Научно-практическая конференция «Взаимодействие общества и молодежи в изменяющейся реальности: противоречия государственной молодёжной политики», организованная ИСПИ ФНИСЦ РАН, состоялась 17 февраля 2022 г. Открывая конференцию, <strong>Ю.А. Зубок</strong> (ИСПИ ФНИСЦ РАН) отметила, что тематика взаимодействия государства и молодежи не теряет актуальности. Принятие в декабре 2020 г. Федерального закона № 489-ФЗ «О молодежной политике в Российской Федерации» сказалось работе с молодыми группами населения; она предложила обсудить вопросы: какие закон ставит рамки, как помогает решать проблемы, какие рождает противоречия, каковы основные механизмы регулирования.

В докладе «Государственная молодежная политика в условиях меняющейся реальности: в поисках смысла и форм» Ю.А. Зубок подчеркнула, что государственная молодежная политика (ГМП) – это деятельность государства для создания условий и гарантий для развития и саморазвития молодежи, в ней содержатся ожидания и меры, которые государство готово реализовывать. Взаимодействие молодежи и общества – это включение в структуры и идентификация с ними. Докладчик задалась вопросами эффективности ГМП и ее согласования с конкретными проблемами и ожиданиями молодежи, подчеркнув, что изменяется сам характер взаимодействия молодежи и общества, и следствием может стать эскалация социальных противоречий. Молодежь готова сама выстраивать свои жизненные стратегии, проявляя гибкость и эмансипацию. Она подчеркнула, что такие проблемы в России, как слабость экономики, дифференциация регионов, глокализация и локализация, порождают неравенства, и задача ГМП – выравнивание условий для разных групп молодежи, учет разнообразия стилей жизни. Однако многое сводится к аудированию и рейтингованию, порождая излишнюю бюрократизацию, происходит архаизация методов, воспроизводится политика «собесовского» типа. Молодежь, оценивая регион, ориентируется прежде всего на наличие работы, уровень заработной платы и событийность, а в ГМП часто все сводится к демографии и патриотике без адекватных инвестиций, хотя известно, что «патриотизм не одними мантрами наращивается». Зубок отметила, что увеличение границ молодежного возраста и получение услуг старшими группами молодежи может стать миной замедленного действия.

Проф. <strong>А.В. Кочетков</strong> (РАНХиГС) представил пленарный доклад «Федеральный закон “О молодежной политике в Российской Федерации”: парадоксы содержания и реализации». Он подчеркнул, что проблема парадоксальности в ситуации принятия закона была очевидна ученым еще на этапе его обсуждения, но не все замечания были устранены, и мы получили очень противоречивый закон о молодежи, который во многом уступает принятому в 1991 г. Как и следовало ожидать, принятие федерального закона привело к ломке законодательства субъектов федерации. В настоящее время существует разнообразие формулировок названий этих документов. Принятый закон – налицо набор смысловых противоречий, начиная с того, что государственная молодежная политика подменяется молодежной политикой, при этом в самом законе встречаются обе формулировки. Не включены многие понятия, которые регионы ввели в свои региональные законодательные акты, понятийный аппарат нового закона не согласуется с другими документами, принципы декларативны, их реализация не прописывается, встречаются неточные формулировки, что для закона недопустимо. Противоречия отмечаются и в управлении сферой молодежной политики. Так, даже после включения в Конституцию РФ нормы о молодежной политике это не нашло отражения в названии министерства, отвечающего за ее регулирование и реализацию; закон не предусматривает системное функционирование органов по делам молодежи, учреждений по работе с молодежью, органов молодежного самоуправления, молодежных и детских общественных организаций. Докладчик отметил тенденцию решения отдельных вопросов молодежи, отсутствие системного решения проблем. Например, не ясно, почему информационному обеспечению уделено большее место, чем другим направлениям деятельности молодежной политики. Но самое главное – утеряна субъектность молодежи. Нет единства подхода и к возрасту. В заключении профессор Кочетков подчеркнул, что при формировании молодежной политики необходимо применять комплексный, научный и стратегический подход. К этому можно добавить и открытость.

Второй пленарный доклад представила <strong>И.С. Шушпанова</strong> (ИСПИ ФНИСЦ РАН), акцентировав внимание на том, что думает сама молодежь (от 18 до 35 лет) о политике государства – по данным мониторингов «Как живешь, России?» (ноябрь-декабрь 2020 г.) и «Куда идешь, Россия?» (июнь 2021 г.). Тревожно выглядит рост (с 17 до 31%) доли молодежи, считающей, что политическую систему нужно радикально менять, хотя число молодых, считающих, что реформами можно устранить недостатки, не изменилось (50%). При этом выросло число равнодушных к экономическому курсу страны (с 16 до 38%). Молодежь тревожит повышение цен на продукты (с 24 до 45%), тарифов на жилье и коммунальные услуги (с 26 до 34%); в 2021 г. зафиксировано уменьшение уровня доверия к президенту РФ с 62 до 44%, увеличилась доля тех, кто не доверяет высшему должностному лицу (с 26 до 41%). Сохраняется отчуждение молодежи от государства, аполитичность. Отношение к президенту изменилось в худшую сторону – 40%, а в 39% случаев не изменилось. Возросло число недоверия к основным государственным институтам – Правительству РФ (54%), СФ (48%), ГД (59%), Администрации Президента РФ (49%), церкви (50%), Общественной палате (43%), СМИ (61%), руководителям регионов (40%). Напротив, выросло доверие к Совету безопасности (46%), армии (60%). Половина молодежи не поддерживает ни одну партию России. Однако молодежь признает соблюдение в целом государством своих прав и обязанностей по обеспечению гарантий и прав и свобод. Снизилось число протестной активности (с 12 до 7%).

С докладом «Молодежь и ее жизненные стратегии: на что ориентироваться при планировании ГМП?» выступила <strong>И.С. Шаповалова</strong> (БелГУ), в котором были представлены результаты опроса молодежи Белогородской области (<em>N</em> = 3050, до 35 лет). Выделяя различные жизненные стратегии (экономические, политические, общественные, досуговые, семейные миграционные карьерные, духовно-нравственные образовательные, самоохранительные, коммуникативные, стратегии самореализации), она показала различные типы поведения, выявила наиболее активные группы молодежи. На взгляд докладчика, ГМП должна ориентироваться на воспитание политических лидеров (15% молодежи политически активны, по ее данным), в то время как результаты фокус-групп с молодыми лидерами показывают низкий уровень их образованности, а также взаимодействовать с гражданскими активистами-волонтерами, по ее данным, их порядка 23% в области. И главное – ориентироваться не столько на количество, сколько на качество подготовки. В заключение отмечено, что имитационность деятельности молодежной политики может привести к печальным последствиям для страны.

<strong>А.Р. Тузиков</strong> и <strong>Р.И. </strong><strong>Зинурова</strong> подчеркнули, что в законодательстве преобладает демографический подход к определению молодежи, а функционально выделяются молодая семья и молодой специалист. Молодежь не гомогенная группа, и молодежная политика должна ориентироваться на разные группы. Т.е. федеральный закон должен содержать дифференциацию, так как каждая страта требует своих акцентов. Например, в Татарстане создана программы «Сельская молодежь Республики Татарстан на 2019–2025 годы» и «Работающая молодежь Республики Татарстан на 2019–2022 годы». Они отметили необходимость мониторинга потребностей разных категорий молодежи.

<strong>М.А. </strong><strong>Бедулева</strong> (УрФУ) остановилась на региональном опыте институционализации ГМП, выделив элементы: нормативно-правовое регулирование, органы по делам молодежи, молодёжные общественные организации, учреждения по работе с молодежью. Отвечая на вопрос, как развивались и что представляют собой в настоящее время эти институты, докладчик определила их актуальные задачи: повышение оплаты труда работников ГМП и финансирование, развитие технологии работы с молодежью, координация деятельности учреждений, развитие научно-методической базы.

<strong>Г.В. Петушков</strong> (АОО «Национальный Совет молодежных и детских объединении России») в выступлении поднял вопросы изменения поддержки молодежных и детских объединений с принятием поправок в ФЗ № 98. В настоящее время утратили силу многие положения, что отразилось на деятельности общественных организаций. Для совершенствования механизмов их поддержки следует: регламентировать выделение средств из бюджета; рассмотреть вопрос предоставления налоговых и других льгот; уточнить условия участия в конкурсах на грантовую поддержку, так как в настоящее время молодежные общественные объединения участвуют в конкурсах на общих основаниях с другими организациями, без преференций; в ФЗ не предусмотрено предоставление субсидий; следует пересмотреть федеральный реестр общественных организаций, так как сейчас, например, не включает ассоциации. Докладчик подчеркнул, что государство должно рассматривать общественные организации как один из субъектов развития молодежи страны. Так, в 62 субъектах РФ действует порядка 24 тыс. молодежных и детских организаций, но в настоящее время государство с ними не достаточно взаимодействует, предпочитая работу советами и подобными организациями без членства.

<strong>Т.К. Ростовская</strong> (ИДИ ФНИСЦ РАН) сконцентрировалась на популяризации студенческой семьи как ресурсе демографического развития. В настоящее время не установлен правовой статус студенческой семьи. Ею предложена формулировка, охватывающая студентов очного отделения до 25 лет, состоящих в зарегистрированном браке.

<strong>Б.А. Дейч</strong> (НГПУ), сравнивая нормативные документы ГМП разных лет, подчеркнул, что ключевая задача молодежной политики вновь концентрируется на воспитании молодежи. Наблюдается некоторый перекос: формирование нравственных и смысловых ориентиров в основном направлено на развитие патриотизма и противодействии экстремизму. Не умаляя их важности, докладчик подчеркнул, что следует учитывать развитие и других механизмов. Так, деление на Своих и Чужих может привести к росту протестной активности, национализму, дискриминации.

<strong>А.И. Ковалева</strong> (МосГУ) продолжила тему воспитания, остановившись на роли высшей школы в этом вопросе. По ее мнению, воспитание – целенаправленный, преднамеренный процесс, преднамеренная функция (Мертон), которую должна выполнять высшая школа в том числе, когда начинается стадия социализации, не менее важная, подготовки к обретению взрослых ролей. Однако в настоящее время вузы утратили воспитательную функцию. В законе СССР «Об утверждении основ законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании» от 19.07.1973 г. в ст. 46 были сформулированы воспитательные задачи высших учебных заведений, в том числе проведение организационно-управленческой, общественно-политической и воспитательной работы. Однако в начале 1990-х гг. закон утратил силу, сформированная в СССР общественная работа в этом направлении сошла на нет. В законе об образовании 2012 г воспитание коротко интерпретировалось только на уровне понятий, суть этой функции была утрачена. Это не означает, что работа не велась: преподаватели по привычке пытались ее восполнять, но это делалось стихийно. Формализация образования мешает воспитательной функции, основные силы профессорско-преподавательского состава брошены на разработку порою ненужной документации. Существует неопределенность воспитательной функции не только высшей школы, но и общества. Необходимо определиться – что формировать, каким нужно быть, чему подражать, какие ценности транслировать. Законы о ГМП и об образовании, по мнению А.И. Ковалевой, следует согласовать. В принятом федеральном законе о молодежи даны всего три строчки в статье 6 о направлениях гражданственности, патриотизма, преемственности и пр., но их суть не раскрывается. Мы должны конструировать с учетом опыта такой документ, где отражается: какой молодежь может быть, какой хочет стать и какой ее хотят видеть в обществе.

<strong>Т.Н. Каменева</strong> (КГУ) обозначила задачи ГМП в развитии городской среды как условие формирования культуры здоровья молодежи, подчеркнув важность не только институциональных факторов, но и знаний и навыков самой молодежи в этом вопросе.

Результаты репрезентативного исследования молодежи Беларуси (<em>N</em>=2034) представил <strong>Н.Н. Сухотский </strong>(БИСИ, Беларусь). Высокая мобильность, склонность к переменам, желание достичь делового успеха, сделать карьеру, открыть бизнес, много работать, учиться и повышать квалификацию, иметь счастливую семью – приоритеты в жизненных стратегиях современной молодежи Беларуси. Основные принципы ГМП должны быть направлены на самореализацию и создание благоприятных условий для раскрытия потенциала молодежи. Страх не реализовать себя входит в тройку основных страхов молодых, поэтому следует обратить особое внимание на этот аспект взаимодействия общества и молодежи. Существует запрос на искренность со стороны молодежи, в связи с чем следует налаживать коммуникацию и обратную связь, проявляя сопричастность и внимание к проблемам молодежи. Особую роль в молодежной политике нужно обращать на преемственность, патриотизм и любовь к родине для формирования гражданственности. Однако этот процесс не должен быть формализован. Докладчик также отметил проблему с омоложением кадров в сфере ГМП.

<strong>В.С. </strong><strong>Пель</strong> (СИУ РАНХиГС) попыталась подвести итоги обсуждения. Она разделила обеспокоенность Кочеткова о том, что правовую разноголосицу в регионы вносит принятый закон о молодежи. Процесс его принятия был затянут, регионы начали первыми совершенствовать нормативно-правовую базу, так как без нее невозможно финансирование сферы. Однако принятый ФЗ не учитывает интегративную природу молодежной политики и прежде всего субъектность молодежи в различных сферах. Положительный момент в законе, что зафиксированы органы управления ГМП, но при этом не учитывается интегральная природа отрасли, когда все замыкается внутри одного министерства образования, это обедняет молодежную политику. Докладчик обратила внимание на принципы комплексности и научности, без чего отсутствует системность подхода. Хотя общественные молодежные организации должны работать в сотрудничестве с органами ГМП, только грантовая поддержка не способствует их развитию. Требуется развитие инфраструктуры молодежной политики. Заключила она выводом, что закон не совершенен, над ним надо работать. В целом, молодежи нужно помогать, если это касается жизненных трудностей, например, при покупке жилья. Однако повышение возрастной границы порождает патернализм, и лучше вернуться к возрастной рамке в 30 лет; вступление во взрослую жизнь начинается не в 35 лет.