17–19 ноября 2022 г. на факультете социологии Санкт-Петербургского государственного университета состоялись XVI Ковалевские чтения. В конференции приняли участие более 400 социологов из России и зарубежных стран. Научному сообществу предлагалось обсудить вызовы, с которыми столкнулся современный мир в новой фазе своего развития, проблемы, которые возникают в связи с его качественными изменениями и перспективы социологической науки в их осмыслении.

В приветственном слове проф. Н.Г. <strong>Скворцов</strong> (СПбГУ) указал на сложность проблем, которые предстоит обсудить участникам конференции. Чл.-корр. <strong>РАН М.Ф. Черныш </strong>(ФНИСЦ РАН) отметил, что в российской социологии идет дискуссия о результатах наших исследований. Немалое количество ученых считает, что они крайне незначительны и связывают это с тем, что российская социология не вполне успешна в теоретизировании. На примере исследований социальной структуры он показал основные проблемы. Например, понятие «среднего класса» заимствованное из западной социологии до сих пор не получило такого теоретического развития, которое делало бы его пригодным для исследования российского общества. Целостного понимания социальной структуры современной России так и не появилось, в основном используются западные схемы. Докладчик вопрошает: «Какое отношение имеет концептуальный аппарат этих теорий к нашей действительности, чем он может быть полезен при изучении совокупности людей, погруженных в рутинное воспроизводство привычных норм, деятельность которых было направленна на выживание (1993-1994)?». Некритическое восприятие теоретических установок приводит к значительному снижению эффективности исследований, «складывается впечатление, что мы не хотим видеть реальное российское общество». Черныш указал, что на ситуацию значительно повлияло и наследие теории постмодерна. Дезориентирующее влияние оказала и «сильная программа» в социологии культуры. Заключая он подчеркнул, что невозможно отрешится от социологической классики, от международного теоретического контекста, но формулируя повестку дня, российская социология должна ориентироваться на то, что происходит в нашем обществе, что важно для его существования, прежде всего проблемы рождаемости, бедности, неравенства, специфики пространства страны и различий, обусловленных этим.

Проф. <strong>Д.В. Иванов</strong> (СПбГУ) в своем выступлении представил глобализацию как серию процессов, радикально изменивших социальные структуры во второй половине XX в. В результате изменений, обозначаемых в теории как глобализация и виртуализация общества, сложилась новая конфигурация социальных структур, включающая четыре типа: институты, создающие тотальную социальность; интеракции, создающие частную и ситуативную социальность; сети, создающие относительную социальность; потоки, создающие альтернативную социальность. Социологи теперь имеют дело с четырьмя разными режимами существования социальной реальности. Динамику социальных реальностей в начале XXI в. предопределяет кризис глобализации и виртуализации. Трансграничные сети и потоки «взламывали» привычные социальные реальности на рубеже XX-XXI в., но сейчас тренды «переламываются»: социально-экономические индикаторы показывают, что пик глобализации пройден и наблюдаются тенденции постглобализации: локализация глобальности в суперурбанизированных анклавах; рост разрывов в уровне, качестве, наполненности жизни между анклавами глобальности и остальными территориями и сообществами; возникновение новых барьеров для транснациональных сетей и потоков (антимиграционные стены, карантины, санкции, спецоперации, мобилизации и т.д.). В условиях постглобализации стал очевидным кризис институтов, подвергшихся виртуализации. Они не справляются с вызовами, поскольку на месте привычных институтов мы сталкиваемся с избытком образов и дефицитом реальности.

Проф. <strong>Н.Г. Осипова </strong>(МГУ им. М.В. Ломоносова) предложила сконцентрироваться на участии социологического сообщества в анализе тех глобальных социально-политических реалий, сложившихся в настоящее время. Она напомнила, что любые трансформации, которые связаны с коренной ломкой социетальной системы считаются революционными, однако полагать, что каждое такое изменение является прогрессивным – ложный и опасный стереотип. В конце XX в. не нашлось руководящей силы, способной предложить и реализовать научно обоснованный проект реформ, и был навязан сценарий экономических и социально-политических преобразований, которые отражали интересы различных борющихся за власть и собственность групп. Она подчеркнула, что в период 1990-х гг. наметились два различных подхода к определению роли государства в экономике: радикально-либеральный и дирижистский (управленческий) подход, но ни один из них не был последовательно реализован и рыночные реформы провалились, вызвав социальные потрясения. Геополитический статус новой России изменился, приведя к негативным последствиям, в том числе и экономической экспансии западных стран под эгидой глобализации. Но глобализация как процесс усиления взаимозависимости разных обществ отличается от глобализма, который является специфической идеологией, направленной на усиление гегемонии наиболее развитых стран в современном мире. На основе этой идеологии установился новый мировой порядок, который воспринимался как гарантия стабильности и снижения интенсивности противоречий в современном мире.

Проф. <strong>М.В. Масловский</strong> (СИ ФНИСЦ РАН, НИУ ВШЭ) выделил два основных подхода среди ряда социологических концепций глобализации: выявляющий одну доминирующую логику глобализации, прежде всего, развитие мировой капиталистической системы; в котором процессы глобализации определяются несколькими различными факторами, причем одновременно сосуществуют собственные логики экологической, культурной, экономической, политической и общественно-гражданской глобализации. На многообразие форм и направлений глобализации указывали представители концепции множественных модернов в современной исторической социологии. Выделялись пять уровней, на которых могут рассматриваться множественные модерны: первый уровень национальных государств; второй представляют региональные паттерны модерна, как, например, Скандинавия или Центральная Европа; третий связан с цивилизационным подходом (в данной связи рассматривалась, в частности, конфуцианская цивилизация с центром в Китае, влияние которой распространилось на всю Восточную Азию); четвертый - «альтернативные модерны», которые ведут борьбу за преобладание на мировой арене (типичным примером здесь выступает коммунизм как особая разновидность модерного общества); пятый – уровень «глобальных модернов» как различных конфигураций экономических, политических и культурных паттернов. Докладчик подчеркнул, что с позиции концепции множественных модернов представления о том, что процессы глобализации приведут к формированию единой мировой системы, являются несостоятельными. Динамика глобализации в действительности сопровождалась процессами регионализации, а также дифференциацией на уровне цивилизаций и отдельных государств. Вместе с тем глобализация никогда не представляла собой единый процесс, скорее можно говорить о множественности глобализаций, одним из аспектов которой стало распространение на протяжении ХХ века коммунистической версии модерна.

<strong>А.Е. Кутейников</strong> (СПбГУ) предложил обсудить социологию международных отношений в качестве относительно самостоятельной области социологической науки. Он указал, что она развивалась преимущественно в отечественной и французской науке, имеются научные публикации, но единой последовательной линии не прослеживается, поэтому тенденции превращения ее в отраслевую социологическую дисциплину не получили своего завершения.

Обсуждение других аспектов ситуации постглобальности в различных сферах социальной жизни проходило также на заседаниях тематических секций конференции. Среди прочих вопросов отмечалась потребность в актуализации теоретического инструментария социологии, которая бы позволила социологии активнее и продуктивнее понимать процессы, происходящие в современном мире и российском обществе.