Введение. Китай становится одним из главных внешнеэкономических партнеров России. По данным Федеральной таможенной службы России товарооборот между нашими странами в 2022 г. увеличился на 29,3% к предыдущему году и достиг рекордных 190,3 млрд долл.¹ Российско-китайское приграничье в этих условиях приобретает особое значение. Улучшается пограничная инфраструктура, растет количество контрольно-пропускных пунктов на российско-китайской границе: в 2005 г. при подписании акта о демаркации границы их было 15, сегодня – 24.

Граница между Россией и Китаем протяженностью 4,2 тыс. км. проходит по пяти регионам Дальнего Востока России – Забайкальскому, Хабаровскому, Приморскому краям, Амурской области и Еврейской автономной области. Единство социального пространства российско-китайского приграничья базируется на общем природном (береговая зона рек Аргуни, Амура и Уссури), административном (наибольшая удаленность от центра), историческом (освоение Дальнего Востока началось во второй половине XIX в.), геополитическом (ворота в АТР) и этнокультурном (самая высокая доля русских в составе населения Дальнего Востока²) основаниях. К этому следует добавить еще один фактор, характеризующий высокую изотропность этого социального пространства: Дальний Восток в период экономических реформ 1990-х гг. испытал наибольшую депривацию. Если в целом по России промышленное производство в 2000 г. составило 52% от дореформенного уровня, то на Дальнем Востоке – 39,7%, а доля машиностроения, металлургии, легкой промышленности, производства строительных материалов в общей стоимости промышленной продукции снизилась с 32,7 до 12,6% [Минакир, 2002: 5]. Единство регионов приграничья проявляется и в структуре внешней торговли, где доминирует Китай. Китай является, по существу, единственным внешнеторговым партнером данного региона. Все это находит отражение в массовом сознании российско-китайского приграничья, способствуя, по словам Г. Лебона, социально-психологическому единству и устойчивости масс [Лебон, 1995: 21].

В этом плане наибольший интерес представляет молодежь приграничных регионов Дальнего Востока, на которую в ближайшей перспективе ляжет ответственность за охрану границ и за развитие добрососедского сотрудничества с Китаем. Общество и его социально-политические институты ориентируются на молодежь как на самую динамичную, обладающую наибольшим инновационным потенциалом возрастную группу.

В декабре 2021 г. был проведен опрос студентов-магистрантов дневной формы обучения четырех университетов Дальнего Востока. Из общего количества 2037 магистрантов второго курса обучения было опрошено 819: в Чите и Благовещенске по 203, в Хабаровске – 209, во Владивостоке – 204. Выборка рассчитана пропорционально количеству факультетов и специализаций: в Забайкальском государственном университете (Чита) – 11 факультетов, 64 программы; в Амурском государственном университете (Благовещенск) – 9 факультетов, 52 программы; в Тихоокеанском государственном университете (Хабаровск) – 14 факультетов, 97 программ; в Дальневосточном федеральном университете (Владивосток) – 11 факультетов, 86 программ.

Особенность анализа массового сознания заключается в том, что описать его состояние можно только на вполне определенном уровне, постоянно имея в виду конкретные особенности субъекта массового сознания. Б. Грушин в работе «Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования» обосновал концепцию множественности массового сознания, существующего в различных частях общества, и необходимость изучения конкретных носителей массового сознания [Грушин, 1987]. Задача исследования заключалась в проверке правомерности концепции Грушина в условиях максимальной однородности сравниваемых объектов, что создавало условия для чистоты эксперимента. Компаративный анализ проводился на примере гомогенной социальной группы – магистрантов университетов, находящейся в весьма однородном социокультурном пространстве – российско-китайском приграничье, т.е. в регионах с максимально близкими характеристиками (природными, геополитическими, экономическими, социальными, демографическими).

Самовосприятие респондентов. Однородность российско-китайского приграничья проявились уже в выборе идентичности респондентов. Если во многих центральных российских регионах этничность занимает лидирующие позиции в иерархии идентичностей населения, часто даже опережая гражданскую [Дробижева, 2017: 29], то в приграничных с Китаем регионах эта тенденция выражена слабо. Для большей конкретизации территориальная идентичность была разделена на региональную и городскую.

Таблица 1 Самоидентификация магистрантов российско-китайского приграничья (в %)

Позиция передового рубежа государства актуализирует принадлежность к более широкому кругу соотечественников: гражданская идентичность доминирует (59,3%), наибольшие различия между хабаровчанами и читинцами. Чаще так себя идентифицируют те, кто приехал учиться из других населенных пунктов региона. Особенно наглядно это проявилось в Хабаровске, где местные составляют 43,5%, приезжие – 56,5% респондентов. Если среди местных гражданскую идентичность выбрали 48,3%, то среди приезжих – 65,8%. Высокий показатель городской идентичности у владивостокцев и хабаровчан может объясняться высоким имиджем этих городов.

Выяснялось отношение магистрантов к религии. Примерно равные части составляют верующие (37,3%, включая воцерковленных) и агностики (37,4%), при это отмечается высокий процент затруднившихся с ответом. Любопытно, что такой же расклад мы наблюдали и в приграничном с Украине Белгороде: 37,2% верующих (но из них воцерковленных 10,8%) и агностиков 37,8% [Симонян, 2023]. Из опрошенной группы верующих в Чите больше, в Благовещенске – существенно меньше (см. табл. 2). Отметим, что рядом с Благовещенском на другом берегу Амура в китайском городе Хэйхэ, при одинаковой численности населения около 240 тыс. чел., всего один буддистский и один конфуцианский храм, в то время как в Благовещенске только православных храмов восемь.

Таблица 2 Отношение магистрантов российско-китайского приграничья к религии, в %

Благовещенцы, обладающие наибольшим опытом трансграничных связей, – самые скептичные в отношении расширения влияния христианства – 23,5%, в то время как в Чите – 34,5, Хабаровске – 37,2, во Владивостоке – 38%, при этом в Благовещенске самый высокий показатель перспектив китайской цивилизации – 44,3% по сравнению с 32,5% в Хабаровске, 29,7% во Владивостоке и 15,5% в Чите. Показательно, что наибольшее европейское влияние отмечено там, где живут бок о бок русские и китайцы (64%). Для сравнения в Белгороде — 52,5% отводят большую роль Европе, а Азии – 15,8% [Симонян, 2023]. Американское влияние отметили только 7,9%, и выше оно оценено в наиболее отдаленной Чите.

Таблица 3 Оценка цивилизационно-культурных влияний на Россию

Принадлежность русских к европейской цивилизации не столь доминантна в представлениях студентов. Вопрос «Являются ли русские частью европейской цивилизации?» оказался наиболее сложным: почти треть (32,1%) респондентов затруднились на него ответить. Половина (49,9%) считают русских европейцами, но почти каждый пятый (18%) с этим не согласен. Показательно, что наименьшая доля отрицающих принадлежность русских к европейцам оказалась в Забайкалье – самом полиэтничном регионе приграничья, в котором русских менее 88%.

Из четырех регионов приграничья Забайкальский край не только наиболее суровый по природным условиям, но и самый бедный. В рейтинге российских регионов по доходам населения в 2021 г. он занимает 64 место, Амурская область – 29-е, Приморский край – 25-е, Хабаровский край – 19 место. Тем не менее у читинцев самая высокая оценка своего материального положения: если в целом оценка «хорошее» респондентами своего материального положения составляет 28,6%, то в Чите – 32,3%, самая низкая в Благовещенске – 22,5%. Если общая оценка «ниже среднего» – 14,2%, то в Чите – 10,3%, в Благовещенске – 18,2%. Разница в самооценке читинцев и благовещенцев еще больше контрастирует на фоне величины среднедушевого ВВП: в Забайкальском крае – 4,8 тыс. долл., в Амурской области – 6,3 тыс.долл. Возможно, этот парадокс объясняется тем, что при оценке уровня своего благосостояния жители Благовещенска сравнивают себя с преуспевающими жителями Хэйхэ.

Для студенчества одной из наиболее приоритетных является потребность в самореализации: 26,3% опрошенных имеют возможностями ее удовлетворения. У благовещенцев самая низкая доля удовлетворенных условиями реализации этой потребности (21,5%), самая высокая у хабаровчан – 30,8%, что можно объяснить особенностями социального пространства: Хабаровск – крупный промышленный и культурный центр с населением в 620 тыс. чел., Благовещенск – небольшой провинциальный город с населением в 240 тыс. чел., уступающий по этому показателю Чите с населением 335 тыс. чел. При этом читинцы наиболее, а хабаровчане наименее оптимистичны. Это показывают ответы на вопрос об изменении благосостояния семьи респондентов через 3-4 года. Считающих, что будет лучше, – 34,4% (у читинцев – 40,2%, у хабаровчан – 30,7%), будет так же – 36,5%, будет хуже – 11,9% (у читинцев – 10,3%, у хабаровчан – 14,5%).

Магистранты в целом внимательно отслеживают политические события, лишь 17,8% испытывают безразличие к политике. Наиболее индифферентны читинцы – 32,3% , наименее хабаровчане – 7,3%. При общем показателе недоверия к политикам – 42% у читинцев он самый низкий – 30,5%, а самый высокий у хабаровчан – 50,7%. Интерес к политике проявляют 31,4% опрошенных (от 17,5% читинцев и 27,5% благовещенцев до 38,5% владивостокцев и 42,5% хабаровчан). Высокая включенность в политический процесс хабаровчан связана с массовым протестным движением в этом и других городах Хабаровского края в период с июля 2020 г. по октябрь 2021 г., с которым солидаризировались и жители Владивостока.

Зафиксирован высокий удельный вес обладателей загранпаспортов у студентов (65%). Несмотря на географическую удаленность от Европы 39,3% студентов бывали в европейском зарубежье, 10,2% посетили более пяти европейских стран. В странах Азии побывали 63,8%, более пяти азиатских стран посетили 5,7% опрошенных. Здесь наибольшая активность у хабаровчан, наименьшая – у читинцев.

Высокая мобильность студенческого сообщества подтвердилась тем, что 75,7% респондентов хотели бы учиться за границей, 78,4% работать за границей. Переехать на постоянное место жительства в другую страну готовы 60,7% магистрантов: 54,1 в Чите; 60,4 в Благовещенске; 62,7 в Хабаровске; 63,8% во Владивостоке. Разумеется, настрой на эмиграцию вовсе не означает ее реализацию. Однако показатели вызывают тревогу в стране с депопуляцией населения, начавшейся в 1992 г., так как эмиграция увеличивается. По официальным данным Росстата в 2015 г. из России выбыло 353 233 чел., в 2017 г. – 377 155 чел., в 2019 г. – 416 131 тыс. чел. [Россия…, 2021: 82].

Всероссийский опрос, проведенный ВЦИОМ в августе 2014 г., показал, что уезжают чаще всего молодые (74%), образованные (73%), состоятельные (68%), жители больших городов (65%). Кроме того, это люди активные (78%), сильные (62%), представляющие творческие профессии (43%), то есть элитный ресурс нации³, что подтверждается и другими исследованиями (см. [Березутский, 2022: 71]). Установки на эмиграцию отмечены у 60,3%: 53,6% в Чите, 60,4% в Благовещенске, 62,6% в Хабаровске, 63,8% во Владивостоке. Наибольший удельный вес готовых к переезду в другую страну отмечен у респондентов с этнической идентичностью, наименьший – с территориальной. Отношение к религии также влияет на потенциальную эмиграцию, у верующих она меньше, чем у атеистов и агностиков, а у воцерковленных ее практически нет. Что же касается материальных факторов, отмечена общая закономерность: наибольшая установка на эмиграцию у бедных, наименьшая у средних слоев респондентов. Существует еще один фактор, влияющий на формирование настроя на эмиграцию – уровень знаний о зарубежье. Чем больше опыта погружения в инокультурную среду, тем более адекватной становится представление о реальностях зарубежья. Это не означает, что установка на эмиграцию пропадает, но она становится более взвешенной. В этой связи среди опрошенных можно выделить три группы ориентированных на эмиграцию: первая, с наибольшей установкой, где доминируют посетившие 2-3 страны; вторая, со средней установкой, где большинство составляют никогда не выезжавшие за пределы России; третья, с наименьшей установкой, где основная масса – это те, кто имеет наибольший опыт знакомства с другими странами.

Среди причин эмиграционных настроений (отсутствие работы по специальности, низкая зарплата и др.) снижение качества жизни в наибольшей мере отражает региональные различия. Если в Чите на этот фактор указали 24,3%, то в Хабаровске – 32,8%, в Благовещенске – 36,5%, во Владивостоке – 38,2% студентов. Суровый климат Забайкалья во многом определяет неприхотливость читинцев к условиям жизни. Это отражается и на соотношение ценностей «сильное государство» – «благополучие населения». Если у хабаровчан – 8,7: 88,0 (3,3% затруднились ответить), у владивостокцев – 8,2: 89,3 (2,5%), у благовещенцев 6,7: 91,3 (2,0%), то у читинцев – 13,5: 76,2 (10,3%). Чем ниже материальный уровень, тем меньше доля считающих, что законы должны быть направлены на создание сильного государства.

Представления об окружающем мире и их источники. В условиях роста межцивилизационных контактов, кардинально изменяющих культурный ландшафт мира, возрастания геополитической рискогенности, переходящей в локальные конфликты, значение приграничья как пространства особой ответственности осознается большинством респондентов. Каждый четвертый (26,4%) считает, что роль приграничных регионов возрастает, более половины (54,5%) считают, что эти регионы становятся опасными, но эта перспектива воспринимается с существенной разницей: менее всего в самой далекой от границы Чите – 47,5, более всего в Хабаровске – 59,7%.

Какие границы России вызывают наибольшие опасения? В ответах на этот вопрос диапазон региональных различий оказался небольшим. После украинских событий 2014 г. западные рубежи нашей страны вызывают особую тревогу у 53,3% опрошенных. Южные границы с республиками Кавказа и Казахстаном не вызывают сколько-нибудь серьезных опасений у респондентов (6,3%). Подобное отношение сложилось и к границе с Китаем (16,5%). При всей несопоставимой мощи по сравнению с нашими южными соседями Китай не вызывает особого беспокойства. Показательно, что наименьшую угрозу со стороны Китая ощущают благовещенцы, которые за многолетнее непосредственное взаимодействие с китайцами убедились в том, что территориальная экспансия их не привлекает, а богатства Сибири и Дальнего Востока (энергоносители, древесина, минеральное сырье) им и так достаются по льготным ценам. Оценка рациональности внешнеэкономической политики Китая находит отражение у респондентов, из которых треть (34,7%) признает в усилении Китая угрозу для России, а 39,3% отрицает ее наличие.

Экономическое сотрудничество России и Китая в ближайшей перспективе будет расширяться. В чем заинтересованы обе стороны, хотя это не исключает вероятности некоторой асимметрии, когда одна из сторон извлекает из внешнеторгового обмена большое выгод, чем другая. Этот аспект сотрудничества вызывает растущий интерес в общественном дискурсе из-за сложившейся структуры товарооборота. Если в российском экспорте доминируют сырье и энергоресурсы, то из Китая Россия импортирует машины и оборудование, приборы, изделия химической промышленности, товары массового спроса. Так, по данным торгпредства России в Китае, в 2021 г. 67,7% российского экспорта в Китай составили энергоресурсы, 12,2% древесина, 11,4% цветные и чёрные металлы, 5,4% сельскохозяйственная продукция, 2,4% изделия химической продукции, доля машин и оборудования составила всего 0,74%. Российский импорт из Китая качественно иной: машины и оборудование – 53,2%, предметы массового потребления (одежда, обувь, посуда, бытовые приборы) – 29,4%, изделия химической промышленности – 10,7%, сельскохозяйственная продукция – 2,3%⁴. Около 40% студентов оценивает экономическое сотрудничество между Россией и Китаем как выгодное в равной мере обеим сторонам. Благовещенцы уверены в этом больше (44,8%), владивостокцы – меньше (37,5%) других. В то же время каждый четвертый (25,3%) считает, что Китай больше нужен России, а каждый пятый (19,4%), что Россия большое нужна Китаю. В целом согласных с тем, что развитие экономики России идет в правильном направлении – в декабре 2021 г. составляло лишь 12,8%, а 73,7% – не согласных с этим.

Накануне событий февраля 2022 г. магистранты-выпускники российского приграничья с Китаем считали более опасными для России внутренние угрозы – 48,1%, а внешних опасались 39,8%. При этом вопрос о будущем России вызвал активный отклик: большинство (42,3%) считают его «непредсказуемым», 22% ответили, что «величие России осталось в прошлом», и почти треть (30,9%) полагают, что «у России великое будущее». Показательно, что 65,3% выбравших этот вариант ответа составляют респонденты, указавшие на внутренние угрозы для России, и только 34,7% – на внешние.

Структура информационной базы студентов-магистрантов китайского приграничья оптимальна, включает многообразные источники: Интеренет (29,4%), телевидение (19,8%), личные впечатления (12,5%), книги (12,3%), рассказы знакомых (11,9%), радио (4,1%) и газеты и журналы (3,1).

Высокий уровень информированности выпускников ведущих университетов российско-китайского приграничья побуждает узнать их мнение о взаимной осведомленности России и Китая, ибо для лучшего взаимопонимания соседи должны иметь адекватное представление друг о друге. Почти каждый пятый (19,8%) респондент уверен, что россияне знают больше о Китае, большинство же (40,4%) считают, что китайцы о нас знают больше, чем мы о них. В среднем китайцы, по мнению опрошенных, знают о нас в два раза больше, чем мы о них. В настоящее время в Китае 22 научно-аналитических центра, изучающих Россию, как традиционных – в рамках партийных и правительственных учреждений (например, Институт изучения России при Академии общественных наук при ЦК КНР и Институт изучения России Академии наук провинции Хэйлунцзян), так и новых, возникших на базе академических институтов и университетов (Институт изучения России при Аньхойском университете, Центры изучения России Восточно-китайского, Пекинского, Сычуаньского университетов, Шанхайского университета иностранных языков) и другие [Козинец, Ли Дань, 2018].

Заключение. Исследование регионального сознания было проведено в одной из самых четко ограниченных социальных групп молодежи – магистрантов второго года обучения, т.е. выпускников университетов, которые характеризуются информационной продвинутостью, независимостью суждений, пространственной подвижностью, умением противостоять индоктринированию сознания. Исследование показало некоторые различия регионального сознания. Если в Хабаровском и Приморском краях многие общественные явления уже осмыслены, то Амурская область и Забайкальский край пока находятся в этом процессе, что подтверждается более высоким удельным весом неопределившихся. Особенно наглядно различия проявились в установках на эмиграцию. Наибольшая оказалась у тех, кто выбрал этническую идентичность, наименьшая – у выбравших территориальную, у верующих она значительно меньше, по сравнению с этатическими либеральные ценности чаще коррелируют с установкой на эмиграцию, у материально обеспеченных ориентация на эмиграцию выше и т.д.