Везде
Фермерство: перемена поколений
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Фермерство: перемена поколений
Аннотация
Код статьи
S013216250020154-2-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Виноградский Валерий Георгиевич 
Должность: ведущий научный сотрудник Центра аграрных исследований
Аффилиация: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Адрес: Российская Федерация, Москва
Виноградская Ольга Яковлевна
Должность: старший научный сотрудник Центра аграрных исследований
Аффилиация: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Номер 5
Страницы
92-100
Аннотация

В статье анализируются возможные варианты трансформации традиционных форм фермерства в связи с объективным фактом смены сельских (в частности, фермерских) поколений новой России. Фермерство рассматривается не только как аграрная хозяйственная практика, но и как социально-экономическая институция, взятая в ее исторической эволюции. В статье приводится специфическая форма законодательного закрепления понятия фермерства, прямо указывающая на его транзитивную социально-культурную миссию. Предлагается аналитическая оценка потенций поколенческого рассмотрения феномена фермерства. Отмечаются основные контуры нового фермерского мира, то есть формы и способы присутствия на земле очередного поколения сельских хозяев. Обосновывается вывод, что нынешний фермерский «социум» накопил к настоящему времени такой потенциал уже прошедших апробацию, перемен, который в состоянии сконструировать арсенал различных, в том числе перспективных, детерминированных будущим, деятельностных моделей, форм и привычек.

Ключевые слова
фермерство, поколенческая проекция, поколение, крестьянское (фермерское) хозяйство, фермер, сельские территории, повседневные жизненные практики
Источник финансирования
Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.
Классификатор
Получено
13.05.2022
Дата публикации
21.06.2022
Всего подписок
11
Всего просмотров
50
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1

Введение.

2 По своей человеческой природе нынешний фермер — это умелый крестьянский сын, наторелый в перипетиях рынка, набравшийся технологических и бизнес-знаний. Как и крестьянин, фермер остается человеком земли, живущим на земле и землёй.
3 «Своя земля и в горсти мила». Так говорит крестьянский народ, примериваясь к ключевым параметрам полноты житейского существования. Существования не только органического, –– когда человек себя кормит, одевает, обогревает и сберегает как работающее тело. «Своя земля» –– это и деревня, ее окрестные, вдоль и поперек изведанные «у-годья» — всё годное, полезное и желанное. В поговорку вошел экзистенциальный крестьянский вздох: «Всех угодьев не соберешь: вода близко, ин лес далёко». Феномен «своей земли» удерживает на себе сельский мир, –– особенное жизненное настроение, тихую мелодию бытия. Деревенские люди с теплотой относят землю к подлинным жизненным ценностям. И в особенности — землю продуктивную, за несколько весенне-летних недель извлекающую из почвенного подземелья горы натурального вещества, способного напитать и людей, и животных. Говорит доколхозная крестьянка: «За землю сильно переживали. Особенно, если нарезали в “степи”, за Грязным лесом. Степь — самая хорошая земля во всей округе. Без дождя родила хлеб. Когда в степи нарезали, по всей деревне разговор. Мечтали: “Хоть бы осьминничек достался...”. Степь-то не всем доставалась! Жеребий трясли. Палочки в шапку покидают, и вынают по очереди... А кто вынет жеребий, на котором степь, сразу: “Ой, живем! Ой, живем! С хлебом мы таперя...”» [Виноградский, 2012: 76].
4 Вот уж поистине, –– «чья земля, того и хлеб». Это натуральное крестьянское чувствование. А что нынешнее фермерство? Сегодня на смену бывалым фермерам 1990-х гг. приходят новые люди, уже «крестьянские внуки». Кто они? Далеко ли ушли от крестьянского бытийного настроения? Что нового принесли в нынешний сельский мир? Начнем с дефиниций.
5

Фермерство как хозяйственная и социально-экономическая институция.

6 Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН в связи с начавшимся десятилетием (20192028) семейных фермерских хозяйств дает такое определение: «Семейное фермерское хозяйство охватывает все виды ведения сельского хозяйства силами семьи. Оно является неотъемлемой частью развития сельских районов. Семейное фермерское хозяйство — это земледельческое, лесное, рыболовное, пастбищное производство и производство аквакультуры, которое ведет и которым распоряжается семья и которое преимущественно полагается на семейный труд — как мужчин, так и женщин. Семейное фермерское хозяйство также играет важную социально-экономическую, экологическую и культурную роль»1.
1. FAO and IFAD.2019. Начало десятилетия семейных фермерских хозяйств Организации Объединенных Наций, 2019-2028 гг. Рим. URL: >>>> (дата обращения: 24.07.2021).
7 Здесь учтены свойства и функции фермерства, сложившиеся в мире к началу XXI в. Наша страна не исключение. Прототипические формы фермерства укоренены в хозяйственно-экономических акциях традиционного крестьянского двора. Его многовековая история претерпевает нынче новые, еще неясные по последствиям, трансформации. Обновляется и языковой инструментарий: на смену крестьянскому «двору» всё чаще приходят «подворье», «усадьба», «поместье». Принятие в 1990 г. Закона «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»2 привело к взлету частотности словоформы «фермер», «фермерство», и это зафиксировал Национальный корпус русского языка.
2. Закон РСФСР от 22.11.1990 № 348-1 «О крестьянском (фермерском) хозяйстве».
8 В европейских языках понятие «фермерство» имеет лаконичное, не прибегающее к детализации, определение. Фермерство –– это и farming (англ.), и die Landwirtschaft (нем.), и agriculture (франц.), и contadini (итал.), и labranza (исп.)3. В современном русском языке содержание этого понятия выражается описательными лингвистическими конструкциями. Так, «фермерство» –– это «занятие фермера» («Толковый словарь Ушакова», 2008), «ведение хозяйства на ферме» («Словарь иностранных слов русского языка», 2012), «фермерская система хозяйства» («Энциклопедический словарь», 2002), «пребывание в должности фермера» («Толковый словарь Ефремовой», 2006). В этих словарях не найдено примеров определения фермерства посредством интегральной словоформы, отвечающей канонам научного понятия, — быть выраженным с помощью цельной лексемы.
3. Oxford Languages. URL: >>>> (дата обращения: 24.07.2021).
9 Возникли описательные формулы, усредняющие аграрные и индустриальные практики, придающие управленческо-распорядительным речам солидность и весомость –– «сельхозработы», «сельские занятия», «сельский труд», «аграрная занятость», «аграрная сфера», «агросистема». Однако именно «фермерство» прочно вошло в ряд русскоязычных дискурсивных форматов –– экономических, политических, хозяйственных, юридических, социальных, демографических, статистических, вплоть до разговорно-бытовых. Заимствованное из англизированного словаря, это понятие укоренилось и удостоверило безусловно «нововведенческую» устремленность нынешних форм сельского хозяйства. Последние также начали именоваться по-новому, «агробизнесом». «Фермерство» –– прощальная отмашка «двору», знак «отречения» от тягот «крестьянствования». Но вовсе расстаться с «крестьянством» не удается. Лексически выставляемое за ворота, оно то и дело заглядывает в разные щели и окошки, в том числе законодательные.
10 О предчаянии перемен свидетельствует не лишенная курьезности формула организационно-юридического закрепления института «фермерства». 1990 год, гремит перестройка, стартуют экономические реформы, открыты валютные обменники, общее настроение –– «время, вперед!». Сознание законодателей претерпевает состояние некой раздвоенности, бинарной детерминации –– советским прошлым и не вполне ясным будущим. В Федеральном законе № 348-1 от 22.11.1990 «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» лексема «фермерское» застенчиво взята в скобки, то же самое наблюдается и в последней редакции закона № 74-ФЗ, принятого в мае 2003 г. Такой лексический «дуплет» выдает два, –– если и не воюющих, то оппонирующих друг другу, –– взгляда на предмет закона: это и признание основательности института крестьянства, уважительное отношение к его тысячелетним хозяйственно-экономическим традициям, и растущее понимание пока что извинительного, но всё же явного анахронизма традиционных сельских миров. А в целом –– это предощущение модернизированных форм аграрного хозяйствования, сберегающих, разумеется, фонд жизненных традиций крестьянства, но все-таки решительно идущих по пути рациональных, рыночно ориентированных действий, уже не вполне откликающихся на устаревающие «крестьянские» имена. Сам заголовок Федерального закона № 74-ФЗ выступает как своеобразный «лифт» в будущие порядки аграрной подсистемы общества. Как работает этот идеологический, организационный и социально-культурный «подъемник»?
11 Отечественное фермерство началось как заведомо модерновая хозяйственная и социально-экономическая институция, как зона инновационной активности, как модная тема публицистики, увлеченной возможностью говорить о сельских проблемах иначе, чем в дежурном жанре «Вести с полей». С той поры миновало тридцать лет. Календарное время стало временем поколения. На смену фермерскому «разведотряду» пришли и развернули хозяйственно-экономическую и социальную активность представители следующего поколения («новые фермеры», «новые поселяне»).
12 Что изменилось статистически? Всероссийская сельскохозяйственная перепись (ВСХП) 2016 г. зафиксировала сокращение крестьянских (фермерских) хозяйств (КФХ) почти на 46% по сравнению с 2006 г. (с 253,1 до 136,7 тыс.). Однако количество индивидуальных предпринимателей (ИП), входящих в статистическую группу КФХ и ИП, за этот же период выросло на 19,1% (с 32,0 до 38,1 тыс.)4. Почему произошло падение количества КФХ? Во-первых, со «сцены» ушли фиктивные фермерские хозяйства, которые фактически не занимались производством, а держали землю «на потом» или сдавали ее в аренду. Ужесточение земельного и налогового законодательств вынудило их свернуть эту деятельность. Во-вторых, запутанная система регистрации фермерских хозяйств, которые статистически «размываются» по иным категориям сельхозпроизводителей, усугубили картину сокращения численности КФХ.
4. URL: >>>> (дата обращения: 28.08.2021).
13 С 2016 г. произошло еще большее сокращение КФХ. В очередной ВСХП осени 2021 г. планируется охватить всего 144,9 тыс. КФХ и ИП, а это меньше показателя 2016 г. на 29,9 тыс. Новейшие данные Росстата по производственным показателям говорят, что КФХ и ИП не только не сбавили своё производство со времени последней переписи, но значительно увеличили его, а по ряду культур даже превысили показатели сельхозорганизаций. Так, по данным Росстата, удельный вес валовых сборов КФХ и ИП востребованных сельскохозяйственных культур (зерновые и зернобобовые, лен-долгунец, семена подсолнечника, картофель, овощи) в 2020 г. составил 30% от удельного веса таких сборов по хозяйствам всех категорий. Причем удельный вес валовых сборов, рассчитанный как суммарный показатель по таким категориям хозяйств, как малые сельхозпредприятия (фактически те же КФХ), собственно КФХ и ИП, по указанным сельскохозяйственным культурам в рассматриваемом году составил почти 60% от таких сборов по хозяйствам всех категорий, превышая подобный показатель по крупным и средним сельскохозяйственным организациям более 1,5 раза. Подобного рода перемены и переакцентировки не в последнюю очередь порождены, как мы полагаем, именно поколенческими сдвигами.
14 Вместе с тем экономический социолог отмечает: «При впечатляющем росте доли фермерских хозяйств в сельскохозяйственном производстве ожидания начала 1990-х о превращении “фермерского класса” в главного кормильца страны не оправдались. Фермерство не стало, да и не могло стать серьезной альтернативой крупным сельхозпредприятиям и особенно агрохолдингам» [Фадеева, 2018: 144]. Эта в целом справедливая оценка существенно уточняется, если прильнуть к земле. Вот фрагмент из интервью со специалистом департамента агропромышленного комплекса и воспроизводства окружающей среды Белгородской области, записанного авторами статьи в мае 2021 года: «Фермер, по определению, не может накормить страну. Точка! Фермеры — это вроде как структурные подразделения крупных холдингов. Они в целом движутся в русле единой финансово-производственной политики холдинга. Пусть они и мелкие, но для них шаг влево, шаг вправо равнозначен побегу. Побегу из большой системы. И только эта система может накормить такую страну, как наша. Есть, конечно, и беглецы. Их у нас мало, наперечет. Я могу назвать несколько таких. Тут особый случай. Досыта накормить страну способен холдинг. А вот угостить человека, попотчевать его вполне способен вот такой фермер-беглец. Они уже торгуют на рынке. И к ним, я вижу, очереди стоят…».
15 Обобщающее наблюдение чиновника подтверждается и нашим экспедиционным опытом5. Приводим фрагмент интервью с владелицей фермы органических продуктов (хутор Савенки, июнь 2021 г.):
5. В маеиюне 2021 г. была проведена экспедиция, целью которой было исследование хозяйственных и торгово-экономических практик фермеров трех районов Белгородской области (Белгородского, Ракитянского и Яковлевского).
16

«— В чем основное преимущество фермерства перед холдингами?

— Фермерство сохраняет аутентичность пищевого вещества природы. Вот что главное. Наша продукция максимально специфична. Она природоподобна. В условиях холдинга этого эффекта достичь просто невозможно. Это всё равно как заводская столовая, где борщ готовят на пять тысяч человек. Эксклюзивность и качество продукта возможны, строго говоря, лишь в малом, фермерском хозяйстве. В агрохолдинге эта ситуация невозможна и немыслима…

— А почему?

— Они это сделать просто не смогут. В агрохолдинге эксклюзивную продукцию просто невозможно производить, в агрохолдинге главенствует экономика. Просто разные ценностные приоритеты у фермеров и холдингов. У холдинга на первом месте исключительно экономика. Люди должны получать хорошую зарплату, хозяин заинтересован в максимальной прибыли. А в маленьком фермерском хозяйстве человек получает удовольствие от того, что он каждодневно возится с природой. Это чувство передается и самой фермерской продукции. Это всё равно как еду готовит любимая женщина или чужая повариха. Из продуктов уходит некая эфирная субстанция. И всё это, как я вижу, доходит до сознания покупателя. Да вы посмотрите на домашние соленья. И на них же, но изготовленных в цеху. И запах, и вид совершенно разные…».
17 Вряд ли нужно подробно комментировать эту «новофермерскую» позицию. Иной язык, свежие ориентиры, неподдельный кураж.
18

Фермерство в проблематике перспектив эволюции сельского социума.

19 Фактически сегодня еще сосуществуют и ранний, захваченный возможностями начала 1990-х, «труженик села», вчерашний колхозник, и современный, начала 2020-х, искушенный пробными практиками отцов, а также собственным хозяйственным и торгово-сбытовым опытом, фермер. И это различные образцы сегодня физически сосуществуют, наблюдают друг друга, но смена этих разных поколений уже неотвратима.
20 Такая поколенческая событийность именуется исследователями как время «посткрестьян» (см. разработки историка В. В. Бабашкина, социолога И. П. Басалаевой и др.), как пора «новых крестьян России» (исследовательские проекты этнографа О. Ю. Артемовой). Этот познавательно-аналитический пейзаж возник как реакция на открывшийся взору поколенческий сдвиг. В отечественной социологической науке последних лет, посвященной сельской проблематике, усилиями ряда специалистов создана активная зона интеллектуальных интересов и перспективных замыслов [Бабинцев, Ечин, 2001; Бражник, Шевченко, 2014; Великий, 2016; Дементьев, 2014; Евдокимова, 2016; Калугина, Фадеева, 2009; Кученкова, 2016]. Однако в массовом социологическом дискурсе фермерство в проблематике перспектив эволюции сельского социума не занимает заметного места.
21 При этом целым рядом авторов отмечается некий парадокс: данные государственной статистики России говорят о том, что суммарное количество сельского населения постепенно растет, в то время как численность занятых в аграрной сфере экономики продолжает сокращаться. В ряде регионов имеет место накачивание урбанизационных векторов и тенденций с параллельным ростом сельской безработицы. Перекраивается картина принадлежности продуктивных земель: их площади переходят в агрохолдинги и концентрируются в них. Владельцы этих аграрных монстров активно выкупают за внушительные для деревни суммы земельные паи сельчан. Лучшие участки земель буквально выдергиваются на правах аренды индивидуальных паёв из многогектарных владений бывших хозяйственных институций (колхозов, совхозов, племенных хозяйств).
22 Что же касается мелких частных крестьянских образований (а по сути — слегка модернизированных крестьянских семейных дворов), то они вместе с землей присоединяются к более крупным аграрным производственным структурам. А их хозяева, принудительно поставленные в ситуацию, в которой они вынуждены существенно понизить свой социально-экономический статус и утратить внутрипоселенческий авторитет, становятся наёмной рабочей силой. И это если, что называется, «повезет по жизни». В худшем случае они систематически пополняют деревенский прекариат. Отсюда нередки эксцессы пьянства, соседских ссор, мелкого воровства, изнурительных вахтовых работ, бесцеремонно разрушающих исправно функционирующие прежде семейные организмы. Такие жизненные обстоятельства ведут к мучительному раздвоению личности. Человек, пытаясь как-то наладить или поменять механику своей ежедневной жизни, рвет семейные обязательства, покидает деревню и, как правило, минуя райцентр, где он известен не хуже, чем дома, устраивается в областном городе, соглашаясь на низкооплачиваемую и непрестижную работу (дворники, охранники, работники коммунальных служб, грузчики на предприятиях ритейла и т. п.).
23 На глазах происходит и социально-пространственное опустошение, примитивизация сельской жизненной среды. Её покидают скромные по масштабу, но десятилетиями выполнявшие свои задачи, институции, ответственные за образовательные, культурные, медицинские услуги. Заметно обескровились, исчезли сети былой, хоть и редкой, но все же до поры исправно действующей транспортной системы, в результате чего обезлюдели прежде обжитые, посещаемые городской роднёй и систематически обихаживаемые (ремонт жилья, поддержка в порядке огородов, садов, ягодников) уголки сельских пространств. И это только самые заметные, бросающиеся в глаза моменты «упрощения» сельских территорий.
24 Так, одно из крупных поволжских сёл, в которых авторам довелось в 1990-1994 гг. работать полевыми социологами в крестьяноведческом проекте Теодора Шанина, за прошедшее с той поры время (поколенческая ступень) потеряло: 1) одну водяную мельницу, 2) четыре животноводческих фермы, 3) ремонтные мастерские сельхозтехники, тракторов и комбайнов, 4) великолепную по качеству хлеба пекарню, 5) низовое отделение районной лесоохранной службы, 6) лесопилку, 7) кирпичный завод, 8) 60-ти гектарный фруктовый сад, 9) старшие классы в местной школе, 10) отделение почты, 11) отделение сбербанка, 12) столовую, 13) магазин промтоваров, 14) книжную лавку, 15) службу пожарной охраны. С начала 2000-х гг. отменено регулярное автобусное сообщение этой придорожной деревни как с районным центром, так и с обширным кустом окрестных сел, деревень и хуторов.
25

Контуры нового поколенческого мира.

26 Справедливости ради нужно отметить, что данная ситуация начинает в самое последнее время подвергаться интенсивному и умелому ремонту в ряде регионов. Самые заметные социально-пространственные изменения выражаются в том, что такие места уже начали осваиваться так называемыми «одинокими фермерами», –– людьми состоятельными, как правило, выходцами из города, работающими «на удаленке» и желающими решительно обновить свои житейские судьбы. Роль такого «фермерства» в повседневной жизни села пока что подробно не изучена, однако его присутствие в деревенском жизненном пространстве стало ощутимо в ряде регионов. Разумеется, официальная статистика имеет основания пока что пренебречь учетом такой и подобных ей социальных групп. Но ее реальное появление сигналит о начавшемся очередном поколенческом сдвиге, результаты которого вполне прояснятся спустя очередные тридцать лет.
27 Можно с определенным основанием утверждать, что социально-экономическая ситуация, складывающаяся в последние годы в сфере активного хозяйствования на земле, включая разнообразные организационные формы последнего (агрохолдинги, крупные и мелкие сельхозпроизводители, микромасштабные ЛПХ сельских обывателей), –– эта ситуация начинает постепенно претерпевать ряд эволюционных изменений, сущность и формы которых заслуживают специальных исследовательских усилий, связанных с координацией работы социологов в различных регионах сельской России.
28 Но если сузить это обширное исследовательское поле до обозреваемых масштабов, доступных для системного (не только обзорно-аналитического, но и экспедиционного «включения» в сельские миры) изучения, то весьма целесообразным может стать сосредоточение на вопросах, в архитектуре которых заметны тенденции суммирования, накопления, интегрирования опытов хозяйственно-экономического, а также социально-культурного существования в отдельных сегментах отечественного фермерского сообщества.
29 Приведем пример современного фермерского хозяйства традиционного типа. «Я занимаюсь семеноводством. В основном, соей. Раньше пшеницей занимался и некоторыми другими культурами, но в нашей зоне самая рентабельная и эффективная именно соя. Сотрудничаю с Сельхозакадемией, закупаю и нее самые суперэлитные и устойчивые сорта. Они же помогают мне и с реализацией. Соей я занимаюсь уже лет десять, и она хорошую прибыль дает. За счет этого я обновил технику. У меня два новых трактора МТЗ, комбайн приобрел, «Дон». Прицепная техника, опрыскиватели, –– тоже всё новое. Техника сейчас очень дорогая, но за счет сои я и выезжаю. В фермерском хозяйстве земли нужно минимум 400500 гектаров. А в нашем районе самый крупный фермер, Иван Иванович, имеет 300400 га. У меня лично 110 гектаров. Это, конечно мало. Техника на этих 110-ти гектарах нерентабельно используется. Ей нужны более крупные объемы. А вот 500 га — это оптимально, можно лучше использовать технику, и человека содержать, чтобы постоянно работал. Хотя, мне лично земли хватает. А вот для семьи, для сыновей земли маловато. Мне уже под шестьдесят лет, мне бы уже думать о пенсии. Но я не сижу, и как бы ни было тяжело, я всю свою работу выполняю сам» (Белгородская область, лето 2021).
30 А вот еще один пример. Но это уже фермерское хозяйство нового поколения, нового отношения к земле. «Наша фермерская ниша –– это желание производить продукцию совсем иного качества, нежели у других подобных фермерских хозяйств. Не говоря уж о холдингах. Ведь многие нынешние фермеры производят вполне обычную продукцию, стандартную. Ну, человеку для жизни много чего надо. Начиная от овощей, мяса, молочки, фруктов. Люди больше хотят. Вот, мы заметили, что ягоды на рынке перестали в достаточном количестве появляться. Просто перестали быть. Они исчезли. Раньше бабушки на дачах ягоды выращивали, а теперь ушел этот привычный и знакомый порядок. Нынешние дачники не работают на грядках и в ягодниках. Многие старики дачи продали, и теперь там цветники и газоны. И теперь люди бегают по рынку и ищут ягоду. Хорошую, а не привозную, давленую. И не массовую. Вот, голубика, 960 рублей за килограмм, малина не меньше 300 рублей. Клубника от 400 рублей. И вся эта продукция с обычных фермерских хозяйств. Которая выращивается как корм. Вот, мы ездим в гости в Воронеж. Там фермер, выращивает малину, у него 4 гектара. Собирает тоннами. У наго капельный полив, минеральные растворы в воде… Мы глядим на это косо, а он оправдывается: “Я мало лью, я мало лью…”. Ну, химии немного подливает кустам. Он-то знает, что мы противники такого и что мы органикой увлечены. И его ягода такая накормленная, такая пузатая. С виду красиво. Но… Это же катастрофа! Человек в погоне за вкусовыми ощущениями, за товарным видом такое иногда проглатывает, что ему надо сразу же бежать в аптеку. Возвращаемся к нашей любимой продукции. Вот, мы сейчас запускаем ягоды. Ну, нам самим ягод вдоволь хочется. Их надо кушать много, потому что это ягоды, выращенные в натуральной природе. И они на рынок хорошо пойдут» (Белгородская область, лето 2021).
31 Именно современный фермер, за плечами которого в исторической дымке кроется деревенский народ, –– хозяева крестьянского двора, умелые землепашцы, пресловутые «кулаки», да даже и недавние колхозные бригадиры (рассказами о мастерстве и преданности земле которых наполнены семейные истории, записанные в экспедиции Т. Шанина [Рефлексивное, 2002]), –– в лице лучших представителей занят сегодня подлинным освоением земли. Именно он способен отчетливо слышать этот самый «зов земли». И в этой его незаурядности одно из коренных отличий от ведущего настроения топ-менеджеров отечественных агрохолдингов, начальственно присвоивших и нещадно топчущих землю ради роста прибылей. Принципиальная разница между изначальной органикой крестьянско-фермерского «зова земли»6 и бесстрастным механицизмом эпохи «Machenschaft» (М. Хайдеггер) понята русским философом. «Только умение обращаться с землей как родом по сути дела стоит в основе прав отдельных землевладельцев и объединяет их. Освоение земли отличается от присвоения и его единственно оправдывает. Освоить землю по-настоящему может только тот, кто сделал ее своей не в смысле нотариального закрепления, а так, как врастает в землю крестьянин, “отсталость” которого терпеливо ждет своего будущего» [Бибихин, 2012: 154].
6. В рассказе «Много ли человеку земли нужно» Л. Н. Толстой говорит о хозяйственной крестьянской прицеленности Пахома, об азарте владения годными для разных аграрных действий земельными участками. «Прошел еще и по этой стороне много, хотел уж загибать влево, да глядь — лощинка подошла сырая; жаль бросать. Думает: “Лен тут хорош уродится”» Цит. по: Собрание сочинений в двадцати томах. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1963. Т. 10. С. 395.
32 Интуитивное предощущение и анализ фермерского «будущего», его «удостоверяющее усмотрение» (М. Хайдеггер) должны быть заложены и в исходный замысел, и в полевые процедуры. К счастью, работа начинается не на пустом месте. Ряд исследовательских опытов сельских социологов демонстрирует, какое значение современный фермер придает таким социально-экономическим материям, как «отношение к земле». Изучая менталитет российских фермеров, социолог И. В. Логунова фиксирует аналогичный (по смыслу и по языковой форме) с приведенным выше («зов земли») индикатор социально-хозяйственного настроения –– «желание земли». «Фермеров характеризует такая черта, как “желание земли”, — желание трудиться на земле и владеть ею. Фермер Чернухин, создавший первое в Лебедянском районе Липецкой области фермерское хозяйство, пояснял: “ Хочу быть господином на своей земле. И чтобы никто не мешал”» [Логунова, 2013: 127]. Автор считает, что фермерам изначально свойственно «развитое “чувство хозяина”, тяготение к свободе и самостоятельному ведению хозяйства» [там же] и цитирует нарративы: «Липецкий фермер М. П. Неплюев: “Эх, не завидую я колхозникам, которые нынче вывеску заменили. Командуют ими по-прежнему, трудом их распоряжаются. Разве почувствовали они себя хозяевами, несмотря на все реформы? Мне по крайней мере не приходится разрываться на части между колхозом и подворьем. Винить в неудачах могу только себя”. Ему вторит фермер из Воронежской области А. Авдеев: “Я ушёл из колхоза, чтобы получить свободу, независимость, не опуститься”. Проявляя стремление к независимости, сами фермеры строго подходили к оценке имевшихся у них личностных качеств, приемлемых для единоличного ведения хозяйства. По данным опроса фермерских хозяйств Жердевского района Тамбовской области, проведённого в 1993 году, 60 % опрошенных полагали, что “самостоятельно вести фермерское хозяйство способны единицы”» [там же].
33 Это исследование было выполнено «на старте» отечественного фермерства, в пределах короткой, не более десяти лет, дистанции от начала фермерского движения. Тем более интересным будет анализ феноменологических трансформаций этих личностных, сопряженных с рядом социальных, качеств уже на новой поколенческой ступени фермерского сообщества.
34

Заключение.

35 Мы опираемся на тридцатилетний опыт фермерского существования — технологического, организационно-правового и хозяйственно-экономического. В данной исследовательской проекции важен экзистенциальный фермерский «основострой» повседневных жизненных практик. Их формирующееся социальное, этическое и культурно-эстетическое самоощущение. Оно возникло как человеческая реакция на деконструкцию сельского мира эпохи колхоза, где настроение согласия вытекало не из общинной памяти односельчан, а задавалось сконструированной политико-экономической «равновесностью», «винтикообразностью» сельских работников перед лицом властей. Представление о подобном равенстве, автоморфизме было в свое время с сформулировано В.И. Лениным, который с мечтательной повелительностью заявил: «нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата» [Ленин, 1974: 208]. Рубежные десятилетия XX и XXI столетий стали временем, когда из рассыпающихся «колхозных батальонов» возникли самостоятельные хозяева, с таким же инновационным упованием названные по-иноземному «фермерами». Они часто непохожи друг на друга по хозяйственным тактикам, привычкам и выполняемым ролям. Каждого из них уже вряд ли можно безболезненно загнать в какие бы то ни было типовые, усредняющие и обесцвечивающие ячейки.
36 Располагая объемистым массивом профессиональных знаний, технологических умений, коммуникативных навыков и организационных возможностей, научившись всей этой мастеровитости, вобравшей в себя многоразличные попытки и опыты, фермерский «социум» накопил к настоящему времени такой потенциал предощущаемых и уже прошедших апробацию, перемен, который уже не может не создать ансамбль различных, в том числе и весьма перспективных, детерминированных будущим, форм жизни на земле и землёй. Они поистине многообещающи и порой загадочны. Фермерство в его новой поколенческой инкарнации заслуживает неторопливого и зоркого наблюдения.

Библиография

1. Бабинцев В. П., Ечин Н. М. Ценностный мир современного российского крестьянства // Крестьянство в исторической судьбе России / Науч. ред. В. П. Агафонов. М.: МСХА. 2001. С. 537–545.

2. Бибихин В. В. Собственность. Философия своего. СПб.: Наука, 2012.

3. Бражник Г. В., Шевченко Н. В. Факторы риска при формировании социального капитала на селе // Научные ведомости. Сер. Философия. Социология. Право. 2014. № 9 (180). Вып. 28. С. 60–65.

4. Великий П. П. Стойкость российского села: настоящее и будущее // Социология жизни: теоретические основания и социальные практики / Под общ. ред. Ж.Т. Тощенко; редактор-составитель Д.Г. Цыбикова. М.: РГГУ, 2016. С. 127–133.

5. Виноградский В. Г. Протоколы колхозной эпохи. Саратов: Сарат. ин-т РГТЭУ, 2012.

6. Дементьев И. А. Радиус доверия сельского населения Архангельской области // Вестник Северного (Арктического) Федерального университета. Сер. «Гуманитарные и социальные науки». 2014. № 2. С. 26–31.

7. Евдокимова Т. Г. Ценности и ценностные ориентации сельского населения России: прошлое и настоящее // Жизненный мир россиян: 25 лет спустя (конец 1980-х-середина 2010-х гг.) / Под ред. Ж.Т. Тощенко. М.: ЦСП и М, 2016. С. 146–166.

8. Калугина З. И., Фадеева О. П. Российская деревня в лабиринте реформ: социологические зарисовки. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2009.

9. Кученкова А. В. Взаимопомощь как основа неформальных экономических отношений в жизни сельчан // Социология жизни: теоретические основания и социальные практики / Под общ. ред. Ж.Т. Тощенко; ред.-сост. Д.Г. Цыбикова. М.: РГГУ, 2016. С. 158–163.

10. Ленин В. И. Очередные задачи советской власти // Полное собрание сочинений. М.: Полит. лит-ра, 1974. Т. 36.

11. Логунова И. В. Особенности становления менталитета российских фермеров (на материалах Центрального Черноземья) // Проблемы развития территории. 2013. № 3 (65). С. 124–129.

12. Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002.

13. Фадеева О. П. Штрихи к фермерскому проекту: алтайская палитра // Крестьяноведение. 2018. Т. 3. № 1. С. 141–173. DOI: 10.22394/2500-1809-2018-3-1-141-173

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести