольку мы говорим об отношениях между классами» [Бухарин, 1990: 105]. Таким образом, производственные отношения делятся на горизонтальные и вертикальные. С другой стороны, «производственные отношения есть в то же время технические отношения и социальная иерархия есть в то же время иерархия техническая» [там же: 117]. Разрушаются иерархические отношения, жертвой становятся и производительные силы: «Пролетарская революция неизбежно сопровождается крайне глубоким упадком производительных сил, ибо ни одна революция не знала столь далеко и так глубоко идущей ломки старых отношений и их перестройки на новый лад» [там же: 156]. В этой теории «творческого разрушения», созданной задолго до Шумпетера, нетрудно увидеть оправдание разрухи и бесхозяйственности.
20 Переход к творческому преобразованию экономических отношений, а затем к техническому перевооружению Н. Бухарин связывает с диктатурой пролетариата: «Система социалистической диктатуры, которую можно было бы назвать государственным социализмом, если бы последний термин не был испорчен его обычным употреблением, есть диалектическое отрицание, противоположность государственному капитализму» [там же: 166]. В этих условия государство теряет надстроечный характер, «потому что на этой стадии развития “экономика” сливается с “политикой”, а государство теряет свой исключительно политический характер, становясь и органом экономического администрирования» [там же: 133]. Экономика избавляется от товарного фетишизма и подчиняется новому закону: «При пролетарской диктатуре процесс производства служит средством для планомерного удовлетворения общественных потребностей» [там же: 166]. В несколько откорректированной форме это положение станет известным как основной экономический закон социализма.
21 Бухарина беспокоило, что опорой социалистических преобразований в экономике являются лишь отношения в среде пролетариата. Что касается инженерно-технического персонала – без него не обойтись при строительстве социализма - старые отношения сохраняются в его сознании. Ответом должны стать всеобщая трудовая повинность, милитаризация жизни и массовое использование насилия. О последнем Бухарин писал: «С одной стороны, следовательно, насилие играет роль разрушающего фактора, с другой, - оно является силой сцепления, организации, строительства. Чем больше по величине эта “внеэкономическая” сила, которая в действительности является “ökonomische Potenz”, тем меньше “издержек” переходного периода (при прочих равных условиях, конечно), тем короче этот переходный период, тем скорее устанавливается общественное равновесие на новой основе и тем скорее кривая производительных сил поднимается кверху» [там же: 191]. И совсем циничны слова: «С более широкой точки зрения, т.е. с точки зрения большего по своей величине исторического масштаба, пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи» [там же: 198].
22 Главной машиной переработки «человеческого материала» становилось государство, коему подчинены общественные организация, включая профсоюзы, ибо «одной из главных принудительных форм нового типа, действующих в сфере самого рабочего класса, является уничтожение так называемой “свободы труда”» [там же: 196].
23 Теорию переходного периода Н. Бухарина сложно назвать этатистской. Государство рассматривается инструментально. Подлинным представителем класса выступает партия вождистского типа. Н. Бухарин использует для оправдания её модели социологические аргументы. Класс неоднороден, для представления его коренных интересов необходима партия. Но партия неоднородна, партии нужны вожди, а «хорошие вожди потому и являются вождями, что они лучше всего выражают правильные тенденции партии» [Бухарин, 1928: 349]. Н. Бухарин знал о теории Михельса об олигархических тенденциях в партиях. Большевиков к тому же обвиняли в установлении партийной диктатуры, не диктатуры пролетариата. Поэтому теоретик левого коммунизма прибегает к организмической метафоре, которую сам неоднократно критиковал: «Различить класс и партию можно, как можно различить голову и целого человека» [Бухарин, 1928: 348].
24 Нэп. Бухарин. Сталин. Нэп – время политического взлета Н. Бухарина. В утверждении И. Стрекаловской, возможно, лишь доля преувеличения: «Официальный большевизм этих лет был в основном бухаринским; партия следовала по бухаринскому пути к социализму» [Стрекаловская, 2013: 48]. Его литературное наследие этого периода – продукт политической борьбы; преобладают статьи, брошюры и доклады. Большинство текстов этого периода лишены анализа эмпирических данных. Он рисует проблемы широкими мазками и дает общие формулы их решения, не вникая в детали, не проводя исследований. Походя, он возвращается к теоретическим вопросам, но в контексте текущих проблем.
25 Слава Бухарина как альтернативы И. Сталину связана с этим периодом. Во время перестройки в СССР идея рыночной социалистической экономики сделала его одним из наиболее популярных авторов. Особую актуальность приобрела его полемика с Е. Преображенским [Преображенский, Бухарин, 1990]. Это же следует сказать о разработке Бухариным концепции социалистического гуманизма. Образ большевика-гуманиста усиливался публикацией его биографии [Коэн, 1988], воспоминаний [Ларина-Бухарина, 2002].
26 Действительность, как всегда, несколько отлична от полемических обобщений. Сопоставление текстов Бухарина и Сталина показывает, что в идейном плане до 1928 г. они двигались параллельными курсами. Примерно в одно время они обосновывают идею построения социализма в одной стране. К 1926 г. она приобретает четкие контуры [Бухарин, 1988б: 311; Сталин, 1952a: 145]. В текстах этих множество совпадений.
27 Оба вождя большевиков после смерти Ленина стремились стать главными толкователями и систематизаторами его теоретического наследия. Н. Бухарин, исходя из идей о революционном творческом разрушении, попытался определить важнейшее в идейном наследии Ленина: «У Маркса была главным образом алгебра капиталистического развития и революционной практики, а у Ленина есть и эта алгебра, и алгебра новых явлений (разрушительного и положительного порядка) и их арифметика, т.е. расшифровка алгебраической формулы под более конкретным и под еще более практическим углом зрения» [Бухарин, 1988б: 64]. Среди прочего, Бухарин называет В. Ленина «самым выдающимся аграрным теоретиком» [там же: 75]. И. Сталин, не склонный к философским обобщениям, специально подчеркивал, что не крестьянский вопрос является главным в ленинизме: «Основным вопросом в ленинизме, его отправным пунктом является не крестьянский вопрос, а вопрос о диктатуре пролетариата, об условиях её завоевания, об условиях её укрепления. Крестьянский вопрос, как вопрос о союзнике пролетариата в его борьбе за власть, является вопросом производным» [Сталин, 1952a: 36]. Лишь постепенно эти нюансы начали приобретать принципиальное значение. И вовсе не по теоретическим причинам.
28 Строй цивилизованных кооператоров. Для Н. Бухарина в этот период путь к социализму представлялся двуединым: нэп в народном хозяйстве и диктатура пролетариата в политике. Его исследования текущего момента содержали значительные элементы социологического анализа. В первую очередь это касалось изменений в социальной структуре советского общества и функций государства. Социальную структуру он анализировал традиционно при помощи теории классов. Зная М. Вебера, Н. Бухарин не вступил с ним в диалог, хотя понятие «статусная группа» могло бы быть ему полезным. Да, собственно, и понятие класса могло бы приобрести новые аспекты [Вебер, 1994].
29 Бухарин недвусмысленно говорил, что «определяющим моментом нэпа является существование – в той или иной мере – рыночных отношений» [Бухарин, 1989: 211]. Этому соответствует и трехчленная классовая структура общества – рабочий класс, крестьянство и новая буржуазия. Относительно последней он выражался достаточно интересно: «Тут есть и сотрудничество пролетариата, и в этом сотрудничестве классовая борьба» [Бухарин, 1990: 303]. Конечно, главными классами переходного периода русский марксист считал рабочий класс и крестьянство. Предельным состоянием движения к социализму он считал двухклассовое общество, где «каждый класс есть носитель свойственных ему хозяйственных форм» [Бухарин, 1988б: 82].
30 Н. Бухарин всегда подчеркивал сложный характер межклассовых отношений, - основы социальной структуры общества. Но он стремился учитывать и внутриклассовые отношения, вытекающие из неоднородности классов, классовую динамику [Бухарин, 1928: 333–347]. У советских марксистов после Октябрьской революции характерным стереотипом стало утверждение о руководящей роли пролетариата; это положение многократно повторял Н. Бухарин. Он подводил под него теоретическую основу, одну из главных ролей в чем играл упоминавшийся закон концентрации производства. В начале нэпа он писал: «Крупная промышленность есть исходный пункт всего технического развития; крупная промышленность есть база экономических отношений коммунистического общества; крупная промышленность есть опора социальной силы, осуществляющей коммунистическую революцию, индустриального пролетариата» [Бухарин, 1990: 242].
31 Самым проблемным звеном в социальной структуре переходного общества Н. Бухарину виделось крестьянство. Оно «обычно оказывается не в состоянии играть совершенно самостоятельную роль, оно неизбежно подпадает либо под влияние буржуазии, либо под влияние пролетариата» [там же: 351]. Он подчеркивал; «вопрос сейчас стоит таким образом: смычка кого с кем будет происходить – частного торговца и капиталиста с крестьянством или пролетарской промышленности с этим самым крестьянством? От ответа на этот вопрос и зависит исход классовой борьбы» [там же: 357].
32 Одной из важнейших форм этой классовой борьбы Н. Бухарин, вслед за Лениным, видел кооперирование крестьянства [Ленин, 1970: 369–377]. Он надеялся, что через кооперацию в мирных формах будет протекать и борьба внутри крестьянства, ибо между собой будут конкурировать бедняцкие, середняцкие и кулацкие кооперативы. Н. Бухарин видел возможность мирного врастания кулака в социализм: «Основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а “трудового” типа, ячеек, врастающих в систему наших общегосударственных органов и становящихся таким путем звеньями единой цепи социалистического хозяйства. С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же, через банки и т.д., врастать в эту систему; но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям» [Бухарин, 1990: 375-376]. Со временем это положение и призыв к крестьянам обогащаться2 Сталин с соратниками истолкуют как политическое преступление Н. Бухарина.
2. В апреле 1925 г. Н. Бухарин писал: «Крестьянам, всем крестьянам, надо сказать: обогащайтесь, развивайте своё хозяйство и не беспокойтесь, что вас прижмут» [Кун, 1992: 162].
33 Бухарин понимал, что межклассовые отношения зависят от проводимой в стране политики. Он усматривал угрозу для союза рабочего класса и трудового крестьянства в идеях «внутренней колонизации», выводимой из «основного закона социалистического накопления» Е. Преображенского. Научный его порок он усматривал в механическом перенесении особенностей становления капитализма на социалистическое строительство: «Весь его анализ построен на аналогии с периодом первоначального накопления капитала. Там был грабеж крестьян – и здесь “эксплуатация”» [там же: 281]. Он много раз подчеркивал, что после революции межклассовые отношения изменились. Прежде всего, изменилась генеральная линия пролетариата, который при капитализме стремился к разрушению этого общественного строя, а «генеральная линия пролетариата при его диктатуре – это линия на укрепление общественного целого, линия против раскола общества, линия за упрочение государства (до той фазы, когда начнется “отмирание” его)» [там же: 302]. Пролетариат теперь выступает за эволюцию. Он уже не класс гражданской войны, а класс гражданского мира: «Забота о росте национального дохода есть его собственная забота, забота о развитии производительных сил есть точно так же его собственная забота, интересы развития народного хозяйства точно так же суть его собственные интересы» [там же: 373]. Эти высказывания интересны и с точки зрения отражения действительности, и как симптом изменения в руководстве СССР запроса к социологии. Реально и в классическом марксизме содержалась возможность его функционалистского истолкования, что делали теоретики II Интернационала. В СССР в 1920-е годы формировалась марксистская стабилизационная теория. Одним из её теоретиков был Н. Бухарин. Он сочетал клятвы в верности марксистской ортодоксии и достаточно свободное развитие марксизма. Занимаясь экзегезой ленинского наследия, он восхищался тем, что «Владимир Ильич владел марксизмом, а не марксизм владел Владимиром Ильичом» [Бухарин, 1988б: 64]. Делегатам VI конгресса Коминтерна он советовал: «Не надо связывать себе рук, не зная хорошенько, что нас ждет впереди» [Бухарин, 1989: 214].
34 Другой линией теоретических занятий Н. Бухарина была проблема государства. Он подчеркивал: государство невозможно «понять иначе, как явление социальное. Необходима, следовательно, социологическая теория государства. Такую теорию и дает марксизм» [Бухарин, 1988б: 3]. Формула, к которой он пришел, выглядела так: «Государство есть и продукт общества, и его политическое выражение; но это выражение может быть только классовым» [Бухарин, 1988а: 204]. С его точки зрения, государство «может трактоваться как аппарат государственной власти и как общество в своей государственной форме, т.е. с выключением и с включением объекта своего воздействия» [там же: 227].
35 С точки зрения Н. Бухарина в переходный период и при социализме государство утрачивает надстроечный характер: «Аппарат нашего государственного хозяйства является составной частью производственных отношений советского общества, т.е. сам целиком включен в базис» [Бухарин, 1990: 429]. Социологически надстройка «вырастает из базиса в начале своего возникновения, и она погружается в базис и растворяется в нем в конце своего жизненного пути, когда государство “отмирает”. Переходный период характеризуется необходимым усилением государственных функций в силу непосредственного слияния надстройки с базисом. Но, как ни парадоксально, данное обстоятельство есть предпосылка смерти государства как специфической надстроечной категории. “Базис” порождает “надстройку”, но и уничтожает её, как Хронос – собственных чад» [Бухарин, 1990: 430].
36 Теория погружения надстройки в базис несовместима с упрощенным понимаем исторического материализма, предполагающим жесткую выводимость «идеологических отношений» из отношений материальных. Можно говорить, что в определенных отношениях Н. Бухарин двигался параллельно с А. Грамши: некоторые положения идеализма могут оказаться справедливыми в коммунистическом обществе [Грамши, 1959: 94–98]. У русского марксиста это касалось превращения общества в единый субъект. Переходный период «есть период перерастания стихийных законов в законы, познанные и сознательно проводимые» [Бухарин, 1990: 425]. Позже он делал вывод, что «процесс превращения общества из дробно-стихийного в рационально-организованное, это превращение бессубъектного общества в общество-субъект, в корне меняет и самый тип закономерности общественного развития. Меняется соотношение между каузальным и телеологическим рядом» [Бухарин, 1988а: 225].
37 К новаторским относится идея разнообразия форм социализма. Варианты социалистического общества Н. Бухарин связывал с неравномерностью капиталистического развития и с длительностью переходного периода. Он писал: «С точки зрения различия в структурах будут развиваться, так сказать, различные “национальные” типы социализма, и эти варианты будут существовать довольно продолжительный период» [Бухарин, 1989: 251]. Он выражал надежду, что самой развитой социалистической страной станет Германия [там же]. Варианты социалистического развития русский марксист связывал и с аграрным вопросом в мире, «ибо если Западная Европа в общих рамках мирового хозяйства представляет из себя великий город, собирательный город, то колониальная периферия капиталистических стран представляет из себя великую деревню» [Бухарин, 1988б: 77].
38 С разнообразием форм социализма у русского марксиста связан и вывод о возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране: «По сути дела мы уже теперь доказали, что можно строить социализм даже без непосредственной технико-экономической помощи из других стран. Правда, формы нашего социализма в ближайший период его строительства будут неизбежно формами отсталого социализма, но это не беда, потому что даже и эти формы гарантируют нам все дальнейшее и дальнейшее продвижение вперед к формам социализма, все более совершенным и все более полным» [Бухарин, 1990: 420]. Наверное, говоря о «типах социализма» он в первую очередь имел в виду уровень развитости конкретного общества. Но, очевидно, дело к этому не сводилось. Так, он в 1926 г. подчеркивал: «Когда мы говорим о построении социализма в одной стране, мы под этой “одной страной” имеем в виду именно нашу страну. Мы не можем сказать, что в любой стране может быть построен социализм» [Бухарин, 1988б: 311]. Речь здесь идет о размере территории СССР, природном богатстве, о геополитическом положении (является «самым мощным единым участком мировой территории» [Бухарин, 1988а: 42]) и о культурном наследии.
39 Бухарин рассматривал социализм как первую фазу коммунистического общества, но сближал характеристики этих фаз. Например, он утверждал, что «фазы развития диктатуры пролетариата суть фазы развития всего общества к коммунизму» [там же: 227].
40

После политического поражения.

41 18 апреля 1929 г. на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Н. Бухарин выступил против И. Сталина. Он говорил о возникших диспропорциях в народном хозяйстве. Волюнтаризм в экономике толкал к тому, что «мы не можем сочетать задачи развития товарооборота и роста новых форм прямой экономической связи. Поэтому мы позволяем себя засасывать все больше и больше машиной чрезвычайщины, мешаем хозяйственному развитию и создаем себе лишние трудности» [Бухарин, 1989: 282]. Но в 1934 г. он подводил итоги I-й пятилетки: «Частный капитал исчез, кулачество в основном ликвидировано, индивидуальный крестьянин превратился в колхозника; количественно необычайно возросший пролетариат сочетается с другими, не прежними, категориями; вся классовая физиономия общества стала иной, наглядно показывая, какие победы одержал в своей классовой борьбе под руководством своей партии, героический рабочий класс нашей страны» [Бухарин, 1988а: 374].
42 Не отступлю от правды, если скажу, что Н. Бухарин в эти годы стремился стать сталинцем. Но это не значит, что его теоретическая мысль полностью утратила оригинальность. Представления об общественном идеале у Н. Бухарина не менялись, к ним добавлялись существеннее нюансы. В 1925 г. он писал о равенстве в условиях коммунизма: «Цель наших стремлений заключается в том, чтобы достигнуть равенства материальных условий существования, чтобы всем обеспечить нормальные условия развития и, таким образом, дать возможность идти вперед всей массе и выделяться наиболее талантливым и способным не из узкого круга “образованных людей”, отделенных перегородками от остальных, а из всего огромного трудящегося человечества» [Бухарин, 1990: 407]. Стремление видеть в будущем коммунизме разнообразие талантов он демонстрирует в последний период. Н. Бухарин противник серости и убогости. Коммунизм он не рассматривал как реализованную цель истории; он тоже «не будет вечен» [Узник Лубянки, 2008: 204].
43 К вкладу Н. Бухарина в теорию социализма можно отнести формулировку его основного экономического закона, над уточнением которой он работал до конца своих дней. В 1924 г. он отмечал: «Несмотря на существование рынка и капиталистические формы нашего хозяйства, мы уже начинаем переходить от типа хозяйства, руководствующегося прибылью, к типу хозяйства, руководствующегося покрытием потребностей масс (а это есть один из признаков социалистического хозяйства)» [Бухарин, 1990: 290]. В тюрьме НКВД он писал: «Социалистическое хозяйство есть хозяйство для удовлетворения массовых потребностей, для производства “зажиточной и культурной жизни”» [Узник Лубянки, 2008: 65].
44 Предельная абстрактность предшествующих формулировок способствовала появлению у Бухарина надежд, что будущее коммунистическое общество уничтожит отчуждение индивида от общественного целого. Он писал, используя понятия Ф. Тенниса: «Диалектика истории большого порядка идет от “Gemeinschaft” через классовое общество к новой “Gemeinschaft”; но коммунизм нашего времени опирается на все завоевания истории, и новая “Gemeinschaft”, разрешая противоречия капитализма, с огромной силой движет развитие человечества вперед» [Узник Лубянки, 2008: 148].
45

Выводы.

46 Н. Бухарин предстает нам противоречивым мыслителем. Из левого коммуниста, делающего ставку на насилие, он превратился в сторонника нэпа, затем попытался вписаться в ситуацию сталинской «революции сверху». Наверное, есть основания для вывода, что для скачкообразного перехода с одной политической позиции на другую такого крупного теоретика нужны противоречия в самой теории. Бухаринские противоречия можно считать индикатором внутренних сложностей марксистской социологии. В первую очередь, это касалось научной и идеологической составляющих её теории. Противоречия могли стать стимулом к разработке её новой формы. Возможно, в этом И. Сталин увидел опасность ситуации и решил бороться с ней методом умерщвления живой мысли.
47 Для И. Сталина Н. Бухарин и А. Богданов оставались актуальными противниками. При этом он указывал на бухаринские работы периода военного коммунизма, но повторял его поздние формулы. В первую очередь это касалось главного экономического закона социализма, сущность которого Сталин передавал, как «обеспечение постоянного удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» [Сталин, 1952б: 40]. Эта формулировка, как и характеристики коммунизма в качестве цели общественного развития, идея «советского народа», когда-то предложенные Н. Бухариным, сохранялись в советском обществознании. Аллюзии его идей можно увидеть и в последнем программном документе КПСС, когда при определении гуманного, демократического социализма первым его признаком называлось то, что «целью общественного развития является человек» [Материалы..., 1990: 81].
48 Сейчас человечество нуждается в новой форме общественного устройства, которое позволило бы решить проблемы социального расслоения, угрозы военного самоуничтожения, экологического кризиса. Эта форма должна включать в себя научное управление социальными процессами. Можно спорить о понятиях, но это будет новая форма социалистического общества, что актуализирует предшествующий опыт разработки социалистической теории. Конечно, не может идти речь о том, чтобы применить разработки Н. Бухарина. Однако анализ его теоретических поисков, выявление противоречий может стать предпосылкой решения современных проблем.

Библиография

1. Арушанов В.В. Социологические идеи Н. И. Бухарина как попытка развития ортодоксального марксизма // Научный вестник МГТУ ГА. 2009. №142. С. 170–172.

2. Богданов Б.В. Бухарин – теоретик официального социализма // Был ли у России выбор? (Н.И. Бухарин и В.М. Чернов в социально-философских дискуссиях 20-х годов). М.: ИФ РАН, 1996. С. 8–68.

3. Бухарин Н.И. Избранные произведения / Предисл., комментарии С. Л. Леонова. М.: Экономика, 1990.

4. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М: Политиздат, 1988б.

5. Бухарин Н.И. Избранные труды: История и организация науки и техники / Ред. Е. П. Велихов. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1988а.

6. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М: Политиздат, 1989.

7. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии. Изд. 5-е. М.–Л: Гос. изд-во, 1928.

8. Бухарин Н.И., Преображенский Е.А. Азбука коммунизма. Популярное объяснение программы Российской коммунистической партии большевиков. Пб: Гос. изд-во, 1920.

9. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. №5. С. 147–156.

10. Водолазов Г.Г. Альтернативы истории и история альтернатив (Н. Бухарин против «казарменного коммунизма») // Социологические исследования. 2014. №8. С. 105–113.

11. Копнин П.В. Диалектика как логика. К.: Киевский ун-т, 1961.

12. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888–1938. /Пер. с англ. М.: Прогресс, 1988.

13. Кун М. Бухарин: его друзья и враги. М: Республика, 1992.

14. Лапин Н.И. Молодой Маркс. М: Политиздат, 1976.

15. Ларина-Бухарина А. М. Незабываемое. М.: Вагриус, 2002.

16. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. М.: Политиздат, 1969.

17. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. М: Политиздат, 1970.

18. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 19. М: Госполитиздат. 1961а.

19. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 21. М: Госполитиздат. 1961б.

20. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 4. М: Госполитиздат. 1955.

21. Материалы XXVIII съезда КПСС. М.: Политиздат, 1990.

22. Ойзерман Т.И. Формирование философии марксизма. М.: Мысль, 1986.

23. Плеханов Г.В. Сочинения. Т. XI. Под ред. Д. Рязанова. М.: Госиздат, 1923.

24. Преображенский Е. А., Бухарин Н. И. Пути развития: дискуссий 20-х годов. Л.: Лениздат, 1990.

25. Пыжиков А. В. Истоки и траектория русского социализма // Свободная мысль. 2016. №5. С. 71–86; № 6. С. 6–23.

26. Сорокин Π.Α. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М.: Наука, 1994.

27. Стрекаловская И.И. Две модели развития социализма в Советской России (Бухарин, Сталин) // Ориентиры. Вып. 8. М.: ИФ РАН, 2013. С. 38–59.

28. Узник Лубянки. Тюремные рукописи Николая Бухарина. М: АИРО – XXI, 2008.

29. Fitzpatrick S. The ABC of communism revisited // Studies in East European Thought. 2018. No. 70. P. 167–179. https://doi.org/10.1007/s11212-018-9306-4

30. Marx K. Kritik des Gothaer Programms // Marx K., Engels F. Gesamtausgabe (MEGA) Erste Abteilung. Band 25. B.: Dietz Verlag, 1985. S. 3–25.

31. McNally, M. Revisiting the Gramsci-Bukharin relationship: Neglected symmetries // History of European Idea. 201. No. 37(3). P. 365–375. https://doi.org/10.1016/j.

32. White J. Chinese studies of Bukharin // Europe-Asia Studies. 1991. Vol. 43. Iss. 4. P.733–747.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести