Жизнедеятельность и развитие коренных малочисленных народов Севера (далее КМНС) протекает в экстремальных природно-климатических и географических условиях, которые оцениваются как абсолютно или очень неблагоприятные. К одним негативным факторам относятся влияние внешних природных опасностей и серьезные инфраструктурные ограничения: изменение климата в арктических и северных территориях, отсутствие круглогодичной наземной транспортной системы, зависимость всех сфер жизнедеятельности от изменений климата и погодных явлений. К другим <em>–</em> широкомасштабные промышленные проекты, связанные с освоением природных ресурсов в Арктической зоне России. Последствием влияния этих факторов стало увеличение экологических рисков (загрязнение окружающей среды, вырубка лесов и тд.), ведущим к негативным последствиям для их жизни и здоровья КМНС. Также растут сложности, относящиеся к нарушениям прав КМНС: спорные и конфликтные ситуации между недропользователями и северными народами из-за земельных вопросов; перекрытие традиционных маршрутов движения общин и животных дорогами и промышленными объектами; мусор в местах добычи полезных ископаемых и т.д. [Samsonova, 2017].

Концентрация различных рисков и их продолжительное действие говорит об их системном характере и требует подробного изучения и разработки мер по минимизации социальных проблем развития коренных малочисленных народов Севера.

Целью данного исследования стало выявление факторов, особенностей и последствий проявления негативных тенденций в развитии коренных малочисленных народов Севера, выявление их отношения к ним и восприятия.

<h3><strong>Материалы и методы исследования. </strong></h3>

Эмпирической базой исследования стали результаты опроса, проведенного в сентябре-октябре 2020 г. в Республике Саха (Якутия) (далее РС(Я)), среди представителей пяти коренных малочисленных народов Севера (<em>N</em> = 400): эвенков, эвенов, чукчей, юкагиров и долган¹. Использовался метод многоступенчатой квотной выборки, ошибка выборки составила 4,4%. На первой ступени был произведен отбор районов РС(Я), где проживают коренные малочисленные народы Севера. На второй ступени выбирались населенные пункты с компактным проживанием КМНС. Выборочная совокупность составила 19 районов и г. Якутск, 50 населенных пунктов, 43 из них входят в перечень мест компактного проживания коренных северных народов. На третьей ступени производился контрольный отбор респондентов по полу, возрасту и национальности².<strong> </strong>Для опроса представителей КМНС из отдаленных населенных пунктов и мест кочевания частично использовались средства связи и Интернет. Кроме этого, большую помощь при сборе данных оказали муниципальные органы власти наслегов и районов Республики Саха (Якутия).

<h3><strong>Социально-демографические проблемы развития коренных малочисленных народов в Республике Саха (Якутия). </strong></h3>

Республика Саха (Якутия) является самым крупным по площади регионом на северо-востоке России³. Представители КМНС есть практически в каждом муниципальном районе (улусе) Якутии, четыре района носят статус национальных (Анабарский национальный долгано-эвенкийский, Жиганский национальный эвенкийский, Оленекский эвенкийский национальный, Эвено-Бытантайский национальный). В регионе 70 населенных пунктов из 21 района входят в перечень мест традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности КМНС⁴, из них 49 населенных пункта расположены в арктической зоне.

Согласно данным Всероссийских переписей населения все пять коренных малочисленных народов Севера в РС(Я) характеризуются устойчивой положительной динамикой роста численности. В 2010 г. их общая численность в республике по сравнению с 1970 г. выросла в 2,44 раза с 16,3 тыс. человек до 39,9 тыс⁵. Однако факторами увеличения численности КМНС в регионе являются не рост уровня рождаемости и снижение уровня смертности, а смена этнической идентификации, рост этнического самосознания, политика государства по отношению к КМНС.

Риски демографического развития напрямую влияют на качество населения, отличительной чертой демографической модели коренных малочисленных народов Севера в предшествующие десятилетия были относительно высокий уровень рождаемости и высокий уровень смертности. В настоящее время у северных народов происходит снижение рождаемости, а показатели смертности, особенно младенческой и на почве алкоголизма, остаются на высоком уровне⁶. Огромное влияние оказывает и миграция населения: в регионе происходит постепенный переток КМНС в городскую местность, отток трудовых ресурсов, особенно молодежи, из традиционных видов деятельности в другие отрасли экономики, что приводит к старению населения в сельской местности.

Опрос представителей КМНС в регионе показал, что среди респондентов преобладает двухдетная модель семьи (в среднем 2,3 ребенка). По сравнению с родительской семьей, в которой в среднем было 3,8 детей, происходит снижение репродуктивных установок народов Севера. Среднее «желаемое» число детей при всех необходимых условиях в опросе составило 3,3 ребенка, среднее «ожидаемое» число детей было равно 2,2 ребенка. Разрыв между средними значениями «желаемого» и «ожидаемого» числа детей у представителей коренных малочисленных народов Севера достаточно высок и составил 1,1 ребенка. Основной причиной, повлиявшей на откладывание рождения ребенка, 26,9% опрошенных назвали низкий уровень жизни, материальные и жилищные трудности, отсутствие работы.

Данные исследования о национально-смешанных браках у северных народов показали, что среди респондентов это частое явление – 42,9% от всех браков, в том числе 37,6% были в браке за представителем национальности саха, 3,4% – русскими, 2% – иными национальностями. При этом браки КМНС с саха относятся к гомогенным смешанным бракам, то есть на основе родственных культур [Макарова, 2016]. Доля сопредельных межнациональных браков, созданных с не родственными народами и культурами, но проживающими долгое время на одной территории составила 5,4%.

В целом в межнациональные браки чаще вступали мужчины, среди которых доля гомогенных смешанных браков с представительницами саха была намного выше, чем среди женщин (46,2 и 32% соответственно). Однако среди женщин КМНС была выше доля сопредельных смешанных браков с русскими и другими национальностями.

Меньше всего национально-смешанных браков среди респондентов, проживающих в сельской местности, ведущих традиционный образ жизни (оленеводство, охотничий и рыболовный промысел, собирательство, традиционное ремесленничество) и являющихся членами родовой общины (26,2%). Для сравнения среди представителей КМНС, не занимавшихся традиционными видами деятельности, проживавших в городах и в промышленных районах, доля смешанных браков достигала 72%.

Отметим, что в РС(Я) сохраняется важный социальный семейный институт КМНС – кочевые семьи, статус которых в 2016 г. был законодательно закреплен в регионе⁷. Кочевой признается семья, перемещающаяся в течение года по местам кочевий и оленьих пастбищ, занимается традиционной хозяйственной деятельностью и промыслами КМНС. В опросе 8,5% респондентов являлись членами таких семей. В основном кочевые семьи состояли из 4–5 человек, занимались воспитанием 3 и более детей, а оба супруга являлись представителями КМНС.

Не менее остро стоит риск утраты владения родным языком большинством представителей КМНС: 44,7% поставили данную проблему на второе место, после защиты своих прав и интересов. Доминирование русского и якутского языков во всех областях жизни общества сыграло значительную роль в языковой ассимиляции малочисленных народов. Функционирование языков КМНС (эвенкийский, эвенский) сведено до минимума, а некоторые (юкагирский) на грани исчезновения. По данным переписи 2010 г. на пяти языках народов Севера говорило лишь 14,7% от всех пяти КМНС, проживающих в РС(Я). Наиболее высокой была доля владеющих долганским языком – 49,9% от всех долган, самой низкой – говорящих на чукотском и эвенкийском языках (5,5% от всех чукчей и 6,4% от всех эвенков в РС(Я)).

Рассмотренные демографические тенденции развития коренных северных народов создают высокий рисковый фон для их социально-экономического развития. Среди демографических рисков, которым сегодня подвержены коренные малочисленные народы, можно выделить сокращение численности сельских КМНС, снижение уровня рождаемости, высокая смертность, усиление миграции молодежи в города, старение людей, занимающихся традиционными видами деятельности, утрата родного языка.

<h3><strong>Занятость КМНС Якутии и рыночная экономика. </strong></h3>

Безработица, отсутствие или снижение трудового дохода, убыточность большинства традиционных хозяйств, несоответствие оплаты труда его затратам, переток рабочей силы в другие отрасли, отсутствие социальных гарантий, стабильности являются проблемой для большинства жителей регионов России. Однако для коренных малочисленных народов Севера они актуализируются в связи с суровыми природными условиями в местах их традиционного проживания. Занятие традиционными видами деятельности является основой традиционной хозяйственной деятельности КМНС [Экономика традиционного..., 2019; Филиппова, 2020]. В условиях рыночной экономики традиционное хозяйство не может приносить большого дохода и ситуацию в традиционном сельском хозяйстве можно назвать кризисной. Ежегодно наблюдается сокращение поголовья оленей в Республике Саха (Якутия), малочисленность их стад приводит к нерентабельности большинства хозяйств. Попытки возрождения оленеводства требуют огромных финансовых вложений и невозможны без государственной поддержки. Молодежь КМНС не желает заниматься оленеводством из-за низкой оплаты тяжелого труда и несоответствия заработной платы условиям труда и быта.

Чтобы не утратить традиционный образ жизни народы Севера выбирают различные стратегии ведения и развития хозяйств, создают и объединяются в разные организационно-правовые формы: родовые общины, сельскохозяйственные кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия, коммерческие и некоммерческие организации [Неустроева и др., 2020]. В Якутии большинство хозяйств народов Севера на сегодняшний день функционируют в виде некоммерческих организаций: родовых общин и объединений малочисленных народов (ассоциации, союзы). По данным 2019 г. в РС(Я) было зарегистрировано 212 общин малочисленных народов⁸, из них 68 родовых общин занимались оленеводством⁹.

В условиях активного освоения месторождений полезных ископаемых в Арктической зоне России для сохранения и защиты образа жизни и исконной среды обитания северных народов, во всех районах их проживания созданы особо охраняемые территории традиционного природопользования¹⁰. В Якутии образовано 62 таких территории, общей площадью свыше 165 млн га (54% территории республики)¹¹.

Так, 29,4% из опрошенных представителей КМНС вообще не занимались никакими традиционными видами деятельности, 70,6% занимались хотя бы одним видом традиционной деятельности. Чаще всего респонденты занимались собирательством дикоросов (ягод, грибов, шишек, лекарственных трав, орехов), рыболовством, охотой. Кроме этого, они занимались животноводством, коневодством, кустарным мастерством (делали нарты, арканы, сувенирные изделия из дерева), строили традиционное национальное жилье, занимались фольклором, добычей мамонтовой кости.

Традиционные виды деятельности являлись единственным источником дохода для 10,5% респондентов. Преимущественно в традиционном природопользовании заняты мужчины от 41 до 60 лет, со средним специальным или средним общим образованием, большинство из них члены родовых общин и кочевых семей.

Более 60% респондентов совмещали занятие традиционным природопользованием с занятостью в других сферах из-за низких зарплат в сельском хозяйстве и традиционных видах деятельности. В 2019 г. среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников сельского хозяйства и традиционных видов деятельности в 13 арктических районах республики составила 32427 руб. (44,6% от средней заработной платы по республике и 90% от средней заработной платы в сельском хозяйстве)¹².

Чем выше уровень образования, тем реже респондент занят в традиционных видах деятельности. Образовательный уровень женщин выше, чем у мужчин. Женщины в основном заняты в бюджетной сфере: образование, культура, здравоохранение, государственное и муниципальное управление.

Процент безработных среди КМНС гораздо выше, чем в среднем по региону. В разрезе 21 муниципальных районов, где расположены территории традиционного проживания КМНС, уровень общей безработицы в 2019 г. варьировался от 4,2% в Мирнинском районе до 13,4% в Эвено-Бытантайском районе¹³. В 12 районах уровень безработицы превышал среднереспубликанский в 6,9%. Незанятых граждан в арктической зоне республики больше, чем в среднем по республике в 2,5 раза. По результатам опроса в 17,8% семей представителей КМНС были безработные члены. По мнению 43% представителей коренных малочисленных народов Севера проблемы безработицы и низкой оплаты труда являются острейшими в их населенном пункте. К причинам высокой безработицы в местах проживания КМНС относятся, во-первых, экономические причины: развал и нерентабельность сельскохозяйственной деятельности, слабо развитая транспортная инфраструктура арктических и северных районов, недостаточная государственная поддержка сельхозпроизводителей. Во-вторых, узость сферы приложения труда на селе, низкий уровень оплаты труда в сельском хозяйстве и традиционных видах деятельности, неразвитость неаграрных видов занятости; в-третьих, алкоголизация населения, иждивенчество, неадаптированность к рыночным условиям.

В арктических районах Якутии наблюдаются самые высокие показатели напряженности на рынке труда региона, например, в Аллаиховском и Оленекском эвенкийском национальном районах нагрузка незанятого трудовой деятельностью населения на одну заявленную вакансию составляла 23,3 и 21,8 человек, тогда как по республике в целом данный показатель составлял 1,1 человек¹⁴. Среди регионов Дальневосточного федерального округа в Якутии были одни из самых высоких показателей, как общей безработицы, так и безработицы сельского населения. На начало сентября 2020 г. уровень регистрируемой безработицы в арктических районах достигал 13,4%, а численность незанятых граждан была больше, чем в среднем по республике в 2,5 раза. На сельских жителей приходилось 60% всех безработных, состоящих на учете в государственных учреждениях службы занятости Республики Саха (Якутия)¹⁵.

<h3><strong>Риск бедности. </strong></h3>

Как в 1990-е годы, так и сейчас малочисленные народы Севера относятся к группе с высоким риском попадания в разряд малоимущих. Одной из причин этого является высокая доля среди КМНС многодетных, семей с иждивенцами, пенсионерами и инвалидами, безработными. У 82,6% опрошенных в семьях были льготные категории граждан: пенсионеры по возрасту, инвалиды, дети-инвалиды, безработные, ветераны войны, тыла и труда. В 12,5% семей были взрослые инвалиды; в 5,3% – дети-инвалиды. В каждой пятой семье были безработные.

Другим фактором высокого уровня бедности среди КМНС является низкий уровень оплаты труда в сельском и традиционном хозяйстве при очень высоких расходах на ведение традиционной хозяйственной деятельности и дороговизна транспортной логистики в отдаленные северные и арктические районы. Это ведет к тому, что наличие работы не гарантирует выхода из бедности, поэтому большинство респондентов совмещают ведение традиционных видов деятельности с занятостью в других сферах.

Среднемесячный душевой доход семей по всей выборке составил 23237 руб. (130% от уровня прожиточного минимума в РС (Я) в 2020 г.)¹⁶. При этом 31,5% опрошенных относятся к малоимущим и имеют доходы ниже величины прожиточного минимума, а доходы 23,8% не превышали размера 1,5 величины прожиточного минимума (малообеспеченные). Уровень бедности среди респондентов значительно выше среднереспубликанского показателя за 2019 г. – 17,9% [Markova et al., 2021]. Существенного расслоения по доходам среди КМНС не было, децильный коэффициент дифференциации доходов респондентов, показывающий различия между доходами самых богатых и самых бедных, в исследовании составил 4,6 раз. Сравнение доходов в группах работающих и неработающих респондентов показало, что в группе работающих средний душевой доход на одного человека в домохозяйстве составил 23795 руб., в группе неработающих респондентов – 17395 руб. Среднемесячные доходы респондентов, которые занимались только традиционными видами деятельности, по результатам опроса составили 21593 руб.

Высокая доля малоимущих среди КМНС могла бы привести к феномену «политической бедности», когда социальное неравенство приводит к тому, что какие-то группы граждан неспособны эффективно участвовать в демократическом процессе, проявляют апатию к политическому участию и, следовательно, становятся еще более уязвимыми перед последствиями намеренно или ненамеренно принимаемых решений [Брега, 2015]. Однако мы видим, что коренные малочисленные народы Севера, проживающие в Республике Саха (Якутия), проявляют высокую гражданскую активность, создаются некоммерческие организации, ассоциации, союзы общин, советы, которые взаимодействуют с органами государственной власти и промышленными компаниями. Не последнюю роль в защите прав и интересов КМНС играет Российская ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.

<h3><strong>Здоровье и здравоохранение в оценках коренных малочисленных народов Севера в Республике Саха (Якутия). </strong></h3>

Социальные условия жизнедеятельности, тяжелые условия проживания, ухудшение экологической обстановки оказывают негативное влияние на здоровье КМНС. Главные угрозы для здоровья малочисленных народов связаны с недоступностью качественных медицинских услуг. На вопрос «С какими из перечисленных проблем вы или ваши близкие за последние полгода сталкивались лично?» на первом месте были проблемы касающиеся здоровья, нехватки врачей, оборудования и лекарств (45,7%), высокие цены на лекарственные препараты и платные медицинские услуги (39%).

В местах компактного проживания КМНС в течение 10 лет коечный фонд лечебно-профилактических организаций уменьшился на 38,8%, при этом численность постоянного населения в этих населенных пунктах существенно не уменьшалась¹⁷. В большинстве населенных пунктов больницы и амбулатории расположены в зданиях с полным или 80% износом.

В более 48,5% лечебно-профилактических организаций, расположенных в местах компактного проживания КМНС, существует острая нехватка врачебного персонала: укомплектованность врачебным персоналом на 2019 г. составляла 76,7%, в 8 населенных пунктах врачебный персонал вовсе отсутствует. В районах острая нехватка как высококвалифицированных профильных специалистов, так и среднего медицинскому персоналу.

Неутешительны статистические показатели смертности и заболеваемости в районах, где проживают КМНС. В 2020 г. самое большое количество случаев заболеваний на 10 000 человек населения было в Оленекском эвенкийском национальном районе - 20 084 случаев (в среднем по региону – 8996 случаев). Число умерших на 1000 человек населения в 2020 г. было самым высоким в Жиганском национальном эвенкийском (15,7) и Абыйском (15,5) арктических районах (для сравнения в целом по региону составил 9,3 умерших).

<h3><strong>Реализации прав и гарантий коренных малочисленных народов Севера. </strong></h3>

Российское законодательство гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. В России принят ряд федеральных законов, направленных на защиту прав коренных малочисленных народов РФ, в том числе защиту их исконной среды обитания и традиционного образа жизни, самоорганизации, сохранения самобытности в области языка и культуры.¹⁸ Признание прав КМНС на законодательном уровне сыграло позитивную роль в защите и поддержке этих народов.

Основные меры социальной поддержки КМНС устанавливаются на уровне регионов. В Республике Саха (Якутия) приняты правовые акты, призванные сохранить и защитить интересы коренных малочисленных народов Севера. Региональные власти предоставляют государственную поддержку в виде налоговых льгот, целевого финансирования региональных и местных программ сохранения и развития традиционного образа жизни, хозяйствования и промыслов, заключения с общинами, союзами (ассоциациями) родовых общин договоров на выполнение работ и предоставление услуг.

По данным исследования 39,6% опрошенных считают, что федеральные законы в сфере защиты прав КМНС в РС(Я) исполняются частично, 39,2% ответили, что федеральное законодательство не исполняется и только 1,9% считают, что законы исполняются в полном объеме. Большинство опрошенных считают, что не реализуются: льготное кредитование и налогообложение; право на возмещение убытков, причиненных в результате нанесения ущерба исконной среде обитания КМНС; право участвовать в проведении экологических и этнологических экспертиз при разработке государственных программ; получение бесплатного социального обслуживания.

За последние три года 63,1% респондентов не воспользовались ни одной льготой и мерой социальной поддержки, остальные 36,9% воспользовались хотя бы одной льготой. Наибольшее количество опрошенных КМНС получили льготы на медицинскую помощь, бесплатные лекарства, субсидии на поддержку и развитие традиционного хозяйства, укрепление материально-технической базы, социальные выплаты оленеводам, чумработникам, промысловым охотникам, рыбакам, коневодам, табунщикам и дояркам. Среди респондентов, которые занимались только традиционными видами деятельности, доля пользовавшихся льготами (кроме льгот на получение медицинской помощи) была выше и составила 52,6%.

По какой причине доля получателей льгот среди коренных малочисленных народов Севера была такой низкой? Опрос показал, что 32,3% сами не обращались за получением помощи и поддержки. Среди обратившихся за льготами, 16,9% столкнулись с теми или иными трудностями. В частности, респонденты не могли получить бесплатные лекарства, так как проживали не в месте компактного проживания КМНС или из-за отсутствия медикаментов в населенном пункте. Много ответов касалось трудностей оформления документов, например, при получении лицензий, оформлении земли, предоставлении земельного участка. Также проблемы возникали у людей, проживающих в отдаленных сельских населенных пунктах, где отсутствует Интернет и мобильная связь, нет круглогодичных дорог, у многих просто нет возможности выехать в районный центр для подачи документы на получение льгот или государственной поддержки.

<h3><strong>Заключение. </strong></h3>

Исследование показало наличие большого количества социальных проблем влияющих на уровень и качество жизни, состояние здоровья и условия проживания малочисленных народов. Для минимизации этих рисков для коренных малочисленных народов Севера прежде всего необходимо сохранение исконной среды обитания и традиционного образа жизни, развитие хозяйственно-экономической инфраструктуры в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности при сохранении экологического баланса. Немаловажной является государственная поддержка коренных малочисленных народов Севера, занимающихся традиционными видами деятельности, активизация предпринимательской и инвестиционной деятельности малочисленных народов, интеграция в региональную экономику и повышение экономической эффективности деятельности родовых общин КМНС и других организаций, осуществляющих традиционную хозяйственную деятельность малочисленных народов. <em>Received: </em><em>17.03.21. </em><em>Final version: </em><em>15.12.21. </em><em>Accepted: 24</em><em>.06.22</em><em>.</em>