Везде
Деятельность Комитета по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике в 1920-х гг.
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Деятельность Комитета по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике в 1920-х гг.
Аннотация
Код статьи
S086956870008283-2-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Бочарова Зоя Сергеевна 
Аффилиация: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Адрес: Российская Федерация, Москва
Корнеева Дарья Сергеевна
Аффилиация:
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ
МИД России
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск 1
Страницы
160-169
Аннотация

В статье проанализированы организация, задачи, деятельность одного из важнейших структурных элементов «русской акции» помощи чехословацкого правительства – Комитета по обеспечению образования русских студентов в ЧСР. Выявлены роль русского и чешского элементов в его работе, причины, условия предоставления покровительства министерства иностранных дел ЧСР, влияние морально-нравственного состояния русского студенчества на успехи в учебе. В работе использованы материалы фонда Учебной коллегии Комитета по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой республике Государственного архива Российской Федерации, а также историографические наработки. Два архивных документа приведены в качестве приложений.

Ключевые слова
КООРУС, «русская акция», Учебная коллегия/ Совет русских профессоров при Комитете по обеспечению образования русских студентов в ЧСР, дисциплинарный суд, Т. Масарик, Э. Бенеш, А.С. Ломшаков, Й. Гайны, Й. Шимонек
Классификатор
Получено
29.01.2020
Дата публикации
26.02.2020
Всего подписок
42
Всего просмотров
2712
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 Формирование в начале 1920-х гг. русской эмиграции в Чехословацкой Республике (ЧСР, с 1918 г.) шло целенаправленно, в рамках проводившейся с лета 1921 г. специальной программы – «русской акции»1. Молодому государству нужно было зарабатывать политический капитал, увеличивая число своих союзников. В этой стране считали, что завоевание большевиками власти в России – явление временное, и вернувшиеся на родину специалисты могли бы способствовать налаживанию отношений между ЧСР и РСФСР. Одним из направлений помощи русской эмиграции стало размещение в республике приехавших туда выпускников русских гимназий и студентов, не успевших получить высшее образование в России.
1. После оккупации Чехословакии в 1938 г. государственная поддержка социально слабых слоёв эмиграции – русских учёных и представителей культуры – минимизировалась; большинство созданных русскими эмигрантами научных учреждений и учебных заведений были закрыты.
2 25 июля 1921 г. в Праге состоялось совещание чехословацких общественно-политических кругов, инициированное Й. Шимонеком (президентом и генеральным директором предприятий «Шкода») и А.С. Ломшаковым (русским инженером, научным и техническим консультантом на одноимённом заводе, профессором)2. Здесь было решено пригласить и привезти из района Константинополя 1 тыс. русских студентов. Уже 3 августа МИД ЧСР направило в своё представительство в столице Турции телеграмму о необходимости подготовки соответствующего транспорта3, а 21 декабря – в чехословацкие посольства за рубежом подготовленный для первого номера лондонского журнала «The Slavonic Review» обзорный материал об оказании помощи русским студентам и профессорам4.
2. Ломшаков Алексей Степанович (1870–1960), специалист в области теплоэнергетики, изобретатель, общественный деятель; член правого крыла партии кадетов; депутат I Государственной думы от Петербургской губ.; во время Гражданской войны поддерживал Белое движение и приветствовал интервенцию, вошёл в первый правительственный аппарат генерала А.И. Деникина; профессор Пражского политехнического института; председатель Комитета помощи русским студентам-эмигрантам; возглавлял Учебную коллегию, в 1930-х гг. – Объединение русских эмигрантских организаций в ЧСР, а также Союз русских академических организаций за границей. См.: Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1918–1939) / Сост. З. Сладек, Л. Белошевская. Прага, 1998. С. 23–24.

3. Магид С. Т.Г. Масарик и предыстория Русской акции помощи // Русская акция помощи в Чехословакии: история, значение, наследие / Сост. Л. Бабка, И. Золотарёв. Прага, 2011. С. 55.

4. Tejchmanová S. Rusko v Československu. Bílá emigrace v ČSR (Bílá emigrace v ČSR 1917–1939). Praha, 1993. S. 27.
3 Хотя «русскую акцию» осуществляло МИД республики (ежегодно выделялась сумма, составлявшая 5% государственного бюджета)5, но организовать дело без помощи самих эмигрантов оказалось невозможно. 27 сентября 1921 г. белградская русская газета «Новое время» писала: «Студенты едут в Прагу учиться. Слава Богу. Русское сердце радуется и не может не радоваться: грамотная, культурная Россия, Россия будущего, молодая понесла огромные потери во время войны… а России будущего грамотные люди нужны».
5. Подробнее см.: Сладек З. Русская эмиграция в Чехословакии: развитие «русской акции» // Славяноведение. 1993. № 4. С. 36.
4 5 декабря 1922 г. М.М. Фёдоров6, председатель ЦК по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей, писал из Парижа в Лозанну И.Н. Ефремову7 о почти полном разрушении школы в России, которую будет восстанавливать «именно русская молодёжь, выброшенная за границу, доучившись здесь [за рубежом]»8.
6. Фёдоров Михаил Михайлович (1858–1949), общественный деятель, специалист в области экономики; министр торговли и промышленности в кабинете С.Ю. Витте; в 1921 г. один из инициаторов созыва Русского национального объединения.

7. Ефремов Иван Николаевич (1866–1945), крупный помещик, юрист, историк дипломат, депутат I, II и IV Государственных дум; примыкал к октябристам; член Временного правительства; посланник и полпред Временного правительства в Швейцарии.

8. ГА РФ, ф. Р-5760, оп. 1, д. 59, л. 2.
5 Студентов приняли как в чехословацких, так и в созданных русскими учебных заведениях. Последние были призваны предотвратить процесс денационализации, способствовать консолидации молодёжи, их подготовке для работы в постбольшевистской России. В результате Прагу стали называть «русским Оксфордом».
6 Бремя организации помощи русскому студенчеству МИД ЧСР разделил с Комитетом по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике (КООРУС)9, созданным по решению упомянутого совещания. Комитет сыграл большую роль в формировании русского образовательного пространства в Республике. Поддержанный её правительством (прежде всего премьер-министром Э. Бенешем10 и заместителем министра иностранных дел В. Гирсой11), общественностью, политическими, финансовыми, промышленными кругами, КООРУС, по сути, реализовывал одну из важнейших задач «русской акции».
9. Аналогичный комитет возник и для украинских эмигрантов, в сентябре 1926 г. эти комитеты объединили.

10. Бенеш (Benes) Эдуард (1884–1948), чехословацкий государственный деятель; с сентября 1918 г. по декабрь 1935 г. министр иностранных дел ЧСР; с сентября 1921 г. по октябрь 1922 г. премьер-министр; в декабре 1935 г. избран президентом ЧСР.

11. Гирса (Girsa) Вацлав (1875–1954), дипломат; заместитель министра иностранных дел ЧСР (1921–1927), посол в Польше (1927–1935), Латвии, Эстонии, Финляндии (1927–1934) и Югославии (1935–1938); в марте 1919 г. внёс большой вклад в принятие закона «Вспомогательная акция помощи беженцам в Чехословацкой Республике»; в июле 1921 г. стал председателем заведующей «русской акцией» Всеминистерской комиссии.
7 Проживавшая в то время в Константинополе организатор школьного дела А.В. Жекулина информировала исполнительное бюро Центрального организационного комитета (ЦОК) о том, что чехословацкое правительство взяло на полное иждивение русских студентов:1 тыс. – из Турции и 200 – находившихся в Праге. В этой связи, отметила она, «основан особый Комитет из представителей чешской общественности и правительства, а также русской академической группы, Союза инженеров, представителей Союза городов и Красного Креста»12.
12. ГА РФ, ф. Р-5931, оп. 1, д. 401, л. 1.
8 Официальная дата образования КООРУС (во главе с председателем, опиравшимся на президиум) – 12 августа 1921 г. Записку об учредительном собрании комитета 2 августа подготовила канцелярия президента ЧСР. На собрании Шимонек выступил с докладом, посвящённым рассматриваемой проблеме. Основными стали вопросы питания и проживания русских студентов-эмигрантов (что требовало значительных материальных затрат). Для реализации намеченной программы предполагалось объединить усилия МИД ЧСР, отдельных банков, промышленных предприятий и частных лиц.
9 Ранее молодым русским эмигрантам помогали различные организации, например, Американский Красный Крест. В сентябре чехословацкое МИД приняло решение о том, что КООРУС будет заниматься организацией помощи всем русским студентам, обучавшимся в вузах Праги (Карловом университете, Пражском политехническом институте), университетах, расположенных в Брно и Братиславе, и в Горном институте Пршибрама. Комитет открыл филиалы в этих университетских городах, несмотря на то что в ряде из них студентов было немного (в Праге – 1 110, Брно – 17, Пршибраме – 26 человек). Согласно проведённой в декабре 1923 г. переписи, в Праге обучались уже 2 740 (79%), в Брно – 604 (17,4), Братиславе и Пршибраме – 125 (3,6%) русских студентов. При этом мужчины составляли 85,5%, а самая значительная возрастная группа была представлена молодёжью 25–30 лет (45,6%), на русских же приходилось 92,1%13.
13. Материалы переписи русских студентов 5 декабря 1923 г. // Студенческие годы (Прага). 1924. № 4. С. 32–34.
10 Проблемами, связанными с размещением и обеспечением в республике студентов-эмигрантов, занималось МИД. Представителем этого ведомства в комитете назначили И. Гайны14, заведовавшего его административно-хозяйственными и финансовыми делами. МИД отвечало за данное направление «русской акции» перед парламентом, правительством и обществом и поэтому контролировало процесс рационального использования отпускаемых на эти цели кредитов и скорейшего выполнения поставленных задач15.
14. Гайны (Гайный) Иозеф (Hajnŷ Josef), майор; советник МИД ЧСР, член правления КООРУС; уполномоченный ЧСР при правительстве адмирала А.В. Колчака; один из лидеров чехословаков в Сибири в 1918–1920 гг.; представлял в Чехословацком корпусе стоящее на русофильских позициях левое крыло.

15. ГА РФ, ф. Р-5776, оп. 1, д. 197, л. 24–24 об.
11 КООРУС должен был установить общие начала и директивы, регулировавшие хозяйственно-административную деятельность. Речь шла об установлении необходимых норм довольствия, порядке его распределения, о выработке совместно с уполномоченным министерства общего плана хозяйственно-административной работы и о соответствующем контроле.
12 Согласно составленной комитетом и утверждённой МИД ЧСР смете предполагалось до 1 января 1922 г. потратить на нужды студентов 3 млн 670 тыс. чешских крон (ч. кр.)16, т.е. примерно третью часть суммы, выделенной ведомством на «русскую акцию». Однако деньги поступали от него нерегулярно ещё со второй половины октября 1921 г., поэтому КООРУС пришлось сократить расходы17. Из выделенных в 1922 г. 49,7 млн ч. кр. 8 млн предназначались для приобретения одежды, учебников и на иное содержание в течение года 1 158 студентов.
16. Там же, ф. Р-5931, оп. 1, д. 401, л. 1. На заседании исполнительного бюро ЦОК в Константинополе 16 сентября 1921 г. Жекулина (возглавляла Временный комитет Союза городов, основала русскую гимназию в Константинополе, затем перевела её в ЧСР, в Моравскую Тршебову) говорила, что КООРУС отпустил 2,5 млн ч. кр. на устройство русской учащейся молодёжи, с 1 января 1922 г. планировалось ассигнование ещё 4,5 млн ч. кр.

17. Там же, ф. Р-5776, оп. 1, д. 197, л. 16.
13 Без содействия комитета многие молодые люди не смогли бы продолжить обучение. Так, студент Русского юридического факультета Е. Фёдоров 26 февраля 1924 г. обратился за помощью в Объединение русских эмигрантских студенческих организаций, так как находился в трудном положении. Из-за того, что он прибыл на занятия только в ноябре, ему отказали в содержании за счёт КООРУС. Это обстоятельство заставило студента, имевшего семью и долг в размере более 3 тыс. ч. кр., пойти работать18.
18. Постников Е.С. Студенчество России и проблемы получения высшего образования в эмиграции // Культурная миссия Российского зарубежья: история и современность. Сборник статей / Отв. ред. Э.А. Шулепова. М., 1999. С. 98–99.
14 Сначала обучавшимся предоставляли только одежду, учебники и т.п. Так, «правительство, прежде всего, обмундировывает студента с головы до ног, ему выдаётся: 1 пальто на всё время обучения и 1 костюм, 1 рабочие брюки и шляпа, 1 пара ботинок, 2 галстука, 3 рубахи, 4 воротничка, 2 манишки, 3 пары кальсон, 6 пар носков и 6 носовых платков – на год»19. Комитет также предоставлял молодым людям на карманные расходы от 20 до 123 ч. кр., оплачивал им обучение и проживание в общежитиях, трамвайные билеты, врачебную помощь и предоставлял стипендию в размере 300 ч. кр. на питание20.
19. Зарубежная русская школа: 1920–1924. Париж, 1924. С. 106–107; Русские в Праге. 1918–1928 / Ред. С.П. Постников. Прага, 1928. С. 72.

20. Tejchmanová S. Op. cit. S. 27.
15 С ростом числа студентов (в 1921–1931 гг. на попечении комитета состояло около 7 тыс.) стали выдавать и наличные деньги. Например, в начале 1922 г. размер ежемесячного денежного пособия составлял 580, а в 1928 г. – 450 ч. кр.21 Те или иные виды помощи могли сокращаться или прекращаться из-за неуспеваемости либо улучшения материального положения обучавшегося. Для каждого из них пребывание на студенческой скамье под крылом КООРУС было намного предпочтительнее, чем ежедневная забота о хлебе насущном. В пражских эмигрантских газетах часто появлялись карикатуры, изображавшие аудиторию, в которой за партами сидели почтенные старцы с лысинами и патриархальными бородами. В той же печати отмечалось, что получение студентом диплома высшей школы, к сожалению, означало начало его голодной жизни.
21. Русские в Праге… С. 71.
16

В сентябре 1921 г. при КООРУС была создана Учебная коллегия (Совет русских профессоров), ставшая посредником между чешской администрацией и русским обществом учёных и обучавшихся. В коллегию, состоявшую из историко-филологического, естественно-агрономического, медицинского, архитектурного, инженерно-строительного, горного, механического и химического факультетских отделений, вошли профессора А.С. Ломшаков (председатель), В.Д. Варёнов22, П.И. Новгородцев23, Н.В. Ястребов24 и др. Позднее в Совет русских профессоров включили лиц, приглашённых в Чехословацкую Республику на преподавательские вакансии, к примеру, в 1925 г. – 116 человек (всего же было 130 профессоров)25. Они вели работу по трём направлениям – педагогическому, научно-исследовательскому, административно-попечительскому. В соответствии с первым направлением члены совета готовили молодёжь к сдаче экзаменов на аттестат зрелости, оказывали учебную и научную помощь студентам и профессорским стипендиатам, готовя молодых кандидатов к профессорскому званию, читали лекции и вели практические занятия. Ими же создавались новые научные учреждения и органы для попечения о русских учёных и студентах, утверждались уставы, наказы и отчёты этих органов, избирались лица на преподавательские вакансии, формировались факультетские отделения, решались вопросы об открытии новых курсов и т.д.

22. Варёнов Владимир Дмитриевич (1877–1938), инженер-технолог; профессор; в эмиграции с 1921 г.; секретарь правления Союза русских академических организаций за границей; заведовал студентами, осуществлял общее руководство административным отделом КООРУС; с 1929 г. находился во Франции.

23. Новгородцев Павел Иванович (1866–1924), юрист-правовед, философ; общественный и политический деятель; профессор Московского университета; депутат I Государственной думы; в 1920 г. эмигрировал сначала в Берлин, затем в Прагу; инициировал создание возглавленного им в 1922 г. Русского юридического факультета при Пражском университете; член Учебной коллегии по обеспечению образования русских студентов в ЧСР; участвовал в деятельности Русской академической группы в Праге и в создании Русского народного университета.

24. Ястребов Николай Владимирович (1869–1923), первый профессор Петроградского университета, специально подготовленный для преподавания истории славян; в мае 1919 г. командирован Российской академией наук и Петроградским университетом за границу; в советскую Россию не вернулся, остался в Чехословацкой Республике; с 1920 г. профессор пражского Карлова университета; преподаватель Русского педагогического института им. Я.А. Коменского.

25. Русские в Праге… С. 77–81.
17

Члены совета также контролировали занятия русских студентов, проверяли учебный стаж желавших поступить в вузы, участвовали в работе дисциплинарного суда и бюро по трудоустройству выпускников26, публиковали труды членов коллегии (в редакционный комитет входили А.А. Кизеветтер27, Е.В. Спекторский28, П.Б. Струве29). Именно Совету русских профессоров МИД ЧСР разрешило отбирать среди российских эмигрантов, находившихся в Европе, учёных и профессоров, предоставлять им право въезда в страну и материальное обеспечение. И всё-таки главной задачей коллегии оставался подбор кадров для преподавательской деятельности в республике. Приглашённых в неё учёных обеспечивали жильём, работой и всячески поддерживали30. При отборе кандидатов учитывался их научный стаж, материальные и социальные условия проживания.

26. Махаткова Р. Помощь российской эмиграции в Чехословакии и русские материалы в коллекциях Центрального государственного архива Праги // Зарубежная Россия, 1917–1939 гг. Сборник статей / Отв. ред. В.Ю. Черняев. СПб., 2000. С. 421; Русские в Праге… С. 79.

27. Кизеветтер Александр Александрович (1866–1933), историк; политический деятель; в 1922 г. выслан из России в составе группы интеллигенции; в эмиграции жил в Праге, входил в состав Русской академической группы; профессор русской истории в Русском народном и Карловом университетах; глава совета Русского заграничного исторического архива; один из учредителей (с 1930 г. председатель) Русского исторического общества.

28. Спекторский Евгений Васильевич (1875–1957), философ, историк русской культуры; с 1913 г. профессор, затем ректор Киевского университета; с 1920 г. в эмиграции (Чехия, Сербия, США).

29. Струве Пётр Бернгардович (1870–1944), общественный и политический деятель; экономист, публицист, историк, философ; председатель проходившего в Париже в апреле 1926 г. Российского зарубежного съезда; участвовал в деятельности Русского юридического факультета в Праге; редактировал еженедельники «Россия» (1927–1928) и «Россия и славянство» (1928–1934); с 1928 г. проживал в Белграде, будучи председателем отделения общественных наук Русского научного института; затем отошёл от политической деятельности.

30. Петрушева Л.И. Русская акция правительства Чехословакии и эмиграция из России (URL: >>> дата обращения: 10.06.2018).
18 Происходила достаточно активная смена состава совета. За семь лет его существования семь его членов умерли (в том числе академики Н.И. Андрусов и Н.П. Кондаков), примерно 50 переехали в другие страны. Так, Д.Д. Гримм покинул пост декана Русского юридического факультета в Праге и перевёлся в Дерпт (Эстония) на кафедру римского права. С.Н. Булгаков ушёл в Духовную академию в Париже, А.А. Копылов – в Люблянский университет (Югославия), В.В. Лепёшкин – в Сант-Луизский университет, Г.В. Вернадский – в Йельский (США), С.К. Гогель – в Берлинский университет и т.д.
19 Число русских студентов росло, увеличивалось и количество поддерживаемых преподавателей: к концу 1922 г. – 67 человек. В течение 1923 г. помощь получили 94 профессора, в 1924 г. – 147, 1925 г. – 142, 1926 г. – 130 человек. К 1 августу 1927 г. Комитет по обеспечению образования русским и украинским студентам помог 96 членам совета (4 штатным и 47 нештатным профессорам, 3 инженерам, 20 доцентам и 22 кандидатам на профессорские должности). Это свидетельствует о предоставлении материальной помощи в первую очередь малообеспеченным.
20 Учёные и профессура были поделены на три категории. К первой относились лица, которые ещё в доэмигрантский период состояли в штате русских вузов, были известны в научном мире и имели преподавательские заслуги. Оказываемая им государственная помощь приравнивалась к служебному жалованью чехословацких чиновников 6-го или 7-го классов. По первой категории выплачивалось пособие также членам Российской академии наук – профессорам Н.Н. Глубоковскому, П.Б. Струве и Н.П. Кондакову. Во вторую категорию вошли нештатные профессора и доценты русских вузов, занимавшиеся преподавательской деятельностью и за границей, оплата же их работы приравнивалась к жалованью местного государственного чиновника 8-го класса. К третьей категории относились лица, готовившиеся получить учёную степень, и те, кто из-за Гражданской войны в России и эмиграции вынуждены были прервать начавшуюся ещё до революции научную деятельность. Этим людям платили ту же сумму, что и чехословацким чиновникам 9-го класса. Однако уже с 1 марта 1923 г. лицам первой категории стали ежемесячно выплачивать на 300 ч. кр., а представителям второй и третьей – на 100 ч. кр. меньше. С 1 января 1927 г. последовало новое снижение: для относившихся к первой категории – на 500, ко второй – на 250, а к третьей – на 150 ч. кр.31
31. Русские в Праге… С. 78, 80; Зарубежная русская школа… С. 109.
21 Условия и порядок помощи студентам регламентировались документами, которые были приняты и утверждены президиумом КООРУС в основном в 1922 г.32 Основаниями для предоставления помощи обучавшимся являлись отсутствие у них иных доходов, соблюдение ими дисциплины и хорошая учёба, «своевременное и точное выполнение всех требований как чешских учебных заведений, так и управления русских дополнительных курсов» и соответствующее «достоинству русского студенчества» поведение33. Выход человека на работу означал прекращение его поддержки.
32. «Общие правила для русских студентов в Чехословацкой Республике, находящихся на иждивении Комитета по обеспечению образования русских студентов в ЧСР»; «Правила для русских студентов, находящихся на попечении Комитета по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике» (дисциплинарный устав); «Правила приёма русских студентов и студенток на иждивение правительства Чехословацкой Республики»; «Учебные требования, предъявляемые к студентам, состоящим на иждивении Комитета по обеспечению образования русских студентов в ЧСР» (ГА РФ, ф. Р-5776, оп. 1, д. 23, л. 37а; д. 16, л. 31–32; д. 22, л. 35–35 об.; д. 26, л. 56–57).

33. Там же, д. 16, л. 32.
22 Как только начались занятия в вузах, комитет разработал план контроля получаемых студентами отметок. Успеваемость проверялась три раза в год и, видимо, несмотря на все сложности эмигрантской жизни, возможность лишиться стипендии являлась серьёзной угрозой для каждого обучавшегося, поэтому проблем с успеваемостью у них практически не было. В противном случае, студенту сначала сокращали пособие, и если ситуация не менялась, его не выплачивали34.
34. Михлова М. Комитет по обеспечению образования русских студентов // Дом в изгнании. Очерки о русской эмиграции в Чехословакии 1918–1945. Прага, 2008. С. 55–58.
23 Процент студентов, окончивших учёбу благодаря КООРУС был выше среднестатистического показателя по учебным заведениям Русского зарубежья. В представленном МИД ЧСР в январе 1935 г. отчёте комитета отмечалось, что из 6 818 студентов 4 180 (более 60%) получили дипломы35.
35. Сладек З. Русская эмиграция… С. 35.
24 Взаимоотношения «разношёрстного» студенчества, особенно в первые годы проживания в республике, складывались непросто. Для разрешения различных спорных вопросов в декабре 1922 г. коллегия создала при КООРУС дисциплинарный суд, который просуществовал до 17 февраля 1926 г. Суд состоял из четырёх членов: по одному – от МИД ЧСР, русской коллегии, русских и чешских студентов, причём от каждой структуры избирались по три кандидата в члены суда. Русские студенты избирали их путём всеобщего тайного голосования всех, кто состояли на иждивении комитета. Под его руководством голосование проводили старосты студенческих групп.
25 Дисциплинарный суд рассматривал любой вопрос, связанный с нарушением обучавшимися русскими принятых на себя обязанностей, а также с действиями, противоречащими «правилам нравственности, или несовместимых с честью русского студента». Дело выносили на суд по инициативе или МИД ЧСР, или заведующего студентами профессора, или по заявлению студентов и частных лиц. Председательствовал в суде представитель коллегии. Например, с февраля 1922 г. это был профессор С.К. Гогель, приблизительно с января 1923 г. – Н.С. Тимашёв, с 21 ноября 1924 г. – Спекторский. Решения принимались большинством голосов (при их равенстве – в пользу подсудимого) и обжалованию не подлежали. Налагаемые судом наказания определялись согласно «Общим правилам для студентов…»36.
36. ГА РФ, ф. Р-5776, оп. 1, д. 23, л. 36–37.
26 В КООРУС и коллегии считали: дисциплинарный суд был «весьма могущественным… средством», чтобы «охранить доброе имя русского студенчества и укрепить в нём расшатанные за пережитое тяжкое время нравственные устои»37. Председатель коллегии в докладе министру иностранных дел республики от 20 июля 1922 г. указывал, что такой суд являлся независимым, смешанным органом, а «решение дел в административном порядке ни в коей мере не может явиться для массы студенчества авторитетным и всегда в его глазах будет носить характер несправедливости»38.
37. Там же.

38. Там же, д. 165, л. 338.
27 Первое заседание дисциплинарного суда состоялось 22 февраля 1922 г., но официальный статус он приобрёл только после утверждения 27 сентября МИД ЧСР соответствующего положения за № 143365/22.II39. В период работы суда в него поступили 106 дел (в 1922 г. – 26, 1923 – 19, 1924 – 46, 1925 – 14, 1926 г. – 1 дело), из которых 33 – по взысканию долгов. В 1923 г. состоялось 8 заседаний, в 1924 г. – 10, 1925 г. – 4 (по 1922 г. точных сведений нет40). Итоговый доклад о деятельности суда был сделан его председателем Спекторским на заседании коллегии 20 февраля 1926 г.
39. Там же, д. 23, л. 13–14.

40. Там же, д. 25, л. 19.
28 Согласно дисциплинарному уставу, студенты обязывались воздерживаться от любой политической деятельности, а именно: от сотрудничества с одной из местных политических организаций или с русскими партиями; от произнесения партийно-агитационных речей в общественных собраниях; от составления и распространения политических памфлетов; от участия в такого же рода демонстрациях и т.д.41
41. Там же, д. 16, л. 32.
29 Для правительства Чехословацкой Республики соблюдение политического нейтралитета оказывалось принципиально важным условием для предоставления студентам помощи. Известно, например, что к двум русским студентам применили жёсткие меры за их неоднократные и резкие высказывания против советской власти: одного выслали, на второго был наложен штраф. Последний, оскорблённый таким наказанием, не захотел оставаться в стране. Попытки сдержать студентов от резких высказываний в официальных учреждениях республики в отношении большевиков не помогли избежать инцидента. Студенческие организации оправдывали своих соотечественников, указывая на острое неприятие молодыми людьми той власти, которая стала причиной их эмиграции. В поддержку выступил председатель Объединения русских эмигрантских студенческих организаций (штаб-квартира в Праге) Б. Неандер. Он обратился с просьбой к председателю ЦК по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей Фёдорову выхлопотать визы и какую-либо стипендию во Франции или Бельгии для наказанных студентов. «Однако было бы недопустимым, – писал Неандер, – не помочь не удержавшимся коллегам, тем паче, что их проступки, с точки зрения совершенно объективной, весьма ничтожны»42.
42. Постников Е.С. Студенчество России… С. 99–100.
30 В докладе КООРУС, направленном министру иностранных дел ЧСР в июле 1922 г. и посвящённом морально-политическому состоянию студентов, указывались причины, мешавшие им обучаться. Назывались, например, неустойчивое психологическое состояние вкупе с тяжёлым багажом перенесённых невзгод, болезней, ранений, причинённых им в годы Первой мировой и Гражданской войн. Положение молодых людей усугублялось и известиями, приходившими из РСФСР. «Почти каждое полученное из России письмо, – отмечалось в докладе, – приносило с собой сообщение не только о безмерно тяжком положении Родины, но и насильственном лишении жизни оставшихся там родных и иных близких и знакомых им лиц, ответственность за которые они не могли не возлагать на власть, управляющую Россией»43.
43. ГА РФ, ф. Р-5776, оп. 1, д. 165, л. 331.
31 В целом же русское студенчество выполняло поставленные ему условия, исключая политику из своей жизни. Студенты самых различных политических ориентаций вполне уживались между собой, и «Правила для русских студентов…», за исключением единичных случаев, не нарушались. Если было по-другому, дела рассматривались «независимым смешанным дисциплинарным судом, авторитет коего укреплял моральную силу русского студенчества, ограждая его достоинство и честь от недостойных нарушений»44.
44. Там же.
32 Равновесие нарушило образование Союза русских студентов граждан РСФСР в ЧСР (группа, состоявшая из восьми студентов, некоторые из них были и членами правления действовавших в республике организаций – Союза русских студентов и Русского студенческого союза). Входившие в группу обратились в МИД с воззванием и заявлением к русскому студенчеству. Они сделали это, отмечали в комитете, «глумясь и оскорбляя чувство преданности и любви к Родине в тех, к кому оно обращено, предлагая отречься от своих идеалов, за которые оно боролось, признать существующую в России власть и стать здесь, в Чехословакии, под защиту советской делегации»45. Возмутившись таким поступком, КООРУС, в свою очередь, обратился в МИД ЧСР.
45. Там же, л. 332.
33 Не беря на себя смелость давать оценку политике чехословацкого правительства и оставляя за ним решение вопроса о возможности, характере и размере помощи этим восьми студентам, в комитете и коллегии сочли «совершенно необходимым изъять означенную группу лиц из организованного общения с остальной массой студентов, неизбежного при состоянии их на попечении одной и той же организации», и в случае продолжения им правительственной поддержки, «таковую оказывать через иную организацию, а не через Комитет по обеспечению образования, учреждённого для помощи русским студентам-эмигрантам, лишённым возможности в данное время возвратиться на свою Родину».
34 Только так, считали члены комитета и коллегии, возможно было «охранить ныне стоящее под угрозой разложения всё русское учебное дело в Чехословацкой Республике, на укрепление которого было затрачено много труда и энергии со стороны МИД, комитета, Учебной коллегии и профессуры высших чешских учебных заведений и затрачены большие материальные средства со стороны государства»46.
46. Там же, л. 333–334.
35 Такое заявление КООРУС стало следствием изданного МИД ЧСР предписания № 106920/II от 17 июля 1922 г. В ответ на отправленный в МИД запрос Союза русских студентов граждан РСФСР в ЧСР относительно их положения в стране ведомство объявило: «Правительство Чехословацкой Республики оказывает помощь русским студентам-эмигрантам в ЧСР как таковым, не обращая внимания на то, к какой организации принадлежат отдельные студенты, а потому принадлежность к студенческой организации граждан РСФСР не может иметь последствием потерю этой поддержки, до тех пор, пока эти студенты отвечают требуемому учебному минимуму (потребное количество коллоквиумов) и не ведут политической агитации между эмигрантами, либо в чешской общественности. Ни одна студенческая организация не имеет права выпускать воззваний, направленных против другой организации»47. В предписании также сообщалось, что проступки студентов будут разбираться в административном порядке представителем МИД в КООРУС полковником Гайным, а не дисциплинарным судом. Положение о нём не было представлено в чехословацкое МИД, и оно оставляло за собой право принятия окончательного решения48.
47. Там же, л. 334.

48. Там же.
36 К 1930 г. деятельность КООРУС в республике стала угасать. Осталось незначительное число студентов, а финансовые источники иссякли. Но благодаря поддержке президента ЧСР Т. Масарика49, который в 1931 г. внёс в комитет около 1 млн ч. кр., в 1932 г. 142 студента завершили образование. Последним 50 лицам позволили продолжить учёбу до октября 1936 г.50 По решению МИД ЧСР от 1 февраля 1935 г. всю документацию комитета передали Чехословацкому Красному Кресту, который получил в своё распоряжение счёт КООРУС в Легиобанке и ежемесячные дотации из личного фонда президента страны. В итоге оставшимся без попечения комитета студентам всё же вручили дипломы о получении высшего образования.
49. Масарик (Masaryk) Томаш Гарриг (1850–1937), государственный и общественный деятель; первый президент Чехословацкой Республики (1918–1935).

50. Сладек З. Русская эмиграция… С. 35.
37 Таким образом, помощь русскому студенчеству в ЧСР составила значимую часть проводимой её правительством «акции», основанной на принципе политической нейтральности. Царившие в молодом Чехословацком государстве атмосфера, нормы и правила прививали молодёжи принципы демократии. Административную и организационную работу взял на себя КООРУС, благодаря которому почти 7 тыс. взятых на иждивение молодых людей смогли не только получить образование, но и просто сохранить свои жизни. Ни один десяток представителей русской профессуры получил работу в стране. Эмигрантские вузы, в формировании которых участвовал КООРУС, создавали то «поле, на котором росли» национальное самосознание и патриотизм русской молодёжи.

Библиография

1. Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1918–1939) / Сост. З. Сладек, Л. Белошевская. Прага, 1998. С. 23–24.

2. Магид С. Т.Г. Масарик и предыстория Русской акции помощи // Русская акция помощи в Чехословакии: история, значение, наследие / Сост. Л. Бабка, И. Золотарёв. Прага, 2011. С. 55.

3. Tejchmanová S. Rusko v Československu. Bílá emigrace v ČSR (Bílá emigrace v ČSR 1917–1939). Praha, 1993. S. 27.

4. Сладек З. Русская эмиграция в Чехословакии: развитие «русской акции» // Славяноведение. 1993. № 4. С. 36.

5. Материалы переписи русских студентов 5 декабря 1923 г. // Студенческие годы (Прага). 1924. № 4. С. 32–34.

6. Постников Е.С. Студенчество России и проблемы получения высшего образования в эмиграции // Культурная миссия Российского зарубежья: история и современность. Сборник статей / Отв. ред. Э.А. Шулепова. М., 1999. С. 98–99.

7. Зарубежная русская школа: 1920–1924. Париж, 1924. С. 106–107.

8. Русские в Праге. 1918–1928 / Ред. С.П. Постников. Прага, 1928. С. 72.

9. Махаткова Р. Помощь российской эмиграции в Чехословакии и русские материалы в коллекциях Центрального государственного архива Праги // Зарубежная Россия, 1917–1939 гг. Сборник статей / Отв. ред. В.Ю. Черняев. СПб., 2000. С. 421.

10. Петрушева Л.И. Русская акция правительства Чехословакии и эмиграция из России (URL: http://vernadsky.name/petrusheva-l-i-russkaya-aktsiya-pravitel-stva-chehoslovakii-i-e-migratsiya-iz-rossii/; дата обращения: 10.06.2018).

11. Михлова М. Комитет по обеспечению образования русских студентов // Дом в изгнании. Очерки о русской эмиграции в Чехословакии 1918–1945. Прага, 2008. С. 55–58.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести