Введение

С момента обретения независимости Азербайджана, Армении и Грузии Соединённые Штаты Америки стали уделять пристальное внимание региону Южного Кавказа. Прежде всего, такой интерес обусловлен нестабильной политической ситуацией в регионе, сложившейся в результате «геополитического вакуума», началом государственного строительства в постсоветском пространстве, нерешённых межэтнических конфликтов, взаимных территориальных и других претензий, а также вовлечения третьих сторон в интересах региона. Стоит отметить также нефтегазовый потенциал. В XXI веке контроль над углеводородами и маршрутами их транспортировки превратился в один из важнейших геостратегических, геополитических и геоэкономических факторов, оказывающих существенное влияние на мировую политику и экономику. Развивая сотрудничество в политической и экономической области, Вашингтон решает задачи обеспечения энергобезопасности, транспортировки углеводородных ресурсов, продвижения своих национальных интересов и поддержании дружественных отношений со странами Южного Кавказа для стратегических целей.

Образование новых независимых государств на постсоветском пространстве поставило руководство США перед необходимостью выработки новых приоритетов в этом регионе. Распад СССР пришёлся на президентство Дж. Буша-старшего – его администрация в первые годы не ставила в приоритет регион Южного Кавказа за неимением достаточных знаний о новообразовавшихся странах. Однако президент Дж. Буш-старший и его госсекретарь Джеймс Бейкер заложили фундамент для дипломатических отношений со странами: они признали независимость трёх республик и начали официальные отношения с ними, открыв посольства и подписав первые двусторонние договоры.

Южный Кавказ среди приоритетов внешней политики США

Именно при администрации Уильяма Клинтона начал формироваться внешнеполитический курс США на Южном Кавказе. В отличие от президента Дж. Буша-старшего, У. Клинтон разработал новую, глобальную внешнюю стратегию, которая стала называться «доктриной Клинтона»¹. В доктрине говорилось об урегулировании военных конфликтов в регионе, о вовлечении стран в евроатлантические структуры и механизмы безопасности, важные для Вашингтона, а также о политике по «продвижению демократии» и налаживанию сотрудничества в нефтегазовой сфере со странами Южного Кавказа. В марте 1999 г. Конгрессом США был принят закон «О стратегии Шёлкового пути»², декларирующий поддержку независимых стран Южного Кавказа и Центральной Азии, способных резко снизить энергетическую зависимость США от региона Персидского залива.

Повышенный интерес США к региону обусловлен его геостратегическим, геополитическим и геоэкономическим потенциалом. Геоэкономическое значение Южного Кавказа определяется огромным объёмом разведанных и неразведанных запасов энергетических ресурсов и обострившейся борьбой мировых держав за них. Прежде всего, это касается запасов нефти и газа в Каспийском регионе – в Азербайджане. Каспийская нефть и газ призваны к тому же обеспечить диверсификацию поставок углеводородов для Европы, в обход России³. Кроме того, в силу своего выгодного географического положения фактически в центре Евразийского континента, регион обладает уникальными коммуникационными возможностями. Его транспортные коммуникации – существующие и проектируемые – связывают Север и Юг, Запад и Восток. (ТРАСЕКА, «Север-Юг», «Экономический пояс Шёлкового пути» и др.)⁴.

Геополитическое значение данного региона обусловлено тем, что проблема безопасности Южного Кавказа приобрела особую актуальность в начале XXI века. Зб. Бжезинский рассматривал часть Черноморского района и Кавказа в геополитическом единстве с государствами Персидского залива и Ближнего Востока вместе с Центральной и Южной Азии. Всю эту территорию он охарактеризовал как «Евразийские Балканы», считая, что для неё характерно состояние «силового вакуума». Зб. Бжезинский в «Великой шахматной доске» писал, что «тот, кто будет контролировать данный регион, получит возможность не только извлекать немалую прибыль и обеспечить себе одно из лидирующих мест в трансконтинентальных транспортных перевозках, но и решать в собственных интересах многие политические задачи»⁵. Следует отметить, что научный подход к изучению внешней политики США на Южном Кавказе с точки зрения фактора безопасности имеет долгую традицию и сохраняется в современных условиях. Объективной представляется позиция С. М. Маркедонова, согласно которой в контексте Кавказского региона дилемма безопасности определяет не только динамику в отношениях между Россией и США, но между Россией и Грузией, Азербайджаном и Арменией, Арменией и Турцией, Турцией и Ираном⁶.

Немаловажным фактором интереса Вашингтона в Южном Кавказе остаётся его геостратегическая значимость. В целях безопасности и продвижения своих национальных интересов, США с 1990-х годов начали распространять политику «демократизации». Поэтапное распространение демократии началось при президентстве У. Клинтона и продолжено его преемниками, Дж. Бушем-младшим и Б. Обамой. Важным фактором до закрепления Конвенции о правовом статусе Каспийского моря 2019 г., оставался фактор обеспечения военно-морского контроля над Чёрным и Каспийским морями⁷. Геостратегическими «аргументами» при оценке Южного Кавказа являются также угроза распространения ядерного оружия, борьба с международным терроризмом, а также снижение влияния России, Турции, Ирана и Китая в данном регионе. Примечательной в данном контексте является оценка экс-советника президента США Джозефа Байдена, старшего директора центра Байдена по глобальному взаимодействию при Пенсильванском университете, Майкла Карпентера, согласно которой «Грузия должна диверсифицировать экономические связи с Россией и делать больший акцент на странах Европы»⁸. Это показывает, что политика демократизации стран Южного Кавказа осуществляется, и интеграция в евроатлантический структуры и механизмы безопасности приветствуются.

Экономические интересы США в регионе Южного Кавказа

Повышенный интерес Вашингтона к Азербайджану во многом обусловлен его экономическим потенциалом, прежде всего, стремлением, обеспечить доступ к энергоресурсам Каспия. По подсчётам западных экономистов и аналитиков, на Каспийском море и на прибрежных территориях Азербайджанской Республики имеются богатые месторождения нефти и газа и общий объём этих ресурсов равен нефтяным и газовым ресурсам стран бассейна Персидского залива. Например, на 2021 г. по сведениям Организации стран-экспортёров нефти (ОПЭК) в Азербайджане имеются запасы нефти в объёме 7 млрд. баррелей, или 1 млрд т, а доказанные запасы природного газа в Азербайджане составили 1,917 трлн кубометров⁹, что являются достаточно высокими показателями.

Получение независимости поставило перед Азербайджаном задачу разработки и осуществления энергетической политики, основанной на национальных интересах. После распада СССР страна находилась в крайне тяжёлом социально-экономическом положении и решение нефтяной проблемы, которая в то время находилась в стагнации, стала априори для Азербайджана. В начале 1991 г., ещё в период существования СССР, Азербайджан объявил тендер на разработку месторождений «Чираг» и «Азери» – ставка делалась на привлечение зарубежных компаний и инвестиций. Победителем этого тендера стала компания «АМОКО» США. «АМОКО» при согласии руководства республики пригласила к совместной работе компании «Юнокал» (Unocal, США), «Бритиш петролеум» (British Petroleum, Великобритания), «Эквинор» (Equinor, бывш. Statoil, Норвегия), «Макдермотт» (McDermott, США). Смена власти, политические и финансовые проблемы в стране, а также вопрос о статусе Каспийского моря временно затормозили дальнейшие переговоры по нефтегазовой отрасли. С приходом к власти Гейдара Алиева начались переговоры по привлечению иностранных инвесторов и нефтяных компаний для освоения запасов месторождений. В результате этого и договорённостей, Министерство нефтедобывающей промышленности и правительство Азербайджана подписали соглашение с 11 крупными компаниями, специализирующимися на добыче нефти, представляющими 7 государств мира¹⁰. «Контракт века» о совместной разработке трёх нефтяных месторождений– «Азери», «Чираг», «Гюнешли» в азербайджанском секторе Каспийского моря был подписан 20 сентября 1994 г. в Хьюстоне (США) и определил последующее развитие страны, в том числе, в энергетической сфере. Пяти американским компаниям– «Шеврон» (Chevron, США), «Макдермотт» (McDermott, США), «Юнокал» (Unocal, США), «Aмоко» (Amoco, США), «Эксон Мобил» (ExxonMobil, США) – было выделено 47% доли инвестиций, что составило приблизительно 5 млрд долл.¹¹ Так, в течение всего процесса подписания «контракта века», США активно поддерживали вхождение и деятельность нефтегазовых компаний в Азербайджане, а также поощряли позицию Баку по вопросу международно-правового статуса Каспийского моря.

Стоит отметить, что США не только принимали активное участие в освоении углеводородных ресурсов, но и внесли свой вклад в прокладке трубопровода Баку — Тбилиси– Джейхан¹² и газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум¹³, открытие которых состоялось в 2006 г. и 2007 г. соответственно. США преследовали цели транспортировки азербайджанских углеводородов на мировой рынок, в обход России и Центральной Азии, через Грузию, Турцию и Западную Европу.

В настоящее время США входят в десятку стран по объёму прямых инвестиций в Азербайджан. Их общий объём составил 231 млн долл. по данным 2022 г. По данным ЦБ Азербайджана, 69,8% прямых зарубежных инвестиций направлено на нефтегазовый сектор, 30,2% – в ненефтяной сектор в развитии экономики¹⁴. Так, Вашингтон оказывает активную финансовую поддержку Азербайджану, помогает американским нефтяным компаниям для обеспечения гарантий их инвестиций в энергетический сектор, страхования проектов разработки каспийских нефтегазовых месторождений и транспортировки энергоносителей.

В настоящее время Грузия считается наиболее надёжным стратегическим союзником Соединённых Штатов в регионе Южного Кавказа. Это связано с двумя причинами. Во-первых, Грузия – единственная страна в регионе, стремящаяся к интеграции в евроатлантические структуры и механизмы безопасности (НАТО) с целью установления партнёрских отношений с США. Во-вторых, Вашингтон видит Грузию как образец демократических реформ на постсоветском пространстве.

Хотя Грузия не располагает значительными запасами нефти или газа, Тбилиси рассматривается Вашингтоном в качестве страны, располагающей альтернативной инфраструктурой для транспортировки энергоносителей в обход России.

В первой половине 1990-х годов экономическое сотрудничество между США и Грузией было минимальным. Однако со второй половины 90-х годов интерес Соединённых Штатов к Южному Кавказу значительно усилился из-за планов по организации энергетического транзита из Центральной Азии и Каспийского региона. После принятия «доктрины Клинтона» и закона «О стратегии Шёлкового пути» США определили Южный Кавказ как регион своих долгосрочных стратегических интересов. Так, Грузия приобрела особую значимость благодаря своему удобному географическому положению и транзитным возможностям¹⁵.

Сотрудничество с Грузией резко активизировалось после 2003 г., когда в результате «революции роз» к власти пришло ориентированное на Запад руководство во главе М.  Саакашвили, который взял курс на сближение с НАТО. США поддержали новое руководство – в этот период Грузия смогла обеспечить увеличение иностранных инвестиций в грузинскую экономику и началось строительство нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан без участия России. До 2008 г. новое правительство видело США и НАТО прежде всего как инструменты для восстановления территориального единства страны, урегулирования межэтнических конфликтов, обеспечения региональной стабильности и получения дополнительных финансовых средств. После прихода к власти М. Саакашвили Вашингтон стал рассматривать Грузию в качестве лидера рыночных и демократических реформ на всём постсоветском пространстве. Поэтому США начали оказывать крупную финансовую помощь.

В 2009 г. в Вашингтоне была оформлена Хартия стратегического партнёрства двух стран, предусматривающая развитие сотрудничества в вопросах безопасности, обороны, торговли, экономики, культуры, а также в гуманитарной области¹⁶. Стоит отметить, что американская поддержка концентрируется, в первую очередь, на финансировании транспортировки углеводородных ресурсов. Ежегодно осуществляются значительные инвестиции в экономику Грузии, а также поставки в страну продовольственных и прочих товаров для формирования в грузинском обществе лояльного настроя в отношении западных стран¹⁷.

Экономические отношения между США и Арменией регулируются рядами соглашений, среди которых соглашение о торговых сношениях 1992 г., о поощрении инвестиций 1992 г., о взаимном поощрении и защите инвестиций 1996 г., о сотрудничестве в области науки и технологий 1997 г. и 2009 г., в 2015 г. было подписано Рамочное соглашение между странами о торговле и инвестициях. Согласно официальной информации, до 2019 г. торгово-экономическое сотрудничество регулировалось Армяно-американской межправительственной комиссией по экономическим вопросам (USATF). Заседания проводились обычно раз в год в столицах двух стран. По предложению армянской стороны повестка двусторонней межправительственной комиссии в 2019 г. была значительно расширена, что положило начало новому измерению – Армяно-американскому стратегическому диалогу (USASD), в мае 2019 г. в Ереване состоялась первая сессия¹⁸. Среди основных экспортируемых товаров: алкогольная продукция, ковры и ковровые покрытия, бриллианты и другие драгоценные и полудрагоценные камни и металлы, алюминий. Среди основных импортируемых товаров: автомобили (лёгковые, грузовые, автофургоны), телефонные аппараты, сотовые телефоны и другая техника связи, компьютеры, одежда и мясная продукция.

Тем не менее, нынешний этап армяно-американских отношений можно охарактеризовать крайне пассивным. Примечательно, что большой вклад в армянскую экономику вносит импорт российского и иранского сырья. Так, экономическое присутствие США в Армении незначительно, поскольку практически все приоритетные сферы заняты другими игроками, в частности российскими¹⁹.

Заключение

Южный Кавказ традиционно рассматривается политическим руководством США в качестве составной части внешнеполитических отношений с региональными и мировыми державами. Так, США сохраняет интерес региону, прежде всего, как важному транспортному коридору, связывающего Европу и Азию, а также рассматривает регион как одного из основных путей транспортировки каспийской нефти и газа. Он считается потенциально нестабильным, так как на его территории находятся три «замороженных» конфликта, угрожающих региональной безопасности граничащих государств. Также регион Южного Кавказа является ареной соперничества между четырьмя государствами – Россией, Турцией, Ираном и Китаем.