Везде
Images of ”Russia of the Future“ in the Representations of Its Citizens
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Images of ”Russia of the Future“ in the Representations of Its Citizens
Annotation
PII
S013216250028307-0-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Nina D. Kolennikova 
ORCID: 0000-0001-9458-8762
Occupation: Senior Researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS
Affiliation: Institute of Sociology of FCTAS RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 10
Pages
91-103
Abstract

The article analyzes the ideas of Russians about the short- and medium term future of Russia. Based on the data of a nationwide representative study conducted by the Institute of Sociology of the Federal Scientific Research Center of the Russian Academy of Sciences in June 2023, it is shown that anxious moods dominate among Russians in the short term. At the same time, stability - one of the most valuable benefits for the population from the current social contract – is not expected by them. Regarding to the desired future in the Russian public consciousness, the coexistence of four popular images is noted: “The state of equality and justice”, “The state of traditional values”, “Nation state” and “Free Market State”. The first three of them consolidate the population in the position of Russia's independent development, and the last image, while losing support among the mass strata, unites supporters of Russia's Western vector of development. At the same time. The first three scenarios contain the principle of social justice as a key component interpreted among the population in different ways. Four models of the future based on different notions of justice are demonstrated: “Request for equal opportunities”, “Request for reduction of income inequality”, “Request for the same standard of living” and “Request for reduction of territorial inequalities”. The greatest consolidation potential is characteristic for a group oriented towards the future of the country with strong power, the preservation of national traditions, and an original vector of the country's development, although the values of social justice are also important for it.

Keywords
image of the future, social model, social justice, public consciousness, civilizational choice, ideological attitudes, social contradictions
Acknowledgment
Work on this paper was supported by Russian Science Foundation, project No. 20-18-00505.
Date of publication
25.12.2023
Number of purchasers
8
Views
35
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Теоретические предпосылки социологических исследований образа будущего. Проблемное поле исследований образа будущего страны носит во многом междисциплинарный характер. В рамках социальных и гуманитарных наук существуют различные направления и подходы к его изучению, наиболее крупными из которых представляются футурологическое (связанное с прогнозами будущего [Бестужев-Лада, 2007]), и исследования, направленные на изучение сущности предпосылок и компонентов образа будущего (ценностных, мировоззренческих, психологических и др.), нежели на построение прогнозов. Большинство исследований образа будущего проводится в русле второго подхода, который условно обозначают как исследовательскую альтернативистику [Динабург, 2016]. Относительная универсальность компонентов образа будущего и их многовариантность во многом определяют междисциплинарность этой исследовательской области, что позволяет изучать компоненты образа будущего с применением спектра исследовательских подходов – социологического [Андреев и др., 2022; Шестопал и др., 2019], психологического [Нестик, 2014], психосемантического [Петренко, Митина, 2017], географического [Замятин, 2000] и др.
2 Автор остановится далее на социологическом анализе образа будущего страны, при котором важно учитывать несколько теоретических предпосылок, очерчивающих границы получаемых результатов.
3 Первая из них во многом задает интерпретационную схему исследования и восходит к тезисам З. Баумана о компетенции социологической науки. Она предполагает, что каждый момент истории – развилка путей, ведущих к нескольким возможным будущим. Исходя из множественности вариантов будущего, социологическая интерпретация может информировать о тенденциях, очевидных в настоящем, о наличии выбора и о возможных его альтернативах, а также о соответствующих последствиях. Таким образом социология дает обществу возможность делать выбор конкретного сценария сознательно, но самое большее, что может сделать социолог, думая о будущем облике обществе, – экстраполировать тенденции на основе его нынешнего облика [Бауман, 2006].
4 Вторая теоретическая предпосылка восходит к основам социального конструирования и отводит ключевую роль социальной повседневности как источнику создания и воспроизведения социальной реальности [Бергер, Лукман, 1966]. Ее дополняет тезис о влиянии текущей общественной ситуации на количественно-качественные характеристики массовидных духовных образований как состояний сознания больших социальных общностей [Горшков, 2021]. В этой связи сразу надо подчеркнуть, что российская ситуация характеризуется высоким уровнем социальной неопределенности, который многим связан с проведением СВО на Украине и фоне напряженных отношений с западными странами.
5 Третья предпосылка позволяет оценить вероятность воплощения того или иного образа будущего в рамках различных временных перспектив. Она базируется на идее самоисполняющегося пророчества, когда доминирующие убеждения в комплексе становятся руководством к их воплощению в реальности [Thomas, Thomas, 1928; Merton, 1968].
6 С учетом обозначенного далее мы обратимся к вопросам о том, каким представляется россиянам видение ближайшего будущего, а также желаемых и наиболее вероятных отдаленных перспектив. Особый интерес представляет анализ взаимосвязи видения будущего с оценками СВО и влияния западных санкций на жизнь россиян. Понятие образа будущего при этом интерпретируется в контексте коллективных представлений о футуристических ожиданиях в отношении ближней или более отдаленной перспективы [Aalders, 1939; Желтикова, 2021].
7 Основную эмпирическую базу исследования составили результаты 14-й волны мониторингового опроса, проведенного методом face-to-face Институтом социологии ФНИСЦ РАН в июне 2023 г. по общероссийской районированной квотной выборке (N = 2000), репрезентирующей взрослое (18 лет и старше) население РФ по полу, социально-профессиональному статусу, образованию и типу населенного пункта. Для анализа динамики отдельных показателей использовались данные многолетних мониторинговых опросов Института социологии ФНИСЦ РАН, осуществленных по аналогичной модели выборки1.
1. С подробной информацией о методических особенностях проведения мониторинговых опросов ИС ФНИСЦ РАН можно ознакомиться в серии монографий «Российское общество и вызовы времени», подготовленных по результатам этих опросов, последняя из которых опубликована в 2022 г. [Российское общество…, 2022].
8 Представления россиян о ближайшем будущем страны. Динамика оценок ближайших перспектив развития страны на протяжении последних 12-ти лет характеризовалась преобладанием пессимистичных ожиданий, которые в начале 2010-х гг. обуславливались последствиями кризиса 2008–2009 гг., затем периодом нестабильности 2014–2016 гг., коронакризисом 2020-2021 гг. и усилившимся санкционным воздействием «коллективного Запада» в связи с началом в 2022 г. СВО на Украине (рис.1).
9

10 Рис. 1. Динамика оценок россиянами перспектив развития России в ближайший год, 2011–2023 гг., %
11 При этом ни коронакризис, ни СВО значимым образом не сказались на снижении позитивных ожиданий граждан, поскольку это снижение было запущено в 2018 г. принятием закона о пенсионной реформе. Специфичность общественной ситуации после начала СВО заключалась в скачкообразном росте сначала социального пессимизма в 2022 г., а затем социального оптимизма к лету 2023 г. Примечательно также, что стабильности, долгое время одной из наиболее ценных для россиян выгод от действующего общественного договора, населением не ожидалось. Отсутствия принципиальных изменений в ближайший год ожидают только 18% россиян, хотя еще в 2021 г. их было более трети. Это указывает на сужение горизонта будущих перспектив в условиях высокой неопределенности. В то же время вектор развития ситуации в массовом сознании не воспринимается исключительно негативным и даже внушает для части населения надежду на перемены к лучшему.
12 Кроме того, видение ближайшего будущего сопровождается характерным эмоциональным состоянием россиян, которое укладывается в диапазон одного и того же спектра двух основных чувств, надежды и беспокойства, испытываемых в связи с личными (соответственно 28,9 и 31,8%) и страновыми (31,3 и 31,0%) перспективами. Россиянам не свойственны депрессивные и откровенно негативные чувства (страх и отчаяние испытывают в сумме не более 10%). Однако доминирование на протяжении последних лет чувства беспокойства в отношении собственного будущего и будущего страны (в течение последнего пятилетия его испытывали от четверти до трети опрошенных в разные годы) указывает на утрату эмоциональной опоры для значительной части населения. Отчетливо прослеживается убывание социального оптимизма в отношении будущего от локального к страновому уровню. Если чувства уверенности в хорошем будущем и спокойствия в отношении собственных перспектив испытывают в совокупности 30,6% россиян, то применительно к будущему страны таких 25,9%. Эту тенденцию исследователи связывают с ограниченными возможностями контроля индивидом коллективного будущего [Schweizer, Rauch, 2008], в связи с чем ситуация на локальном и в особенности на индивидуальном уровнях может восприниматься позитивнее.
13 На фоне роста неопределенности в обществе наибольшей дифференцирующей силой обладают нематериальные факторы. Проведенный анализ методом деревьев классификации позволил выделить наиболее значимые из них. Как показало исследование, пессимистическим видением ближних перспектив России отличались чаще всего те, кто считал, что для соответствия справедливому обществу необходимо соблюсти принципы, связанные с сокращением различий в уровне жизни населения (34,0 против 30,2% среди оптимистов), численности бедных (49 против 43,2%) и обеспечением равного доступа к медицинскому обслуживанию (63,1 против 55,4%), желаемому образованию (51,2 против 43,4%), хорошим рабочим местам (49 против 45,4%), решению жилищных вопросов (47,6 против 40,8% соответственно). Учитывая не просто высокую, а системообразующую роль концепта социальной справедливости для доминирующей ценностно-нормативной модели [Российское общество…, 2022], отступление от указанных принципов или их игнорирование способно значимо снижать уверенность населения в успешности будущего страны и, соответственно, негативно сказываться на социальной мотивации россиян.
14 Накладывает свой отпечаток на настроения в отношении ближних перспектив и ценностное размежевание по линии поддержки пророссийского или прозападного вектора развития. Если позиция сторонников самобытного российского пути относительно краткосрочных перспектив страны не отличается от среднестатистической, то среди ориентирующихся на западные образцы и модели развития относительно чаще доминируют пессимистические ожидания (61,4 против 54,0% в группе последовательных сторонников пророссийского курса).
15 Таким образом, высокая роль нематериальных факторов в вопросах видения будущего свидетельствует о системообразующей роли мировоззренческих и ценностных оснований в его формировании. Наряду со спецификой восприятия ближних перспектив, которые в высокой степени обусловлены текущей общественной ситуацией и эмоциональным состоянием россиян, а также их мировоззренческими и ценностными установками, важен и вопрос о восприятии ими более отдаленного и желаемого будущего, а также определяющих его компонентов. Складывается ли у россиян – несмотря на взгляд в ближайшую перспективу с опаской, но и надеждой на лучшее – образ будущего, желаемый к воплощению в среднесрочной перспективе?
16 Типология образов желаемого будущего. Как следует из таблицы 1, в общественном сознании россиян присутствуют довольно яркие и имеющие значительное число сторонников доминанты образа России будущего, хотя ни одна из них не присуща большинству населения. Это указывает на вероятное сосуществование в общественном сознании россиян нескольких востребованных образов будущего.
17 Таблица 1
18 Динамика ответов россиян на вопрос «Какой вы хотели бы видеть
19 Россию будущего?», 2021–2023 гг., %2
Характеристики России будущего 2021 2022 2023
Страна, где обеспечивается социальная справедливость 51,0 47,0 45,0
Страна, сохранившая национальные традиции, моральные и религиозные ценности 33,4 38,8 37,6
Страна, в которой обеспечиваются права человека, демократия, свобода самовыражения личности 41,4 38,8 35,4
Великая держава мира 26,5 35,1 32,9
Страна, в которой существует сильная власть, обеспечивающая в ней порядок и развитие 31,3 40,2 32,7
Страна, в которой ограничиваются социальные неравенства и социальное расслоение 19,9 16,8 13,8
Страна, в первую очередь, для русских, то есть русское национальное государство 12,3 8,2 11,2
Страна, в которой обеспечиваются свободный рынок, частная собственность, минимум вмешательства государства в экономику 15,6 21,1 10,7
Страна – активный партнер Запада, современных развитых стран 14,5 13,7 8,0
Ни одно из этих определений не выражает мое представление о желаемом будущем России - - 4,2
2.  Светлым фоном в таблице выделены применительно к 2023 г. показатели, которые год от года снижались, темным фоном – те, в отношении которых зафиксирован рост в 2022 г. и снижение в 2023 г.
20 Специфика динамики компонентов образа будущего также примечательна. Во-первых, ни один из них не получил значимого прироста сторонников в сравнении с предыдущим годом. Относительно устойчивы в этом отношении запросы на сохранение национальных традиций, моральных и религиозных ценностей, а также на национальное государство. Во-вторых, несколько ослабели запросы на социальную справедливость, несмотря на высокую значимость этой ценности для россиян и сохранение ее доминирования в 2023 г., а также на правовое демократическое государство, ограничение социальных неравенств и активное партнерство с Западом как основу государства будущего. В-третьих, отмечался всплеск державных амбиций после начала СВО, запросов на «сильную руку» и на невмешательство государства в экономику. Однако он был, вероятно, ситуативной реакцией на рост социальной тревожности и напряженности на фоне начала СВО, так что к 2023 г. эти черты образа будущего в общественном сознании существенно ослабели.
21 Результаты факторного анализа3 продемонстрировали наличие как минимум четырех разновидностей образов будущего4.
3. Использовался метод главных компонент, вращение Варимакс, процент объясненной дисперсии – 54%.

4. С точки зрения формальной логики и научно-академического дискурса перечисленные далее модели не являются антитезами друг другу, но в массовом сознании в силу его некоторой алогичности они сосуществуют скорее как альтернативы или даже как объективно противостоящие друг другу ментальные комплексы.
22 Первый из них, компоненты которого имеют наибольшее число сторонников среди россиян, может быть условно назван «Государством равенства и справедливости». Этот образ связан с желанием обеспечения в стране соответствующих принципов.
23 Следующий образ, компоненты которого также популярны среди россиян, может быть назван «Государством традиционных ценностей». Он связан с запросом на сильную власть, обеспечивающую порядок и развитие, на сохранение национальных традиций, моральных и религиозных ценностей.
24 Третий образ желаемого будущего – «Государство свободного рынка». Элементы его не только мало востребованы среди россиян, но и потеряли за последний год сторонников. Именно этот образ в современной ситуации формирует альтернативу для россиян, связывающих будущее России с ориентацией на развитие партнерства с западными странами, а также обеспечением свободного рынка, частной собственности и минимального вмешательства государства в экономику. Такой образ будущего не коррелирует с желанием видеть Россию великой державой мира и сохранить в ней традиционные ценности. С ценностями социальной справедливости этот образ будущего тоже не согласуется.
25 Четвертый образ, который может быть условно назван «Национальным государством», объединил не очень популярную, но имеющую стабильную долю сторонников идею видения России как страны для русских с сопутствующим желанием ограничения социальных неравенств и социального расслоения.
26 Эти образы желаемого будущего в высокой степени самостоятельны, имеют оформившееся идеологическое ядро и не коррелируют друг с другом. Их множественность формирует серьезный вызов для политиков, которые должны учитывать эти очень разные по содержанию предпочтения граждан.
27 Ключевыми для рассматриваемых образов будущего оказались ценностные и мировоззренческие основания, тогда как социально-демографические характеристики не продемонстрировали значимых взаимосвязей. Таким образом, принадлежность к доходной, образовательной, профессиональной или территориальной группе не является существенной причиной поддержки того или иного сценария развития страны в будущем. Правда, в некоторой мере может сказываться этап жизненного цикла: среди молодежи чуть выше доля тех, кто в желаемые для них образы будущего вкладывает компоненты, связанные с обеспечением прав человека, демократией и свободой самовыражения личности (46 против 30,1% среди тех, кто старше 65 лет), свободным рынком (соответственно 18,7 против 8,6%), партнерством с западными странами (18,7 против 6,5%).
28 Принципиальные размежевания в видении желаемого будущего формируются по линии поддержки пророссийского или прозападного векторов развития страны [Сушко, 2022], а также по отношению к СВО. Сторонники западноориентированного вектора развития России отдают приоритет сценарию будущего, связанному с развитием в стране свободного рынка. Ассоциирующие желаемое будущее страны с ее самобытностью не склоняются к какому-то одному из сценариев будущего за тем единственным исключением, что они чаще не приемлют модель, основанную на принципах свободного рынка.
29 Среди сторонников «Государства свободного рынка» чаще распространено мнение, что СВО на Украине можно было бы избежать. В целом этого мнения придерживается каждый пятый россиянин (21,4%), но среди тех, кто в качестве ключевых компонентов образа будущего видит активное партнерство между Россией и Западом и минимизацию государственного участия в экономике страны (28,6%) эта доля соответственно 43,1 и 28,6%. Сторонники модели «Государства традиционных ценностей», напротив, чаще склонны к мнению о том, что проведения СВО нельзя было избежать. В частности, его придерживается почти половина сторонников обеспечения в стране сильной власти (47,7%) и преемственности национальных традиций (48,3%), хотя в среднем по стране эта доля составляет 41,5%. Характерна для этих групп и убежденность в том, что западные санкции не будут иметь для будущего России крайне негативных последствий (43,5 и 43,0% против 37,8% в среднем среди россиян).
30 Существуют некоторые различия в ценностных предпочтениях, которые наиболее четко прослеживаются по большей части между сторонниками «государства традиционных ценностей» и «государства свободного рынка». Для первых наиболее характерным является убеждение, что главное – это уважение к сложившимся традициям. Его придерживается 70,5% россиян, желающих видеть Россию страной, сохранившей национальные традиции, и 68,1% выступающих за страну с сильной властью. Такие убеждения распространены среди большинства сторонников трех из четырех рассматриваемых образов будущего. Исключение составляет часть населения, отдающая предпочтение «государству свободного рынка». Ценностная опора этой аудитории формируется в идее свободы передвижения, выраженной в тезисе «человек может жить в той стране, где ему больше нравится». Его придерживается 69,4% видящих будущее России в партнерстве с Западом, 57,3% выступающих за страну со свободным рынком и минимумом государственного вмешательства в экономику и 55,0% связывающих будущее развитие страны с идеями прав человека, свободы и демократии (против 47,2% сторонников этой позиции среди россиян в целом). Аудитория сторонников «Государства свободного рынка» также чаще декларирует опору на собственные силы в обеспечении себя и своей семьи (71,2, 62,3 и 54,2% соответственно против 51,2% в среднем по стране).
31 Модели справедливого общества в оценках россиян. Помимо рассмотренных образов желаемого будущего не менее важен вопрос, на основе каких принципов эти образы могут быть воплощены. Динамика мнений о таких принципах за последние три года демонстрирует изменения, хотя перелома в этом отношении под влиянием пандемии, СВО и санкционного кризиса не произошло (рис. 2).
32

33 Рис. 2. Динамика ответов россиян на вопрос «Какие принципы должны соблюдаться в России будущего, чтобы ее можно было считать справедливым обществом?», 2020–2023 гг., %
34 Можно заметить, что повысилась актуальность запроса на равные возможности в получении желаемого образования и в решении жилищного вопроса, а также на продолжение борьбы с бедностью. Однако наибольшей популярностью пользуется, как и раньше, запрос на равный доступ к медицине.
35 С помощью факторного анализа5 в отношении желаемого среднесрочного будущего также были выявлены модели, объединяющие различные принципы построения справедливого общества. Наличие нескольких моделей указывает на то, что трактовка одной из ключевых ценностей для россиян – социальной справедливости – интерпретируется ими по-разному.
5. Использовался метод главных компонент, вращение Варимакс, процент объясненной дисперсии – 52%.
36 Первую модель справедливого общества условно можно обозначить как «запрос на равные возможности». Она включает такие компоненты как принцип равенства доступа к медицинскому обслуживанию, получению желаемого образования, хорошим рабочим местам и решению жилищного вопроса. Вторая модель – «Запрос на сокращение доходного неравенства» – объединяет принципы, связанные с небольшими различиями в доходах между людьми, а также невысокой численностью в справедливом обществе бедных и богатых. Третья модель – «запрос на одинаковый уровень жизни» – сформирована единственным соответствующим компонентом. В основу четвертой модели – «запрос на снижение территориальных неравенств» – также лег единственный соответствующий компонент.
37 На распространенности мнений и рассматриваемых принципах устройства желаемого общества будущего снова практически не сказываются объективные критерии. Исключение только «запрос на равные возможности», который относительно чаще актуализирован среди сельчан, россиян без профессионального образования, рабочих разной квалификации (в особенности неквалифицированных). Эти группы в наибольшей степени чувствуют себя дискриминированными в отношении доступности удовлетворения базовых социальных потребностей и чаще склонны требовать равенства доступа к ним.
38 Рассмотренные образы желаемого будущего страны и модели устройства справедливого общества имеют отсылки к историческому опыту. Образы, связанные с социальной справедливостью, традиционными ценностями, наличием сильной власти, чаще коррелировали с желанием при возможности жить в различных периодах СССР. Так, в группе выбирающих период раннего СССР (период И.В. Сталина), будущее современной России чаще видится как традиционалистское, в котором обеспечен примат моральных и религиозных ценностей (52,6 против 37,6% среди россиян в целом). Также в группе симпатизирующих периоду раннего СССР наиболее популярны компоненты модели справедливого устройства России как государства, борющегося с доходными неравенствами: в этой группе заметно больше считающих, что различия в доходах между людьми должны быть невелики (47,4 против 29,5% в среднем по стране).
39 Напротив, образы, ассоциирующиеся с капиталистическими и демократическими принципами, а также с расширением возможностей для населения, чаще корреспондируются с желанием жить в эпохи перестройки и «ельцинской» России. Например, среди желающих жить в эпоху перестройки четко прослеживается поддержка минимизации государственного присутствия в экономике (38,1 против 10,7% среди россиян в целом), а также запрос на расширение возможностей, связанных с доступом к медицинскому обслуживанию (66,7 против 61,0% среди россиян в целом), желаемому образованию (66,7 и 48,9% соответственно), хорошим рабочим местам (57,1 и 47,2%) и решению жилищного вопроса (76,2 и 45,6%). Среди желающих жить в период руководства Б.Н. Ельциным наряду с указанными компонентами очень актуализирован также запрос на партнерство с западными странами (42,9 против 8% среди россиян в целом).
40 Представления россиян о приоритетном цивилизационном векторе развития России. Особый интерес на этом фоне представляет видение россиянами наиболее вероятного будущего и то, с чем оно связывается. Ключевой вектор в этом отношении на фоне текущей ситуации задает вопрос не столько о том, каким видится будущее России с точки зрения его содержания, сколько о ценностном и культурном контекстах, в рамках которого это будущее представляется реализуемым. В настоящее время этот контекст формируется представлениями о следовании России самобытным путем или же ориентацией на западные страны. Большинство россиян в этом отношении на протяжении последних 20-ти лет имеют образ будущего, связываемый с акцентом на самобытность и уникальность России, ее развитие без копирования западного образа жизни. Меньшинство россиян видит вероятное будущее в контексте партнерства с Западом (рис. 3).
41

42 Рис. 3. Динамика установок россиян в отношении приоритетного вектора развития России, 2003–2023 гг., %
43 Предпочтение той или иной альтернативе снова не имеет тесной взаимосвязи с тем, к какой образовательной, профессиональной или доходной группе принадлежит индивид. Сказывается на таких установках лишь этап жизненного цикла человека: чем он моложе и, соответственно, с высокой вероятностью больше сам ориентирован на внешние образцы, тем чаще и в отношении страны он склонен отдавать предпочтение пути следования правилам, по которым живут западные страны (34,7% в группе 18–30-летних против 13,7% среди тех кто старше 66 лет). Однако даже среди молодежи до 25 лет такая точка зрения не является доминирующей позицией (41,7%).
44 Носители установок о необходимости для России следовать своим путем чаще ассоциируют желаемое будущее страны с теми его компонентами, которые связаны с сохранением национальных традиций и обеспечением сильной власти. Напротив, ориентированные на западный вектор развития России и ее цивилизационную близость с Европой чаще мыслят будущее страны в контексте партнерства с западными странами, минимального вмешательства государства в экономику, а также обеспечения прав человека, демократии и свободы самовыражения личности (табл. 2). На этом фоне наиболее популярный образ российского будущего, связываемый с ценностями равенства и справедливости, оказывается наименее связанным с идеологическим противостоянием между условными западниками и сторонниками самобытного пути развития России. Независимо от склонности к тем или иным взглядам на эту проблему, справедливость общественного устройства является доминирующим требованием к будущему страны всех групп россиян.
45 Таблица 2
46 Взаимосвязь мировоззренческих установок россиян в отношении цивилизационного вектора развития России и компонентов различных сценариев желаемого будущего для страны, 2023 г., %
Установки Россия должна жить по тем же правилам, что и современные западные страны Россия – особая цивилизация, в ней никогда не привьется западный образ жизни
Компоненты желаемого образа будущего «государство равенства и справедливости»
Страной, где обеспечивается социальная справедливость 41,1 46,2
Страной, в которой ограничиваются социальные неравенства и социальное расслоение 12,5 14,2
Компоненты желаемого образа будущего «государство традиционных ценностей»
Страной, в которой существует сильная власть, обеспечивающая в ней порядок и развитие 15,7 37,5
Страной, сохранившей национальные традиции, моральные и религиозные ценности 25,9 41,1
Компоненты желаемого образа будущего «государство свободного рынка»
Страной – активным партнером Запада, современных развитых стран 20,8 4,4
Страной, в которой обеспечиваются свободный рынок, частная собственность, минимум вмешательства государства в экономику 16,2 9,0
Компоненты желаемого образа будущего «национальное государство»
Страной, в первую очередь, для русских, то есть русским национальным государством 8,1 12,1
Другие компоненты образа желаемого будущего России
Страной, в которой обеспечиваются права человека, демократия, свобода самовыражения личности 50,6 31,2
Великой державой мира 21,7 36,2
Ни одно из этих определений не выражает их представление о желаемом будущем России 4,6 3,8
_____________
47 Примечание. Фоном в таблице выделены показатели, превышающие средние по массиву более чем на 3 п.п. Жирным шрифтом выделены два максимальных значения по столбцу.
48 Уверенность в глобальных успехах России в контексте образов будущего. Рассмотрим представления о наиболее вероятном российском будущем в контексте ключевых маркеров успешного и развитого государства.
49 В ходе исследования выявлены три группы россиян с различными установками на успешность среднесрочного будущего с точки зрения глобальных достижений страны в ключевых сферах6. Первая объединяет 15,9% россиян, убежденных в успешности уже «настоящего», вторая и наиболее массовая группа состоит преимущественно из уверенных, что если не сейчас, то в будущем Россия достигнет значимых успехов в ключевых сферах (49,8%), а в третьей группе, несмотря на доминирование позитивных взглядов, фиксируется максимальная доля тех, кто сомневается в достижении Россией глобальных успехов (34,3%) (табл. 3).
6. Использовался двухэтапный кластерный анализ, силуэтная мера связности и разделения кластеров – средняя.
50 Таблица 3
51 Специфика групп россиян с разной степенью уверенности
52 в успешном будущем России, 2023 гг., %7
Группы Убежденные в успешном настоящем Уверенные в успешном будущем Надеющиеся на успешное будущее По массиву в целом
Россия – ведущая промышленная держава, успешно конкурирующая с другими странами мира
Она уже является таковой 99,1 37,4 8,9 37,4
Это вполне возможно - 61,8 56,9 50,2
Это маловероятно / нереально 0,9 0,8 34,2 12,1
Россия – энергетическая и сырьевая «сверхдержава», осуществляющая поставки ресурсов в другие страны
Она уже является таковой 99,7 77,3 33,7 65,7
Это вполне возможно - 22,6 57,8 31,0
Это маловероятно / нереально 0,3 0,1 8,5 3,0
Россия – ведущая научная держава, ее ученые делают открытия и изобретения, пользующиеся спросом во всем мире
Она уже является таковой 100 40,9 6,0 38,2
Это вполне возможно - 58,8 61,3 50,2
Это маловероятно / нереально - 0,3 32,7 11,3
Россия – страна передового образования, в нее едет учиться молодежь со всех концов мира
Она уже является таковой 100 31,9 3,8 33,0
Это вполне возможно - 63,8 52,5 49,5
Это маловероятно / нереально - 4,3 43,7 17,2
Россия – страна высокой культуры, произведения ее писателей, музыкантов, художников вызывают интерес во всем мире
Она уже является таковой 100 70,4 20,5 57,8
Это вполне возможно - 29,3 59,2 34,8
Это маловероятно / нереально - 0,3 20,2 6,2
Россия – страна уникальной природы, истории, в нее едут туристы из всех стран мира
Она уже является таковой 100 72,5 25,4 60,4
Это вполне возможно - 27,4 63,5 35,4
Это маловероятно / нереально - 0,1 11,1 3,8
Россия – мощная военная держава, с которой в мире, основанном на «праве сильного», все вынуждены считаться
Она уже является таковой 100 65,2 10 51,7
Это вполне возможно - 34,7 63,8 39,0
Это маловероятно / нереально - 0,1 26,2 9,0
7.  Светлым фоном в таблице выделены максимальные значения по столбцу. Темным фоном выделены показатели, в разы превышающие пессимистические оценки вероятных успехов в среднем по массиву.
53 При этом оптимизм в успешности настоящего страны коррелирует с комплексом таких консолидирующих данную часть населения детерминант как поддержка самобытного пути развития России, ориентированность на дружественные отношения с ближайшими соседями, признание наличия внешней угрозы, уверенность в действенности меритократических принципов на пути к достижению социального благополучия человеком в стране и других. Аудитория убежденных в успешности настоящего отличается также высокой консолидированностью своего отношения к СВО, а желаемое будущее относительно чаще связывается ими с наличием сильной власти в стране и ее ролью великой державы8. Представители же остальных групп в этом отношении скорее транслируют микс из желаемых компонентов будущего, которые могут быть схожи с точки зрения заложенных в них базовых принципов, но мало сочетаемы в контексте современной общественной ситуации.
8. Коэффициенты корреляции Спирмена между принадлежностью к исследуемым трем группам и перечисленным переменным располагались в диапазоне от 0,149 до 0,301, значимость на уровне 0,01.
54 Отдельно стоит отметить взаимосвязь оценок успешности среднесрочного будущего с видением ближайших перспектив. Если первое видится большинству россиян исключительно в положительном ключе, то в отношении ближайшего будущего, как отмечено выше, доминируют тревожные настроения. Схожие тенденции отмечены и в других отечественных исследованиях, фиксирующих, что актуальная действительность часто описывается россиянами в негативных тонах и сопровождается надеждами на будущее, которые, как правило, не связываются ими с собственной деятельностью [Измоденова, 2018]. Это не может не снижать у россиян ощущение индивидуальной субъектности. При этом сочетание надежды и уверенности в успешном среднесрочном будущем способствует более оптимистичному видению ближайших перспектив: 39,4% среди уверенных в успешном настоящем и 31,8% среди надеющихся на глобальный успех уверены также, что и в краткосрочной перспективе страна будет развиваться успешно, – против 27,5% соответствующей доли в среднем по массиву. Однако доля безусловных оптимистов в российском обществе очень невелика, что немаловажно для понимания возможности осуществления лучшего варианта будущего по принципам «самоисполняющегося пророчества».
55 Выводы. Текущая общественная ситуация, не только обострившая противоречия между Россией и западными странами, но и актуализировавшая мировоззренческие противоречия среди массовых слоев населения, накладывает существенный отпечаток на видение представителями массовых слоев как краткосрочных перспектив, так и образов желаемого и наиболее вероятного будущего, являющихся элементами российского общественного сознания.
56 В ближайшее будущее россияне массово смотрят с тревогой и беспокойством, хотя эти настроения и сопровождаются надеждой на улучшение. Это является маркерами постепенной утраты чувства стабильности и хотя бы относительной прогнозируемости будущего, которые долгое время оставались ценными для россиян выгодами от действующего общественного договора.
57 Представления о возможных улучшениях в массовых слоях существенно различаются, если обратиться к декларируемым ими образам будущего и моделям справедливого устройства общества. Несмотря на наибольшую популярность среди россиян образов желаемого будущего, связанных с построением социально справедливого общества, текущая общественная ситуация расставляет иные приоритеты и обеспечивает наибольший консолидационный потенциал в группе, ориентированной на будущее страны с сильной властью, сохранением национальных традиций, самобытным вектором развития страны, хотя ценности социальной справедливости важны и для нее. Эта группа не объединяет большинства россиян, но отличается высокой социальной сплоченностью как с точки зрения мировоззренческих установок, так и реальной вовлеченности в событийный контекст (оказание помощи участникам СВО и т.д.). На противоположном полюсе западноориентированности сосредоточено мировоззренческое меньшинство. В целом же видение населением будущего страны обладает высоким консолидационным потенциалом, основой которого выступает приверженность традиционно характерным для России ценностям и принципам социальной справедливости.
58 Наибольшим потенциалом с точки зрения воплощения желаемого будущего по принципу «самоисполняющегося пророчества» обладает хотя и популярный, но отнюдь не доминирующий среди россиян образ традиционалистского будущего. Взгляды его сторонников выглядят наиболее последовательными и сбалансированными с позиции соотношения желаемого ими будущего с актуализировавшимися в последние годы вопросами цивилизационной принадлежности страны и вектора ее геополитического развития. Остальные образы в этом смысле менее идеологизированы, за исключением малопопулярной модели «государства свободного рынка», находящейся на противоположном идеологическом полюсе от условных традиционалистов. Это может существенно ограничивать потенциал иных желаемых образов будущего и моделей справедливого устройства общества по их превращению в руководство к их воплощению в реальности.

References

1. Aalders W.J. (1939) Toekomstbeelden van vijf eeuwen. Groningen: J.B. Wolters.

2. Andreyev A.L., Andreev I.A., Slobodenyk E.D. (2022) Russians' Ideas about the Future of Russia. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 10: 49–61. (In Russ.)

3. Bauman Z. (2006) Freedom. Transl. from Eng. by G.M. Dashevsky, preface by Yu.A. Levada. Moscow: Novoe izd-vo. (In Russ.)

4. Berger P.L., Luckmann T. (1966) The Social Construction of Reality: A Treatise in the Sociology of Knowledge. New York: Anchor Books.

5. Bestuzhev-Lada I.V. (2007) Global Technology Forecast for the 21st Century. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 11: 22–34. (In Russ.)

6. Dinaburg S.R. (2016). Modern Studies of the Future: Between Utopia and Foresight. Vestnik PNIPU. Kul'tura. Istoriya. Filosofiya. Pravo [Bulletin of PNIPU. Culture. Story. Philosophy. Right]. No. 3: 86–97. (In Russ.)

7. Gorshkov M.K. (2021) On the question of the sociology of mass spiritual formations (theoretical and methodological aspect). Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 2: 3–14. (In Russ.)

8. Izmodenova N.N. (2018) The Image of the Future of Russia: Social Imaginary. Trudy Kol’skogo Nauchnogo tsentra RAN [Works of the Kola Scientific Center of RAS]. Vol. 9. No. 7–14: 96–101. (In Russ.)

9. Merton R.K. (1968) Social Theory and Social Structure. New York: The Free Press.

10. Nestik T.A. (2014) The Collective Image of the Future: Social Psychological Aspects of Prognostication. Voprosy psikhologii [Psychology issues]. No. 1: 3–13. (In Russ.)

11. Petrenko V.F., Mitina O.V. (2017) The Psychosemantic Method “Image of the Country” and Its Use to Analyze the Perception of the Countries of the World. In: Perspectives of Psychological Science and Practice: Collection of Articles of the International Scientific and Practical Conference. Moscow: RGU im. A.N. Kosygina: 326–331. (In Russ.)

12. Russian Society and the Challenges of Time. (2022) Book 6. Ed. by M.K. Gorshkov, N.E. Tikhonova. Moscow: Ves’ Mir. (In Russ.)

13. Schweizer K., Rauch W. (2008) An Investigation of the Structure of the Social Optimism Scale with Respect to the Dimensionality Problem. Journal of Individual Differences. Vol. 29. No. 4: 223–230.

14. Shestopal E.B., Smul’kina N.V. (2019) Comparative Analysis of Images of Their Country Among Residents of Russian Regions. Sravnitel’naya politika [Comparative politics]. Vol. 10. No. 3: 74–94. (In Russ.)

15. Sushko P.E. (2022) Russians' Perceptions of the Possible Ways of Russia's Development: Prevalence and Specificity. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No 11: 25–37. (In Russ.)

16. Thomas W.I., Thomas D.S. (1928) The Child in America: Behavior Problems and Programs. Michigan: Johnson Reprint.

17. Zamyatin D.N. (2000) Image of the Country: Structure and Dynamics. Obshchestvennye nauki i sovremennost' [Social Sciences and Modernity]. No. 1: 107–115. (In Russ.)

18. Zheltikova I.V. (2021) Image of the Future. Orel: Kartush. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate