В научной литературе есть ряд синонимичных терминов, обозначающих осознание и понимание гражданами ценности права: «правовая грамотность», «правосознание», «правовая культура» и т. д. [Воронин и др., 2021]. Чаще всего правовая грамотность (правосознание) определяется как комплекс юридических знаний, а также социально-правовых установок и ценностей, регулирующих поведение людей в юридически значимых ситуациях.

Правовая грамотность россиян неоднородна и противоречива [Покида, Зыбуновская, 2020]. Считается, что наибольшим позитивным потенциалом обладает студенческая молодёжь — будущие специалисты. От преобладания в их мировоззрении тех или иных правовых установок зависит облик социума будущего. Поэтому изучение правовой грамотности студентов высокоактуально для понимания перспектив социального развития России.

Авторами проверялись две исследовательские гипотезы. Первая заключалась в том, что студенты по ряду характеристик обладают более высоким уровнем сформированности правовой грамотности в сравнении с населением страны в целом. Вторая гипотеза — наибольшее влияние на правовую грамотность молодых оказывают СМИ как один из ключевых социализирующих институтов и главных источников любой информации.

Сбор эмпирических данных осуществлялся авторами в октябре 2022 г. методами анкетного опроса (<em>N</em> = 405)¹ и фокус-групп (<em>N</em> = 20)² в двух крупнейших вузах Тюмени (Тюменском государственном и Тюменском индустриальном университетах). Поскольку эта выборка нерепрезентативна для студентов России и даже Тюменской области, представленные данные и сделанные на их основе выводы позволяют лишь в самом первом приближении обозначить тенденции, которые требуют проверки на более репрезентативных исследованиях. Для сравнения использовались данные общероссийского опроса, проведенного аналитическим центром НАФИ в 2920 г.³.

<strong>Правовые знания.</strong> В оценке собственного уровня правовых знаний более половины тюменских респондентов-студентов посчитали его «средним» (52%), в то время как варианты «высокий» и «выше среднего» в совокупности отметили 29%, а «ниже среднего» и «низкий» — 15%. Это заметно превышает общий уровень самооценки в ответах россиян в 2020 г., среди которых средними свои правовые знания считали 51%, выше среднего 13%, а ниже среднего 34%. Впрочем, такой высокий уровень можно объяснить не столько действительно более высокими правовыми знаниями студентов, сколько их более завышенной, по сравнению со взрослыми, самооценкой в целом.

На фокус-группах студенты при обсуждении значимости правовых знаний указывали на неочевидность нарушения прав во многих жизненных ситуаций и необходимость наличия, наряду со знаниями, жизненного опыта. Вот один из примеров комментария: «<em>Мне кажется, очень сложно распознать, нарушают твои права или нет. Зачастую люди этого просто не замечают. Допустим, мне всегда казалось, что арендодатель квартиры может в любой момент изменить цену. На самом деле, если есть договор, то там должны быть </em><em>прописаны права и обязанности обеих сторон</em>»<em> </em>(Д., студентка специальности «менеджмент»).

У студентов высок интерес к повышению правовой грамотности: на вопрос о желании узнать больше о своих правах и их защите утвердительно ответили 83%, отрицательно – 8%, остальные затруднились с ответом. В общероссийской же выборке доля желающих расширить свои знания оказалась почти вдвое ние (45%), а чаще всего (48%) высказывалось мнение, что имеющихся знаний достаточно.

Другие данные, полученные в ходе исследования, также демонстрируют в когнитивном блоке вопросов более высокие показатели студентов по сравнению с населением России в целом. В частности, это проявляется в более выраженных представлениях об устройстве и функционирования правовой системы, в лучшем понимании алгоритма действий для их защиты и лучшей информированности о структурах и организациях, способствующих этому. В сочетании с более высоким стремлением к знаниям о своих правах и их защите это позволяет предположить объективное наличие у студентов более высоких правовых знаний, а не только пониженной самокритичности, свойственной молодёжи, в оценке их наличия.

<strong>Правовые навыки.</strong> С нарушением своих прав за последний год сталкивались, по самооценке, 21% студентов, это мало отличается от данных по россиянам в целом (25%).

<strong>Рис. 1. </strong>Мнения студентов Тюмени и россиян, ранее не сталкивавшихся с нарушениями их прав, о предполагаемых действиях в случае необходимости защиты своих прав, <em>%</em>

Вопросы, направленные на выявление реакции респондентов в случае предполагаемого нарушения их прав, позволили определить структуру мнений тех, кто ещё лично не сталкивался с подобными ситуациями (рис. 1). Как видим, большинство респондентов в обеих рассматриваемых группах считают, что при необходимости защитить свои права они попытаются решить проблему самостоятельно, но проконсультировавшись с другими людьми. Важно отметить очень низкую долю студентов, выражающих готовность действовать полностью самостоятельно.

Респонденты, ранее уже столкнувшиеся с реальным нарушением своих прав, чаще всего пытались решить проблему самостоятельно, лично обратившись к нарушителям, а треть не предприняли вообще никаких действий. Это касается как студентов Тюмени, так и россиян в целом (рис. 2).

<strong>Рис. 2. </strong>Действия студентов Тюмени и населения России при нарушении их прав, <em>%</em>

Среди причины, по которым респонденты не стали защищать свои законные интересы, у студентов превалирует нежелание прилагать дополнительные усилия, а у россиян в целом – отсутствием веры в эффективность своих действий (рис. 3).

<strong>Рис. 3. </strong>Объяснения студентами Тюмени и населением России причин, по которым они не стали защищать свои законные интересы, <em>%</em>

Что касается частоты возникновения жизненных ситуаций, способствующих формированию правовых навыков, то за профессиональной юридической помощью уже обращался каждый седьмой студент-тюменец (15%), опыт участия в судебном разбирательстве есть более чем у каждого девятого (12%), а в обсуждении правовых вопросов в интернете (в сообществах, форумах, блогах) принимали участие 19%.

В фокус-групповых интервью студенты приводили личные примеры ситуаций, способствовавших формированию их правовой культуры. Обычно это происходит в результате нарушения их прав, вот типичный пример: «<em>У меня на съёмной квартире сломался холодильник не по моей вине. Оказывается, в договоре я не досмотрела, что все </em><em>неполадки устраняются за мой счет. В итоге мне пришлось за свой счет чинить, хотя я даже не виновата» </em>(Д., студентка специальности «менеджмент»).<em> </em>Иногда правовая грамотность осваивается молодыми людьми после откровенно стрессовых событий: «<em>Меня высадили из автобуса, потому что моя транспортная карта не сработала, хотя там были деньги. Дело было зимой, пришлось идти очень долго пешком. Была вся в слезах... Мы обратились в компанию перевозчика, очень долго всё расследовали. В итоге они назначили моральную компенсацию в тысячу рублей, очень извинились» </em>(А., студентка специальности «менеджмент»).

Как видим, приведённые результаты демонстрируют невысокий уровень правовых навыков у опрошенной студенческой молодёжи в сравнении с общероссийской выборкой. Это связано с неполной включённостью студентов в социально-экономические отношения в силу их возраста и характера основной деятельности.

<strong>Правовые установки.</strong> Правовые установки – это готовность личности проявлять активность в сфере познания и реализации права, «настройка» действовать в соответствии с требованиями правовой нормы [Бондаренко, Строева, 2018]. Их интенсивность и содержательная наполненность характеризуют правовой аспект нормативно-ценностной структуры сознания студентов.

Когда респондентам-тюменцам было предложено по 10-балльной шкале оценить, насколько соблюдение собственных прав зависит от них самих, то респондентов с высокими оценками (8–10 баллов) оказалось 41%, со средними (4–7 баллов) — 55%, с низкими (1–3 балла) всего лишь 4%. Это значительно выше, чем в общероссийской выборке (соответственно 19, 54 и 27%), свидетельствуя о более высоком уровне декларируемой личной ответственности студентов за соблюдение своих прав. Установка на необходимость отстаивать свои права у студентов также выражена несколько сильнее: доля тех, кто считает, что свои права нужно стараться отстаивать всегда (61%), была чуть выше, чем у населения в целом (55%), а бесполезность отстаивания своих прав, наоборот, отмечалась студентами заметно реже (3% в сравнении с 9%). В ходе фокус-групп студенты неоднократно демонстрировали «боевитость»: «<em>Кто-то говорит, что качать права бесполезно, но ситуацию нужно как-то менять, ведь если больше людей будут разбираться в правах</em><em>, то, может, что-то изменится» </em>(Л., студентка специальности «менеджмент»).

В то же время доверие к юристам у студентов и населения отличается не существенно. Если среди студентов лишь каждый третий (34%) полностью доверял юристам, а каждый второй выражал средний уровень доверия (56%), то среди россиян соответствующие значения составляли по 42%. Фокус-групповое обсуждение показало, что недоверие к юристам связанно с недоверием россиян к отечественной правовой системе в целом. Студенты аргументировали своё мнение на примере полиции: «<em>За рубежом абсолютно нормальное отношение к тому, что на тебя вызвали полицию, ты с ними решаешь вопросы, а не с соседями» </em>(Д., студентка специальности «менеджмент»);<em> «У нас говорят, что “если русский видит полицию - то он прячется, даже если он сам ее вызвал”, потому что…Ну мало ли что…</em>»<em> </em>(Л., студентка специальности «менеджмент»).<em> </em>Более конкретное объяснение недоверия звучало так: «<em>Я не особо доверяю юристам. Наверное, потому что я думаю, что юристы могут </em><em>обмануть, чтобы заработать больше» </em>(Л., студентка специальности «менеджмент»). Отсутствие доверия юристам находит отражение и в том, что для поиска необходимого специалиста чаще используют неформальные каналы: «<em>Мы обращаемся только к </em><em>знакомым юристам, потому что они проверены» </em>(А., студентка специальности «менеджмент»);<em> «Поиск начинается через сарафанное радио: ты у всех поспрашивал, кто с какими работал, кто с какими ситуациями сталкивался, и так ты выходишь на специалиста, который сможет помочь» </em>(М., студентка специальности «геология»)

Специальный «провокационный» вопрос анкеты был направлен на выявление мнений о допустимости нарушения закона в отдельных случаях: распределения ответов тюменских студентов и россиян оказались схожими (рис. 4). Значимые различия наблюдаются только в долях затруднившихся с ответом (среди студентов таких втрое больше), а также среди считающих, что закон не должен нарушаться ни в каких случаях (таких «максималистов» среди студентов несколько больше) и что незнание является уважительной причиной нарушения (среди студентов это мнение встречается вдвое реже).

<strong>Рис. 4. </strong>Структура мнений студентов Тюмени и россиян о допустимости нарушения закона, <em>%</em>

Таким образом, правовые установки («измеренные» как доли декларирующих личную ответственность за соблюдение своих прав и необходимость отстаивать свои права, а также стремящихся повышать свою правовую грамотность) выражены у попавших в выборку студентов Тюмени сильнее, чем у россиян в целом. Отношение к юристам и к допустимости нарушения закона у студентов-тюменцев мало отличается от мнений россиян.

<strong>Кластеризация студентов. </strong>Для выявления дифференциации студентов по характеристикам их правовой культуры был осуществлен кластерный анализ. Сначала для всех респондентов по каждому из блоков («Знания», «Навыки» и «Установки») вычислен суммарный балл путём сложения значений соответствующих вариантов ответов. Наибольший балл соответствовал максимальному проявлению у респондента изучаемого свойства, наименьший — минимальному. Таким образом, было создано три переменных, которые на втором этапе подверглись иерархической кластеризации методом Варда с мерой «квадрат расстояния Евклида» для интервальных шкал. Оптимальной признана шестикластерная модель, где респонденты, с одной стороны, распределены относительно равномерно, с другой, границы классов оказались очерчены достаточно чётко (табл. 1).

<em>Таблица 1</em>

<strong>Кластеризация опрошенных студентов Тюмени по характеристикам правовой культуры </strong><em>(штриховкой выделены характеристики, доминирующие в кластере)</em><table class="docx-publication-table"><tr><td class="docx-publication-cell"> Уровень</td><td class="docx-publication-cell"> Доля имеющих такие характеристики в кластере, %</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> </td><td class="docx-publication-cell"> 1</td><td class="docx-publication-cell"> 2</td><td class="docx-publication-cell"> 3</td><td class="docx-publication-cell"> 4</td><td class="docx-publication-cell"> 5</td><td class="docx-publication-cell"> 6</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Знания</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Низкий</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 12</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 18</td><td class="docx-publication-cell"> 100</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Средний</td><td class="docx-publication-cell"> 14</td><td class="docx-publication-cell"> 88</td><td class="docx-publication-cell"> 12</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 82</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Высокий</td><td class="docx-publication-cell"> 87</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 88</td><td class="docx-publication-cell"> 100</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Навыки</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Низкий</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 64</td><td class="docx-publication-cell"> 92</td><td class="docx-publication-cell"> 37</td><td class="docx-publication-cell"> 57</td><td class="docx-publication-cell"> 93</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Средний</td><td class="docx-publication-cell"> 75</td><td class="docx-publication-cell"> 36</td><td class="docx-publication-cell"> 8</td><td class="docx-publication-cell"> 64</td><td class="docx-publication-cell"> 43</td><td class="docx-publication-cell"> 7</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Высокий</td><td class="docx-publication-cell"> 25</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Установки</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Низкий</td><td class="docx-publication-cell"> 4</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 29</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 33</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Средний</td><td class="docx-publication-cell"> 92</td><td class="docx-publication-cell"> 100</td><td class="docx-publication-cell"> 71</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 67</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Высокий</td><td class="docx-publication-cell"> 4</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td><td class="docx-publication-cell"> 100</td><td class="docx-publication-cell"> 100</td><td class="docx-publication-cell"> 0</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> </td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Доля в выборке </td><td class="docx-publication-cell"> 13</td><td class="docx-publication-cell"> 27</td><td class="docx-publication-cell"> 18</td><td class="docx-publication-cell"> 13</td><td class="docx-publication-cell"> 18</td><td class="docx-publication-cell"> 11</td></tr></table>

Каждому кластеру присвоено название, отражающее ключевые характеристики составляющих его респондентов:

<ol> <li>«Опытные» — обладающие высоким уровнем правовых знаний, чаще остальных имеющие практические правовые навыки и в подавляющем большинстве имеющие средний уровень правовых установок;</li></ol>

<ol> <li>«Середняки» — самая объёмная группа, где по всем критериям у большинства респондентов значения близки к средним;</li></ol>

<ol> <li>«Неопытные» — обладающие высоким уровнем знаний и средним уровнем сформированности правовых установок, но почти не имеющие практических навыков;</li></ol>

<ol> <li>«Продвинутые» — обладающие высоким уровнем знаний и максимальной сформированностью установок, но средним уровнем навыков;</li></ol>

<ol> <li>«Энтузиасты» — для них также характерна высокая сформированность установок на фоне низкого уровня навыков и среднего уровня знаний;</li></ol>

<ol> <li>«Аутсайдеры» — студенты с самыми низкими значениями по всем критериям правовой грамотности.</li></ol>

<strong>Влияние СМИ.</strong> Статистически значимыми факторами правовой грамотности оказалось влияние таких институтов как семья, система образования и СМИ.

Современная информационно-новостная повестка формируется не только официальными СМИ и крупными медиакомпаниями, но и социальными медиа, которые самостоятельно конструируют тематические приоритеты и участвуют в создании новостного контента, превращая трансляцию новостей в социально-политическую коммуникацию [Черевко и др., 2018]. Социально-политическая повестка, транслируемая СМИ, формируется как совокупность актуальных социальных проблем, на которые власти готовы обратить внимание и способны реагировать. Новости социально-политического характера представляют собой «жанр», неизбежно сопровождающийся информацией правового характера, и их регулярный просмотр повышает правовую информированность. Не случайно чаще всего интерес к новостям проявляли респонденты категорий «Продвинутые» и «Опытные»: среди них в совокупности ответы «постоянно» и «время от времени» выбрали по 83% ответивших. Меньше всего этот показатель был у «Аутсайдеров» (48%), остальные категории оказались в промежуточном интервале 60–70%.

В ходе изучения влияния на правовую грамотность со стороны СМИ на фокус-группах выяснилось, что студенты практически не смотрят телевизор, основным источником информации являются социальные сети и мессенджеры (наиболее распространены «Ютуб» и различные Телеграмм-каналы). Информация при этом в основном воспринимается пассивно: студенты не склонны комментировать новости, ограничиваясь быстрыми реакциями на пост в виде лайков или анимированных эмодзи.<em> </em>Причиной, почему студенты не стремятся активно участвовать в дискуссиях, является низкая содержательность и гипервысокая эмоциональная насыщенности комментариев других пользователей: «<em>Там начинают прямо хейтить, не хочется с такими людьми разговаривать» </em>(Е., студент специальности «геология»);<em> «Зачем устраивать какие-то разборки, если ты всё равно никому ничего не докажешь?» </em>(Ю., студентка специальности «менеджмент»).<em> </em>В ряде случаев респонденты не рискуют комментировать, опасаясь репрессий: «<em>Много историй, как тебя могут вычислить. У нас многие вещи контролируются. Вроде как и можно, у нас же демократическое государство, мы можем высказываться, а вроде как ты выскажешься, и тебя посадят. Диссонанс!» </em>(Т., студент специальности «геология»).

<strong>Влияние семьи. </strong>Различия между выделенными кластерами наблюдаются и в ответах о существовании в семье родителей практики обсуждения социально-политических и экономических тем. Такие обсуждения чаще происходили в группе «Опытных» (совокупность ответов «Да» и «Скорее да» — 71%). Примерно в равной степени аналогичные варианты выбирали «Середняки» (57%), «Продвинутые» (56%) и «Энтузиасты» (54%), значительно реже – «Неопытные» (45%) и «Аутсайдеры» (33%).

Ожидаемо наибольшее влияние испытывают студенты из семей, профессиональная деятельность членов которых связана с правом: «<em>У меня семья юристов: папа, сестра. Бабушка — нотариус. И всю мою жизнь моя семья отстаивала свои права, потому что она их знает. Я этому тоже училась, а теперь представляю, как это работает. Друзья постоянно </em><em>обращаются ко мне за </em><em>советом»</em> (В., студентка специальности «менеджмент»). Аналогичная ситуация и с семьями, где профессия родителей непосредственно не связана с правом, но способствует формированию правовой грамотности: «<em>Моя бабушка всю жизнь была заведующей магазина, и сейчас ее очень сложно в магазине </em><em>обмануть. Она своим авторитетом и знанием в это области может добиться того, чтобы ей вернули деньги или поменяли товар» </em>(В., студент специальности «геология»). В то же время семья способна формировать правовую грамотность не только позитивно, но и резко негативно: «<em>У меня в семье принято, если это касается финансовых каких-то нарушений, допустим, на рынке мама увидела, что подкладывают грузы, чтобы больше веса было. Она всегда говорит: ну кому-что нужнее, ну вот у них работа тяжелая, то есть у нее отношение такое…». </em>На уточняющий вопрос модератор<em>а «это как в христианской заповеди: ударили по одной щеке — подставь другую?» </em>студентка ответила:<em> «Да, теперь у меня тоже схожие представления, что не всегда нужно противодействовать» </em>(Д., студентка специальности «менеджмент»).

<strong>Влияние сферы образования. </strong>Положительные ответы об участии в обсуждении правовых вопросов в университете (на дисциплинах, не связанных с правом) выявили шестикратное превышение доли «Опытных» (64%) над «Аутсайдерами» (10%). У «Продвинутых» соответствующее значение составило 39%, «Энтузиастов» — 31%, «Середняков» — 30%, а у «Неопытных» — только 16%. Таким образом, систему образования можно считать весьма существенным фактором формирования правовой грамотности.

Фокус-групповые дискуссии показали, правда, что школьное образование практически не способствует формированию правовой грамотности. Все знания, связанные с правом, которые дают будущим студентам в школе, носят сугубо теоретический характер: «<em>Просто на </em><em>уровне терминов, чтобы знать, чтоб потом экзамен сдать» </em>(Д., студентка специальности «менеджмент»);<em> «У нас даже был предмет правоведение, но там разбирается только то, что пригодиться на ЕГЭ. А о таких правах, которые бы нам пригодились в бытовой жизни, – этого нет или редко» </em>(В., студент специальности «геология»). В вузе же у молодых появляется гораздо больше возможности получить правовые знания, чему во многом способствует включение элективных курсов в систему высшего образования: <em>«Я вот на трудовое право ходила: очень интересно, там рассказывали, как устроиться на работу, как обманывают работодатели, документы составляли разные...» </em>(В., студентка специальности «менеджмент»).

<strong>Выводы.</strong> Подводя итоги, отметим неполное подтверждение выдвинутых гипотез. Первое предположение – о более полной сформированной правовой грамотности у студентов по сравнению с населением – оказалось справедливо в основном для когнитивного компонента и правовых установок. В то же время правовые навыки у студенческой молодёжи оказались, как и следовало ожидать, менее развитыми в силу их возраста и низкой включённости в социально-экономические отношения. Есть и аспекты, «размывающие» различия между обследованными студентами и населением в целом: среди тех и других 40–50% оправдывают нарушение закона при определенных условиях (в частности, если его считают несправедливым).

Вторая гипотеза также подтвердилась только частично: воздействие СМИ оказалось менее значимым, чем предполагалось первоначально, – оно влияет на обследованных студентов слабее, чем семья и образовательная система. Отметим также неожиданную способность семьи формировать «отрицательную» правовую грамотность, когда студент, зная о нарушении своих прав, сознательно не противодействует этому.

Ещё один предварительный вывод, который можно сделать по результатам исследования, – о высокой неоднородности студенчества с точки зрения их правовой грамотности. Кластеризация по шести группам с различной степенью выраженности компонентов правовой грамотности показала, что студенты с ее высоким уровнем («Опытные» и «Продвинутые») составили только четверть (26%) выборки.

Проведенный анализ необходимо рассматривать как поисковое исследование, результаты которого играют роль пилотажного проекта, подсказывая нетривиальные подходы для более репрезентативного изучения правовой культуры российского студенчества и общества в целом.