Везде
Reс. ad op.: D.D. Grimm. Vospominaniya. Iz zhizni Gosudarstvennogo soveta 1907–1917 gg. Saint Petersburg, 2017
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Reс. ad op.: D.D. Grimm. Vospominaniya. Iz zhizni Gosudarstvennogo soveta 1907–1917 gg. Saint Petersburg, 2017
Annotation
PII
S086956870008287-6-1
Publication type
Review
Source material for review
Д.Д. Гримм. Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг. / Подгот. текста и коммент. А.В. Воронежцева, М.В. Ковалёва, В.С. Мирзеханова, Т.К. Шор, вступ. ст. М.В. Ковалёва, Т.К. Шор. СПб.: Нестор-История, 2017. 272 с.
Status
Published
Authors
Evgenii Rostovtsev 
Affiliation: Saint-Petersburg State University
Address: Russian Federation, Saint-Petersburg
Edition
Issue 1
Pages
207-211
Abstract

      

Received
04.02.2020
Date of publication
26.02.2020
Number of purchasers
42
Views
1938
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Профессор Давид Давидович Гримм (1864–1941) – типичный представитель интеллектуальной элиты второй половины XIX – начала ХХ в. – «российских мандаринов»1, активно сочетавших научную, общественно-политическую и административную деятельность. Возможно, его имя оказалось несколько забытым на фоне таких фигур этой когорты, как М.М. Ковалевский, П.Н. Милюков, С.А. Муромцев, В.И. Вернадский, С.Ф. Ольденбург, А.А. Мануйлов и др. Между тем личность Гримма и его роль в академической и политической жизни начала ХХ в. была весьма значительной2. И публикация его мемуаров, посвящённых тому времени, когда он являлся членом Государственного совета от Академии наук и российских университетов, позволит лучше понять законодательную «кухню» периода «думской монархии».
1. О них см., например: Александров Д.А. Фриц Рингер, немецкие мандарины и отечественные учёные // Новое литературное обозрение. 2002. № 53. С. 90–104.

2. Томсинов В.А. Давид Давидович Гримм (1864–1941) // Российские правоведы XVIII–XX веков. Очерки жизни и творчества. Т. 2. М., 2007. С. 222–252; Николаев А.Б. Д.Д. Гримм – комиссар Временного комитета Государственной думы // Вопросы истории. 2005. № 7. С. 142–147; Ковалёв М.В., Мирзеханов В.С. Давид Давидович Гримм // Вопросы истории. 2016. № 1. С. 19–33; Ковалёв М.В. Профессор Д.Д. Гримм и борьба за академические свободы в России в начале ХХ в. // Российская история. 2016. №5. С. 174–183; Ковалёв М.В., Шор Т.К. Давид Давидович Гримм в Эстонии // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер. История, филология. Т. 17. 2018. № 1. С. 61–70.
2 Вступительные статьи знакомят читателя с основными событиями жизни мемуариста и отчасти – с проблематикой, затронутой им в воспоминаниях. Историографически фундированная статья М.В. Ковалёва «Профессор Давид Давидович Гримм и его время» (с. 5–46) построена на широком круге опубликованных и архивных источников (как российских, так и зарубежных). Исследователь обращает внимание на обрусение семьи Гриммов: если Д.Д. Гримм, будучи «учёным немецкой выучки», ещё оставался лютеранином, то его дети уже исповедовали православие (с. 11–12). Любопытно, что этнические немцы братья Давид и Эрвин Гримм выступили во время Первой мировой войны ярыми русскими патриотами. Но особенно наглядно «русскость» Д.Д. Гримма проявилась в эмиграции, когда он руководил газетой «Новая русская жизнь» в Хельсинки, состоял заместителем председателя Русской учебной коллегии в Праге и членом Государственного совета Эстонии, представлявшим русскую общину.
3 В статье Т.К. Шор «Воспоминания Давида Давидовича Гримма как исторический источник» (с. 47–60) дано описание рукописи воспоминаний Гримма, хранящейся в Тарту, и изложены археографические принципы её издания. Особенно ценно то, что автор указывает ссылку на оцифрованную копию воспоминаний, которая доступна любому желающему после регистрации на портале национального архива Эстонии (с. 49). Как отмечает Шор, «описывая историю создания и выборов в Госсовет, Гримм говорит о себе в третьем лице, подчёркивая объективность своей позиции». В результате «непосредственный голос автора», который «эксплицитно выражается вначале довольно редко», лишь «ближе к концу проявляется вполне» (с. 51–52). Публикатор объясняет это тем, что Гримм, работая над воспоминаниями, стремился к «объективизации процесса повествования» и выступал как «учёный-правовед», «историк и последовательный конституционалист» (с. 52). Шор также кратко характеризует структуру текста и основные сюжеты, о которых писал Гримм: деятельность левой группы Государственного совета и Прогрессивного блока после Февральской революции, «агонию» законодательных учреждений и т.д. Весьма полезен для читателей будет имеющийся в издании подробный аннотированный указатель имён (с. 240–269). Между тем комментарии к тексту носят скорее популярно-познавательный характер, рассказывая, например, об устройстве Государственного совета после 1906 г., о том, кто назывался «октябристами», как возникла и какие цели преследовала кадетская партия, что такое Манифест 17 октября, «дворянское собрание», «земство», Амурская железная дорога, градоначальник, «Вестник Европы», Демидовский лицей и т.п. В них зачем-то полностью включён текст «Выборгского воззвания», сообщается, кто такие Пипиниды, Брут и др. При этом авторы не пытаются проверить показания мемуариста или пояснить обстоятельства сравнительно малоизвестных событий.
4 В частности, составители комментариев, по сути, оставляют без каких-либо оговорок то, как Гримм излагает историю своего конфликта с Л.А. Кассо (с. 89–105, 119–129). В воспоминаниях Давид Давидович осуждал «невыносимый произвол министра», который «куражился над университетом и профессурой» – сначала в Москве, а затем и в Санкт-Петербурге, где пострадал прежде всего юридический факультет, стоявший на страже закона. Разумеется, Гримм противостоял этим козням – и на посту ректора, и в статусе члена Государственного совета, а все порядочные люди (включая П.А. Столыпина и В.Н. Коковцова) поддерживали его усилия и возмущались действиями Кассо, «для которого никаких законов не было писано» (с. 102). Подобные оценки преобладали в среде российской либеральной интеллигенции3.
3. См., в частности: Кризис высшей школы. М., 1911; Вернадский В.И. 1911 год в истории русской умственной культуры. [СПб.], 1911; Кожевников Г. Проклятый вопрос (к современному положению университета). М., 1911; Фромметт Б. Очерки по истории студенчества в России. СПб., 1912. С. 127; Милюков П.Н. Воспоминания / Сост. М.Г. Вандалковская. Т. 2. М., 1990. С. 56–57.
5 Однако Гримм не упоминает о том, что Кассо начал свою деятельность не с конфронтации, а, напротив, с отзыва из Думы непопулярного в профессорских кругах проекта нового университетского устава4. Одобрялась профессорами и замена товарища министра Г.К. Ульянова (в «эпоху А.Н. Шварца» конфликтовавшего с советом столичного университета) на бывшего петербургского профессора В.Т. Шевякова, чья квалификация вызывала у учёных уважение5. Гримм забывает и о том, что негативный образ Кассо создавался первоначально в правой печати, и про студенческие беспорядки 1910 г., связанные с демонстрациями, происходившими после смерти гр. Л.Н. Толстого, и про явно политически оппозиционную позицию, занятую тогда университетским советом. В этих условиях и появились правила 11 января 1911 г., возложившие на профессоров обязанности контролировать студенческие собрания6. Причём инициатором ужесточения политики в данном случае выступил Столыпин7, изображённый на страницах воспоминаний в выгодном свете.
4. Ропп А.Н. Что сделала Третья Государственная дума для народного образования. СПб., 1912. С. 200.

5. См., в частности: Академик С.Ф. Платонов. Переписка с историками: В 2 т. / Отв. ред. С.О. Шмидт. Т. I. М., 2003. С. 143.

6. Правительственный вестник. 1910. 10(23) декабря. № 269. С. 4; РГИА, ф. 733, оп. 226, д. 93, л. 282–283; О надзоре за учащимися высших учебных заведений // Журнал министерства народного просвещения. 1911. № 3–4; Правительственные распоряжения // Там же. С. 38–40; О временном недопущении публичных и частных студенческих собраний в стенах высших учебных заведений // Там же. С. 41–43. Подробнее см.: Брачев В.С. Студенческие беспорядки, профессорская корпорация и власть. Санкт-Петербургский университет в 1907–1911 гг. СПб., 2014. С. 130–131.

7. Подробнее см.: Ростовцев Е.А. Столичный университет Российской империи: учёное сословие, общество и власть (вторая половина XIX – начало ХХ в.). М., 2017. С. 613–663.
6 Оппозиционные речи ректора во время кризиса лишь обостряли конфронтацию с министерством. 17 января 1911 г. на заседании университетского совета Гримм заявил, что «нормальный ход учебной жизни не может быть построен на полицейских мерах», а требовать их применения от профессуры нельзя, поскольку они свидетельствуют о недоверии к университету и его органам. Собравшиеся единогласно поддержали это мнение и просили довести его до сведения министра8. Это, очевидно, способствовало началу забастовки учащихся, в организации которой участвовали студенты-кадеты. Коллективную отставку администрации Московского университета Гримм оценивает критически, видя в ней нарушение «сговора начальников столичных учебных заведений» (с. 93–94) о координации действий. Однако он не рассказывает о том, как петербургские профессора обсуждали на частных совещаниях «левой группы» во главе с ректором необходимость выступления в поддержку московских коллег. Узнав, что те не только получили отставки, но и лишились кафедр, в столице решили воздержаться от выражения официального протеста, ограничившись сочувственной телеграммой «стойким борцам за право, за науку, за университет» А.А. Мануйлову, М.А. Мензбиру и П.А. Минакову (её подписали 35 профессоров, включая ректора и проректора)9.
8. Протоколы заседаний Совета Императорского С.-Петербургского университета за 1911 г. № 67. СПб., 1913. С. 15–17.

9. Лейкина-Свирская В.Р. Из истории борьбы Петербургского университета с министерством Кассо // Вестник ЛГУ. 1947. № 4. С. 152; Биржевые ведомости. 1911. 7 февраля. № 12162. С. 3; Речь. 1911. 11(24) февраля. № 41. С. 4.
7 Обстоятельства отставки Гримма с поста ректора также нуждаются в комментарии. В воспоминаниях он писал, что «покинул эту должность ещё осенью 1911 г. ввиду коренного разногласия моего с университетской политикой министерства» (с. 98). Действительно, 12 сентября Кассо удовлетворил его прошение об отставке, поданное ещё в разгар февральских событий10. По-видимому, впоследствии он готов был остаться по просьбе совета, но такой возможности министр ему не предоставил. Новым ректором стал его родной брат и соратник по кадетской партии Эрвин. Но, как ни странно, о нём мемуарист ни разу не упоминает, хотя в 1911–1913 гг. они вместе критиковали министерство и вели борьбу с «профессорами-назначенцами», о которой в воспоминаниях подробно рассказано (с. 96–100, 125–129). Вероятно, столь странное умолчание объяснялось последующим отходом Э.Д. Гримма от кадетской партии и её линии в университете, что вызвало разногласия между братьями. Из-за них Д.Д. Гримм даже отказался в 1915 г. от предложения вернуться на кафедру, согласованного с новым министром народного просвещения гр. П.Н. Игнатьевым (о чём в воспоминаниях также нет ни слова)11. Но имелась и более весомая причина: в эмиграции Эрвин сотрудничал с «Союзом возвращения на Родину», за что был депортирован в Советскую Россию, где работал в различных учреждениях. Напоминание о прежней партийной деятельности могло стоить ему жизни. Но и сдержанность брата не спасла его от репрессий в годы Большого террора: оказавшись под следствием, Э.Д. Гримм сошёл с ума и вскоре после выхода «на поруки» из психиатрической лечебницы скончался12.
10. Протоколы заседаний Совета… С. 109, 160. Ещё 26 августа Кассо отправил в отставку проректора И.Д. Андреева, подавшего прошение вместе с Гримом (Там же. С. 140).

11. Ростовцев Е.А. Столичный университет … С. 682–683.

12. Беляева О.М. Эрвин Давидович Гримм в Петербургском университете: академическое сообщество позднеимперского периода. Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2011.
8 Авторам комментариев стоило бы обратить внимание и на рассказ о том, как Кассо и его товарищ барон М.А. Таубе (с. 125–126) удаляли с кафедр либеральных профессоров юридического факультета, переводя их из столицы в другие университеты. Так, Гримм возмущался увольнением М.Я. Пергамента (с. 97), отказавшегося ехать в Юрьев. По словам мемуариста, даже председателю Совета министров В.Н. Коковцову «не удалось обуздать Кассо» (с. 129). И тут хорошо было бы дать ссылку на рассказ Таубе, который вспоминал о том, как Коковцов в отсутствие министра просил отменить или хотя бы отсрочить распоряжение о перемещении Пергамента. Барон отказал и нелицеприятно отозвался о переведённом, поведав, что этот профессор требовал у него (в то время – члена государственной испытательной комиссии) провести переэкзаменовку у провалившейся студентки, угрожая «апеллировать к общественному мнению». Спас положение, по словам Таубе, «хотя и левый, но весьма уравновешенный и справедливый декан факультета Д.Д. Гримм, который присутствовал при неудачных ответах» студентки и «немедленно осадил» Пергамента13.
13. Таубе М.А. «Зарницы». Воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1900–1917) / Публ. Ф.А. Гайды и М.А. Волхонского. М., 2007. С. 150.
9 Не менее любопытны суждения Гримма о роспуске Государственного совета в марте 1911 г., о деятельности Прогрессивного блока, попытке реформировать Сенат, событиях Февральской революции, о личных качествах С.Ю. Витте, А.Ф. Кони, П.А. Столыпина и др. Конечно, в них отчётливо проявлялись личные и политические пристрастия автора, а также его стремление показать на различных примерах «эволюцию психологии Государственного совета»: от «старой бюрократической» к новой, основанной на чувстве «гражданственности» (с. 130–131). «Просыпающимся чувством гражданственности, идущим на смену психологии угодничества», Гримм объяснял и то, что члены Государственного совета не дали Кассо и Таубе удалить его из верхней палаты, лишив профессорского ценза (с. 100–105). Впрочем, это скорее объяснялось неприязнью как академического сообщества, так и либеральных сановников к министру, который характеризовался порою как «проклятый цыган»14. Пересказывая дискуссии, происходившие в Государственном совете, мемуарист вписывал их в контекст либеральной версии политической истории России начала ХХ в.
14. Ростовцев Е.А., Баринов Д.А. Образ чужого: «проклятый цыган» (Л.А. Кассо в воспоминаниях современников) // Клио. 2018. № 12. С. 27–36. Это вполне проявилось в реакции прессы на его кончину (См.: Раннее утро. 1914. 27 ноября. № 273(8477). С. 4; Русские ведомости. 1914. 27 ноября; Московский листок. 1914. 27 ноября; Современное слово. 1914. 27 ноября; Зауральский край. 1914. 28 ноября. № 226. С. 2; Саратовский листок. 1914. 29 ноября; Земщина. 1914. 28 ноября. № 1854. С. 3. Любопытную подборку таких материалов собрал М.А. Таубе: ГА РФ, ф. 596, оп. 1, д. 77).
10 Тем не менее очень важно и ценно, что мемуары Д.Д. Грима, через 90 лет после их создания, стали доступны широкому кругу читателей. Однако публикация служит только началом изучения этого текста, который, безусловно, требует соотнесения как с опубликованными стенограммами заседаний Государственного совета и его комиссий, так и с доступным (прежде всего – в фондах РГИА и ГА РФ) архивным материалом.

References

1. Akademik S.F. Platonov. Perepiska s istorikami: V 2 t. / Otv. red. S.O. Shmidt. T. I. M., 2003. S. 143.

2. Aleksandrov D.A. Frits Ringer, nemetskie mandariny i otechestvennye uchyonye // Novoe literaturnoe obozrenie. 2002. № 53. S. 90–104.

3. Belyaeva O.M. Ehrvin Davidovich Grimm v Peterburgskom universitete: akademicheskoe soobschestvo pozdneimperskogo perioda. Dis. ... kand. ist. nauk. SPb., 2011.

4. Brachev V.S. Studencheskie besporyadki, professorskaya korporatsiya i vlast'. Sankt-Peterburgskij universitet v 1907–1911 gg. SPb., 2014. S. 130–131.

5. Vernadskij V.I. 1911 god v istorii russkoj umstvennoj kul'tury. [SPb.], 1911.

6. Kovalyov M.V. Professor D.D. Grimm i bor'ba za akademicheskie svobody v Rossii v nachale KhKh v. // Rossijskaya istoriya. 2016. №5. S. 174–183.

7. Kovalyov M.V., Mirzekhanov V.S. David Davidovich Grimm // Voprosy istorii. 2016. № 1. S. 19–33.

8. Kovalyov M.V., Shor T.K. David Davidovich Grimm v Ehstonii // Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Istoriya, filologiya. T. 17. 2018. № 1. S. 61–70.

9. Kozhevnikov G. Proklyatyj vopros (k sovremennomu polozheniyu universiteta). M., 1911.

10. Lejkina-Svirskaya V.R. Iz istorii bor'by Peterburgskogo universiteta s ministerstvom Kasso // Vestnik LGU. 1947. № 4. S. 152.

11. Milyukov P.N. Vospominaniya / Sost. M.G. Vandalkovskaya. T. 2. M., 1990. S. 56–57.

12. Nikolaev A.B. D.D. Grimm – komissar Vremennogo komiteta Gosudarstvennoj dumy // Voprosy istorii. 2005. № 7. S. 142–147.

13. Protokoly zasedanij Soveta Imperatorskogo S.-Peterburgskogo universiteta za 1911 g. № 67. SPb., 1913. S. 15–17.

14. Ropp A.N. Chto sdelala Tret'ya Gosudarstvennaya duma dlya narodnogo obrazovaniya. SPb., 1912. S. 200.

15. Rostovtsev E.A. Stolichnyj universitet Rossijskoj imperii: uchyonoe soslovie, obschestvo i vlast' (vtoraya polovina XIX – nachalo KhKh v.). M., 2017. S. 613–663.

16. Rostovtsev E.A., Barinov D.A. Obraz chuzhogo: «proklyatyj tsygan» (L.A. Kasso v vospominaniyakh sovremennikov) // Klio. 2018. № 12. S. 27–36.

17. Taube M.A. «Zarnitsy». Vospominaniya o tragicheskoj sud'be predrevolyutsionnoj Rossii (1900–1917) / Publ. F.A. Gajdy i M.A. Volkhonskogo. M., 2007. S. 150.

18. Tomsinov V.A. David Davidovich Grimm (1864–1941) // Rossijskie pravovedy XVIII–XX vekov. Ocherki zhizni i tvorchestva. T. 2. M., 2007. S. 222–252.

19. Frommett B. Ocherki po istorii studenchestva v Rossii. SPb., 1912. S. 127.

Comments

No posts found

Write a review
Translate