Везде
The Making of Professional Psychological Selection in the Red Army in the 1920’s
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Making of Professional Psychological Selection in the Red Army in the 1920’s
Annotation
PII
S013216250009412-6-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Igor V. Obraztsov 
Occupation: Prof., the Department of Sociology, Head of Sociological Laboratory
Affiliation: Moscow State Linguistic University
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 5
Pages
127-138
Abstract

The article describes the problem of formation and development of professional psychological selection in the USSR in the 1920s. The most systematic and significant aspect of this work was carried out in the ranks of the Red Army. A number of events and scientific data based on the analysis of periodicals, small circulation literature and archival materials of the post-revolutionary period are introduced into academic use. They are related to the mass survey, selection and distribution of military contingents and candidates for entering military schools. Experience and prospects of using psychological methods in sociology, in particular, test methods, are examined. The article continues a series of publications by the author about empirical research in the Red Army in the 1920s.

Keywords
professional psychological selection, The Workers’ and Peasants’ Red Army, test methods, USSR, 1920s
Received
23.04.2020
Date of publication
27.04.2020
Number of purchasers
28
Views
510
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1

Введение.
2 Проблема использования в социологии методов психологической науки, в частности тестов, неоднократно возникала в научном дискурсе и в исследовательской практике советских и российских социологов. Наиболее активно – в период 1970-1980-х гг., когда сложилась практика широкого использования тестовых методик в деятельности социологических служб производственных объединений (предприятий) для обеспечения социологической работы с кадрами [Щербина, Садовникова, 1989: 54–56]. В это время была переведена на русский язык и активно осваивалась отечественными исследователями «энциклопедия западной тестологии» Анны Анастази, утверждавшей, что «психологический тест, в сущности, есть объективное и стандартизированное измерение выборки поведения , различий между индивидами или между реакциями одного индивида в разных условиях» [Анастази, 1982: 31, 17].
3 Тогда же появилась первая и единственная по данной проблематике монография «Тесты в социологическом исследовании». В этой работе В.С. Аванесов, во-первых, впервые сформулировал определение социологического теста как «системы отобранных социологическими методами высказываний, предъявляемых респондентам с целью получения надежной и валидной информации об интересующих признаках» [Аванесов, 1982: 41], во-вторых, проанализировал опыт применения в социологии тестовых методик, в частности, для оценки стабильности брака, прогнозирования текучести кадров, измерения художественно-эстетических потребностей и профессиональных ориентаций молодежи [там же: 50–58].
4 В последующие годы отмечалось ограниченное использование тестовых методик в социологии: их либо приравнивали к экспериментам [Норхина, 2005: 125], либо рекомендовали исключительно «для выявления особых личностных и групповых свойств» [Ядов, 2009: 264]. Вместе с тем в исследовательской практике встречалось «немало примеров успешного использования психодиагностических методик в комплексных социолого-психологических исследованиях» [там же: 264–265]. К таковым, безусловно, можно отнести область профессионального отбора кадров, где исследовательские традиции насчитывают более чем вековой опыт.
5 Данное исследовательское направление зародилось в Европе в начале XX в., в России же оно получило бурное развитие только в 1920-е гг., охватывая широкий спектр различных сфер жизнедеятельности советского общества от образования до промышленности и транспорта. Наряду с этим, областью массового применения профессионального психологического отбора оказалась военная сфера. Исторический анализ этого опыта значим не только c точки зрения восстановления ретроспективы организационно-исследовательских практик профотбора, но и определенного эвристического потенциала.
6

Первые опыты (1920–1924).
7 Как ни странно, но «первым крупным социальным фактором, значительно способствующим распространению новой идеи [профотбора] и ее проверки на практике, явилась война . Чтобы использовать в должной мере преимущества, которая давала техника, армиям понадобилось огромное количество специалистов, которых надо было подготовлять массами в кратчайшие сроки: шоферов, летчиков, воздушных наблюдателей, радиотелеграфистов, артиллерийских наводчиков и т.д. Умелый предварительный выбор учеников приобретал особую военную важность» [Дунаевский, 1923: 13–14].
8 Сказанное в полной мере относится ко всем странам-участницам Первой мировой войны. Однако наибольшие успехи на этом поприще были достигнуты в США. Психологический дивизион американской армии в составе 132 офицеров-психологов (40% от числа всех членов Американской психологической ассоциации того периода) под руководством профессора Р. Йеркеса в 1917–1919 гг. произвел тестирование интеллектуальных и физических способностей свыше 1,75 млн военнослужащих, в т. ч. 42 тыс. офицеров. По итогам отбора более 8 тыс. новобранцев было комиссовано с военной службы и еще 8 тыс. военнослужащих изъято из боевых подразделений и использовалось на вспомогательной работе. Были разработаны квалификационные (профессиографические) карты офицеров и военных специалистов различного профиля [Yerkes, 1921: 91; Zeidner, Drucker, 1988: 7, 13].
9 В России эта работа находилась в зачаточном состоянии, за исключением военной авиации1. С 1909 г. в клинике В.М. Бехтерева при Военно-медицинской академии начали проводиться клинико-психологические исследования летчиков, в 1917 г. при Военно-медицинском ученом совете была создана специальная комиссия по изучению труда летчиков и плановому психологическому отбору летного состава [Бодров, 2001: 33–34]. Однако ее деятельность была прервана революцией и Гражданской войной.
1. Поскольку именно в военно-воздушных силах роль человеческого фактора была преобладающей (более 90% авиационных происшествий в тот период происходили по вине летчиков), в США, Франции, Италии, Германии профессиональный отбор летно-подъемного состава получил наибольшее распространение и развитие.
10 Для ликвидации этого отставания по инициативе Председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого при Академии Генерального штаба РККА2 была создана опытная психологическая лаборатория (ОПЛ) (приказ Реввоенсовета Республики № 340 от 2 марта 1920 г.) «как лабораторное дополнение к кафедре военной психологии» и имела целью «научный психологический анализ отдельных лиц и коллективов (военнослужащих и воинских частей), практическую работу по определению их годности и приспособленности, по определению средних типов»3.
2. Академия Генерального штаба РККА образована 3 мая 1918 г., 5 августа 1921 г. преобразована в Военную академию РККА, с 31 октября 1925 г. носила имя М.В. Фрунзе, который руководил ею с 1923 по 1925 гг.

3. Российский военный государственный архив (РГВА). Ф.4. Оп.12. Д.9. Л.526.
11 Первоначальный штат лаборатории – 18 сотрудников4 с июля 1923 г. был уменьшен до 5 чел.5 и состоял из медицинского персонала. Только в 1923 г. сотрудники лаборатории «однократно обследовали 800 [военнослужащих] и еще 100 чел. – по 4 раза» [Опыт психологической…, 1925: 17]. Несмотря на определенные достижения лаборатории как в области разработки и применения методик отбора кандидатов для поступления в академию, и в целом психологического сопровождения слушателей в ходе учебного процесса («определения их работоспособности и утомляемости») [там же: 5, 13] через 4 года встал вопрос о целесообразности ее дальнейшего функционирования.
4. Первоначальный состав: заведующий – Т. Е. Сегалов, его помощники Н.А. Рыбников и Ф.Г. Павловский, лаборанты Н.И. Жинкин, К.А. Виноградов, Н.П. Ферстер и др. [Дьячук, 2019: 54].

5. Последний состав: заведующий – П.П. Лебедев, его помощник Н.В. Петровский, ассистенты Е.А. Дубровин, З.А. Шумская, Н.П. Никольский [Опыт психологической, 1925: 1].
12 Специальная комиссия констатировала, что за время своего существования в стенах академии ОПЛ «не смогла… завоевать среди преподавательского состава признания [того], что в учебно-воспитательной работе ее присутствие крайне необходимо». Причина состояла «в отсутствии какой-бы то ни было связи между исследовательскою деятельностью лаборатории и военной педагогикой»6; кроме того, исследования, проводимые лабораторией, носили ограниченный характер, поскольку их объектом являлись только слушатели академии.
6. РГВА. Ф.54. Оп.6 Д. 442. Л.2.
13 Для привлечения и использования возможностей научно-исследовательских учреждений гражданских ведомств, имевших опыт психотехнических и психофизиологических исследований, 14 мая 1922 г. при координирующем органе управления военно-учебными заведениями РККА – Малом академическом военно-педагогическом совете (МАВПС) была создана «Секция для психофизиологического исследования юношества, обучающегося в военно-учебных заведениях Республики». В ее задачи входило с согласия соответствующих ведомств «давать научным учреждениям Наркомпроса и Наркомздрава задания: а) по научному исследованию психофизиологических особенностей юношества, как с общенаучной точки зрения, так, главным образом, с точки зрения военного дела; б) по исследованию различных видов профессиональной одаренности юношества и изучению трудовых процессов; в) по изучению психологии в военном деле для установления новых принципов военной педагогики в интересах правильной постановки военно-учебного дела»7. Штат секции - 3 (!) сотрудника8.
7. РГВА. Ф.4. Оп.12. Д.24. Л.266.

8. Профессора А. П. Нечаев, В. Е. Игнатьев и В. П. Муратов.
14 Благодаря усилиям секции МАВПС и ОПЛ в России были проведены первые опыты по применению возможностей психологии в профессиональном отборе военнослужащих. Однако возможности указанных подразделений носили ограниченный характер, поэтому в 1924 г. были созданы структурные подразделения, способные организовывать и проводить исследовательскую работу в масштабах вооруженных сил. При Военно-санитарном управлении РККА в качестве координирующего органа была образована Центральная комиссия по организации психофизиологических исследований в Красной армии и Флоте (ЦКОПФИ)9, а в качестве исследовательских подразделений – Центральная психофизиологическая лаборатория Военно-санитарного управления РККА (ЦПФЛ ВСУ)10 и Центральная психофизиологическая лаборатория Военно-воздушных сил СССР (ЦПФЛ ВВС)11.
9. Приказ РВС СССР и Наркомздрава СССР №759 от 11 июня 1924 г.

10. Приказ РВС СССР №1208 от 28 сентября 1924 г.

11. Приказ РВС СССР №874 от 28 июня 1924 г.
15 Поясню, что в процессе создания указанных подразделений в повестке дня стоял вопрос об их названии. Дело в том, что термин «психологический», постепенно утратил в военной среде свою популярность, на смену ему пришла военная психофизиология. Последняя была призвана «объединить собою данные военной психологии, как учения о психических качествах военного начальника и бойца и особенностях их психической деятельности в условиях войны или боя, и данные военной рефлексологии, как учения о поведении человека в тех же условиях, построенного на объективных рефлексологических методах и содержащего в себе сведения о необходимом для воина и бойца в общем психофизическом развитии» [Подерни, 1924: 12]. Были альтернативные подходы. Один из них был предложил профессор Военно-медицинской академии В.А. Горовой-Шалтан: «В конечном итоге из сочетания методов антропометрии, физиологии, клинических дисциплин, методов экспериментальной психологии или психотехники, социологии должен будет выработаться практический метод социально-биологической экспертизы, которая и явится, в сущности, целью предстоящих работ . Название развертываемых лабораторий «психофизиологическими» не вполне уясняло бы их значение . Название «лаборатория социально-биологических исследований», быть может, больше бы отвечало сути дела» [Горовой-Шалтан, 1925: 43]. Но за основу был принят психофизиологический подход, основанный на «принципах приложения физиологической методики исследования высшей нервной деятельности академика И.П. Павлова к изучению реакций и поведения военнослужащего под влиянием различных условий военной деятельности» [Яковлев, 1926: 136].
16 Функции созданных ЦКОПФИ и лабораторий были определены следующим образом. На Центральную комиссию по организации психофизиологических исследований в Красной Армии и Флоте возлагалось «общее руководство, направление и согласование всей работы по организации и проведению в военном и морском ведомстве психофизиологических исследований определение круга вопросов, подлежащих изучению в области рационального отбора и распределения [граждан], поступающих на военную службу, влияния различных видов военного труда на здоровье и физическое развитие [военнослужащих]»12. Особенностью работы этой комиссии явилось «стремление к теснейшей увязке практической антропологии, практической психологии и практической физиологии в одну общую дисциплину, что, несомненно, находилось в связи с взглядами на социального человека, как предмет изучения» [Фролов, 1930: 2].
12. РГВА. Ф.4. Оп.12. Д.42. Л.186.
17 Комиссия носила межведомственный характер, к работе в ней были привлечены должностные лица управлений военного ведомства (Военно-санитарного управления13, центральных психофизиологических лабораторий, Штаба РККА, Главного управления РККА и других центральных органов военного ведомства), видные ученые в области психотехники (профессора И.Н. Шпильрейн и А.М. Добровольский). В зависимости от содержания рассматриваемых вопросов на заседания комиссии приглашался широкой круг военных и гражданских экспертов. Комиссия приступила к работе в ноябре 1924 г.
13. Начальник ВСУ (в 1924-1928 гг. – З. П. Соловьев, с 1928 г. – М. И. Баранов) или помощник начальник ВСУ (Н. А. Зеленев) – председатель комиссии; начальник отдела санитарной подготовки войск (И. А. Залкинд, затем Г. Б. Яковлев) – секретарь комиссии.
18 Центральная психофизиологическая лаборатория ВСУ РККА рассматривалось в качестве «научно-исследовательского и научно-практического учреждения, имеющего назначением проверку и разработку методов психофизиологических исследований, а также мероприятий, направленных к нормированию трудовой, учебно-воспитательной и бытовой жизни [воинских] частей»14. На нее возлагалась «разработка методов оценки физического развития военных и военнообязанных контингентов населения СССР и научное разрешение вопросов отбора и распределения по родам войск лиц, принимаемых на военную службу; проверка методов коллективных и индивидуальных психологических испытаний и применение их в условиях Красной армии и флота»15. Лаборатория состояла из психологического, физического и антропометрического кабинетов, которые обслуживали 10 сотрудников16. На протяжении всего периода деятельности ЦПФЛ ВСУ ее возглавлял Ю. П. Фролов – опытный врач-физиолог, ученик и сотрудник академика И. П. Павлова.
14. РГВА. Ф.4. Оп.12. Д.43. Л.655.

15. Там же.

16. Наиболее деятельные сотрудники: Ю.А. Васильев, Ф.А. Ковтунова, А.И. Раутенштейн, М.Д. Чиркин, С.А. Харитонов и др.
19 Центральная психофизиологическая лаборатория Военно-воздушных сил СССР была ориентирована на решение задач, связанных с «изучением вопросов психофизиологии трудовой деятельности летно-подъемного состава; свойств человеческого организма, коим должны удовлетворять лица, поступающие и выпускаемые из учебных заведений ВВС СССР; рассмотрением и изучением причин катастроф с точки зависимости их от индивидуальных качеств летчиков и воздухоплавателей; разработки указаний для психофизиологических лабораторий, обслуживающих учебные заведения ВВС СССР»17. Лаборатория включала психологический и физиологический кабинеты, а также научную библиотеку. Для осуществления практических экспериментов ей был придан самолет. Штат из 11 сотрудников18 включал помимо врачебного состава летчика-эксперта и инженера-механика. Это научно-исследовательское подразделение последовательно возглавляли военные врачи С.Е. Минц19, Н.М. Добротворский и М.В. Раевский.
17. РГВА. Ф.4. Д.45. Л.433.

18. Наиболее деятельные сотрудники: А.В. Айзенберг, В. Андреев, А.П. Аполлонов, П.И. Егоров, А.В. Лебединский, И.К. Собенников и др.

19. Приказом РВС СССР №1054 от 19 октября 1925 г. лаборатории было присвоено имя ее создателя и первого руководителя, «безвременно погибшего на служебном посту»: ЦПФЛ ВВС РККА имени т. Минца.
20 Таким образом, одним из ключевых направлений деятельности обеих лабораторий являлся профессиональный отбор. Он в тот период рассматривался как «выбор из значительного числа кандидатов лиц, наиболее подходящих к данной профессии» [Мандрыка, 1933: 530]. В качестве основного при профотборе использовался метод тестов, который рассматривался в виде «психологического опыта, который ставится с целью определить ранговое место испытуемого внутри коллектива в отношении какого-нибудь признака» [Руководство, 1929: 94].
21 В 1924 г. научно-исследовательские подразделения РККА проходили процесс формирования. Первое масштабное тестирование военнослужащих было проведено сотрудниками исследовательского подразделения Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (РКИ) докторами Н.П. Соколовым и А.Д. Сперанским. Во второй половине 1924 г. в одном из стрелковых полков Московского гарнизона процедурам профессионального отбора было подвергнуто 275 новобранцев. В ходе этого исследования впервые была апробирована батарея тестов и методика ее использования в РККА, разработаны критерии профессиональной пригодности призывников [Соколов, Сперанский, 1925]20.
20. Отчет о данном исследовании представлен в данной рубрике СОЦИС (С. 00-05).
22

Единая система профотбора (1925–1930).
23 С выходом 19 февраля 1925 г. приказа РВС СССР №205, определившим положение и штат «Психофизиологической лаборатории округа, фронта и армии», начался процесс создания «периферийных» научно-исследовательских подразделений в войсках.
24 Психофизиологическая лаборатория округа (фронта, армии) (ПФЛ) рассматривалась в качестве «научно-исследовательского учреждения, имевшего назначением научное руководство проведением психофизиологических исследований, направленных к нормированию и регулированию трудовой, учебно-воспитательной и бытовой жизни частей округа (фронта, армии), а также постановку опытных исследований силами самой лаборатории»21. Функциональное предназначение периферийных ПФЛ было аналогично направлениям деятельности центральных лабораторий с учетом «применения их [методик] к условиям округа (фронта, армии)»22. В состав каждой лаборатории входило по 3 сотрудника - военные медики. ПФЛ подчинялись начальникам Военно-санитарных управлений военных округов, методическое руководство осуществлялось ЦПФЛ ВСУ РККА. Наряду с формированием войсковых и флотских лабораторий в этот был образован ряд ПФЛ при военно-учебных заведениях.
21. РГВА. Ф.4. Оп.12. Д.45. Л.714.

22. Там же.
25 На повестку дня встал вопрос о проведении первого масштабного исследования в масштабах РККА. За основу было предложено взять опыт проведенного годом ранее исследования докторами Н.П. Соколовым и А.Д. Сперанским. В 24 июня 1925 г. на заседании ЦКОПФИ при рассмотрении его результатов был сделан вывод о том, что «методика ориентировочного психотехнического исследования новобранцев представляется не вполне приемлемой для отбора в армию» и «требует значительной поправки»23. Для доработки под председательством ВРИД начальника ВСУ И. А. Залкинда была сформирована авторитетная комиссия24, которая в сентябре 1925 г. представила свой вариант батареи тестов, включавшей тесты: на зрительную память по Бронштейну (№1); на активное внимание, быстро меняющее направление (№2); на быстроту выполнения поручений и логические способности (№3); тест аналогии (№4); тест на последовательность и здравый смысл (№5) 25. Была разработана методика «разбивки испытуемых на группы по степени одаренности» – по сумме набранных при тестировании баллов, включавшая 5 подгрупп: А – неудовлетворительные с суммарным баллом от 0 до 7; Б – мало удовлетворительные (от 8 до 15); В – удовлетворительные (от 16 до 23); Г – хорошие (от 24 до 31); Д – выдающиеся (от 32 до 36)26. В зависимости от причисления к подгруппе кандидаты подлежали распределению по воинским специальностям и должностным категориям (например, с категориям «Г» и «Д» – направление в полковые школы младшего командного состава).
23. РГВА: Ф.9. Оп.13. Д.430. Л.70-71.

24. В состав комиссии помимо авторов исследования были включены: И.В. Смородинов (ГУ РККА), Н.М. Добротворский (ЦПФЛ ВВС), Г.А. Россолимо (Наркомздрав), И.Н. Шпильрейн и А.А. Толчинский (Центральный институт труда).

25. РГВА: Ф.9. Оп.13. Д.430. Л.76-82.

26. Там же. Л.82.
26 Осенью 1925 г. впервые периферийными ПФЛ военных округов с привлечением «специалистов различных научных учреждений (университетов, институтов и лабораторий), а также преподавателей вузов, знакомых с практикой проведения психотехнических испытаний»27 по единой методике были проведены обследования более 3-х тысяч военнослужащих в войсках Московского, Ленинградского, Украинского, Приволжского, Западного и Северо-Кавказского военных округов. Начальник ВСУ в докладе в Реввоенсовет СССР отмечал, что «полученные результаты дали возможность использовать данные обследования при отборе кандидатов в полковые школы и для распределения специалистов внутри части и позволяют перейти к массовой работе в этом направлении»28.
27. РГВА: Ф.9. Оп.13. Д.430. Л. 76.

28. РГВА. Ф.33987. Оп. 1. Д. 652. Л. 29.
27 Проведение мероприятий профессионального отбора в ходе ежегодных призывов в РККА новобранцев и отбора кандидатов для поступления в военно-учебные заведения приняло регулярный характер. Масштабы обследований постоянно увеличивались, достигнув период 1924-1930 гг. общего числа около 460 тыс. чел.29: в 1924-25 г. 3 тыс., в 1925-26- 13 тыс., в 1926-27 г.- 46 тыс., в последующие периоды – 87., 150 и 160 тыс. человекКоличество научно-исследовательских подразделений увеличивалось и на 1929 г. составляло 22 лаборатории (18 штатных и 4 нештатных), в т. ч.: 2 центральных, 9 – окружных (флотских), 3 – по родам войск, 4 – при вузах, 4 – нештатных (на курсах усовершенствования и при стрелковых дивизиях) и 150 антропометрических кабинетов30.
29. РГВА: Ф.34. Оп.3. Д.269. Л.80.

30. Там же. Л. 97.
28 Создание и развитие сети исследовательских подразделений психофизиологического профиля в тот период было характерно не только для военного ведомства, а являлось частью сети профессионального отбора в СССР. В различных органах государственного управления в тот период функционировало более 100 лабораторий: в Наркомате здравоохранения – 7, Наркомате труда – 21, Наркомате по иностранным делам – 19, ВСНХ – 12, Наркомате рабоче-крестьянской инспекции – 2 и др. [Психотехническое движение, 1930: 248].
29 Помимо центральных лабораторий ЦПФЛ ВСУ и ЦПФЛ ВВС, наиболее дееспособными в исследовательской деятельности проявили себя ПФЛ Белорусского военного округа (зав. лабораторией Д.Е. Розенблюм), Приволжского военного округа (Г.А. Вакслейгер), Морских сил Балтийского моря (С.П. Шестовский), Краснознаменной Кавказской армии (З.Г. Мишулович), Военно-медицинской академии (Ф.Г. Кротков), ВПАТ31 (В.П. Осипов, И.Ф. Тимофеев), Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава (И.М. Темкин) Ленинградской школы по переподготовке командиров запаса им. тов. Ленина (П.Н. Соколов), Второй военной школы летчиков имени «ОСОВИАХИМа СССР» (Н. Цыганов) и др.
31. Военно-политический институт им. Толмачева 14 мая 1925 г переименован в Военно-политическую академию им. Толмачева, 11 января 1938 г. академии было присвоено имя В. И. Ленина.
30 Лабораториями были получены интересные результаты в области профессионального отбора, в изучении характера воздействия условий военной деятельности на психофизиологическое состояние военнослужащих: влияние стрельб с дульными тормозами различных артиллерийских систем на орудийные расчеты; высотных полетов и длительных перелетов – на работоспособность летных экипажей; условий регенерации воздуха – на экипажи подводных лодок; утомляемости и питьевого режима – на организм красноармейцев в ходе длительных пеших маршей и выполнение нормативов в противогазах и т.п. Деятельность ПФЛ приносила и некоторые теоретические обобщения. Например, доклад начальника ПФЛ морских сил Балтийского моря С.П. Шестовского «Психофизиологические исследования в частях РККА, как средство учета сдвигов в психофизиологической характеристике отдельных районов СССР» вызвал дискуссии на Первом всесоюзном съезде по изучению поведения человека (январь 1930 г.) и на заседании ЦКОПФИ (август 1930 г.). Свои теоретические выводы он основывал на результатах изучения контингентов, призываемых на флот из различных регионов страны: «Результаты испытаний по системе тестов ВСУ РККА дают нам фотографический снимок (психографическую карту) психографических свойств отдельных районов как результат воздействия биосоциальных и профессионально-экономических факторов (социальное происхождение, профессия, образование, степень урбанизации и т.д.) на личность и коллектив»32.
32. РГВА. Ф.34. Оп.4. Д.13. Л.132.
31 В частности, сравнение районных профилей по суммарным баллам тестов создавало возможности для их дифференциации: наиболее высокие показатели демонстрировали контингенты, призванные из Ленинградской и Московской губерний; «выше-средние» – из западных и юго-восточных районов; «ниже-средние» – из центральных. Средние показатели грамотности и низкие по психотехники – из северных и северо-западных; средние показатели психотехники и низкими показатели грамотности – из Украины и Поволжья. Обосновывались выводы исходя из «диффернцирующей силы каждого теста» 33.
33. Там же. Л.133.
32 Методика и техника тестовых испытаний постоянно совершенствовались. Это было связано как с изменением состава призывных контингентов, так и с корректировкой требований к ним. Так, в Приволжском военном округе в 1929 г. из кандидатов в полковые школы, прошедших психофизиологические испытания, «из более 1000 чел., только 2,7% удовлетворяло полностью требованиям профиля. Призывным комиссиям было предложено руководствоваться «пониженным» профилем до уровня [категории] “Г”. Однако, в ряде случаев ввиду недостатка подходящих кандидатов в полковые школы были направлены призывники даже с категорией “Б”» [Вакслейгер, 1930: 50].
33 В 1929 г. была разработана новая серия тестов, которая отличалась от предыдущих тем, что в ней «отсутствовал тест Бернштейна (на зрительную память) и имелись два новых теста: 1) перестановки цифр и 2) заполнение пропущенных слов (Эбингауз) , были введены два варианта к тестам на противоположность и аналогии»34. С социологической точки зрения наибольший интерес представляют методики, связанные с проверкой «политической грамотности» обследуемых контингентов, которые от двух вопросов в исследовании новобранцев 1924 г. увеличили их количество до 16 вопросов – в исследовании младших командиров запаса в 1930 г.35.
34. РГВА. Ф.34. Оп.4. Д.13. Л.112-113.

35. Можно предположить, что это был последний случай крупномасштабного использования в РККА тестов по социально-политической тематике.
34 В 1929 г. Военно-санитарным управлением был разработан «Пятилетний план развития психофизиологической службы в РККА», предполагавший увеличение численности лабораторий до 38, антропологических кабинетов до 85036. Число обследуемых контингентов, планируемых к обследованию, составляло: в 1929–1930 г. до 60 000 красноармейцев и курсантов; в 1930–1931 – 75 000; 1931–1932 – 120 000; 1932–1933 – 150 000; 1933–1934 – 150 00037. Таким образом, к началу 1930-х гг. в РККА сложилась многоуровневая система профессионального отбора, были заложены основы ее динамичного развития.
36. Там же. Ф.34. Оп.3. Д.269. Л.97.

37. Там же. Л.98.
35

Институциональный запрет (1931-1936).
36 Пятилетнему плану развития психофизиологической службы не суждено было осуществиться. Его реализации помешали обстоятельства идеологического и организационного характера. Идеологические причины были обусловлены особенностями социально-политической обстановки в стране в конце 1920-х – начале 1930-х гг., реализация концепции «обострения классовой борьбы». Она сопровождалось ликвидацией остатков «эксплуататорских классов», «непримиримой» борьбой «с буржуазными теориями на базе марксистско-ленинской теории» [Сталин, 1949: 142].
37 Выводы, получаемые с помощью методов профотбора, подрывали идеологические догмы, прежде всего, о лидирующей роли пролетариата в общественном развитии. Например, «по тестам ВСУ 35% металлистов явились бы непригодными для работы в мото-мех[еханизированных] частях»38 или «наиболее пригодный контингент для наших летных и других [военных] школ представляли служащие, а не рабочие, они оказались “одареннее”» [Могилевич, 1932: 4]. Подобного рода заключения власть объясняла несовершенством тестовых методик и «политической близорукостью» их разработчиков. Следствием этого явился секретный циркуляр № П2/10220/с от 8/10 февраля 1931 г. «О воспрещении применения методов психофизиологии и психотехники к исследованию вопросов идеологии», разосланный в военные округа, на флоты и в военные комиссариаты. Этот документ положил конец научному изучению политико-морального состояния военнослужащих, по сути, ввел запрет на проведение в войсках любых эмпирических социально ориентированных исследований: «ПУ РККА предлагает прекратить проводимые различными органами психофизиологические и психотехнические исследования идеологии, политических настроений, усвояемости политзанятий и пр. личного состава Красной армии путем применения методов тестов, коллизий и другими способами. Все исследования подобного рода основаны на политически вредных методологических основах, в корне несовместимых с марксизмом-ленинизмом. Для изучения политического роста масс и проявлений враждебной идеологии, политорганы и парторганизации располагают целиком испытанными средствами работы в массах и потому не нуждаются в добавочных приемах, позаимствованных из арсенала буржуазной идеологии.
38. Архив Института психологии РАН (АИП). Фонд. Шпильрейн И.Н. Оп.3. Д.132. Л.1.
38 ПУ РККА обязывает всех членов партии, работающих в РККА, решительно разоблачать антимарксистскую сущность применения психофизиологии и психотехники к исследованию вопросов идеологии и пресекать все соответствующие попытки. Всю литературу, содержащую в себе подобного рода неверные установки, из массовых библиотек изъять»39.
39. РГВА. Ф.34. Оп.3. Д.269. Л.220.
39 Данное решение состоялось за 5 лет до выхода постановления ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркопросов», окончательно положившего конец использованию в педологии и психотехнике «бессмысленных и вредных анкет и тестов», названных «лженаучными экспериментами» [Постановление…, 1936: 25]. Участие в таких исследованиях вскоре стало основанием для репрессий, которым подверглись некоторые из их организаторов и исполнителей. В частности, были осуждены и расстреляны высокопоставленные сотрудники Политуправления РККА: А.С. Булин, Ф.Е. Родионов, В.Н. Черневский, А.В. Шифрес и др. В Военно-санитарном управления РККА был репрессирован его начальник – корпусной врач М. И. Баранов, «такая же участь постигла его заместителя и двух помощников, погибли или находились в заключении большинство начальников медицинских учреждений центрального подчинения и почти все начальники санитарных управлений (отделов) военных округов» [Быков, 2005: 176]. Пострадали представители Психотехнического общества во главе с его председателем И.Н. Шпильрейном, принимавшие активное участие в исследовательской деятельности в войсках [Курек, 2004].
40 Демонтаж системы профессионального психологического отбора довершили обстоятельства организационного характера. Военно-санитарное управление40, являясь военным учреждением и руководствуясь распоряжениями военного ведомства, на правах отдела входило в состав Наркомата здравоохранения. Его относительная автономность способствовала развитию академических дискуссий и активизации исследовательской деятельности в войсках, в том числе в области профессионального психологического отбора. Однако в связи с реорганизацией центрального аппарата военного управления постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1929 г. ВСУ было передано в ведение Народного комиссариата по военным и морским делам (с 22 ноября 1934 г. получило наименование Санитарного управления РККА). Его дальнейшая деятельность была регламентирована и поставлена под жесткий административный (Штаб РККА) и политический (Политуправление РККА) контроль.
40. До 28 марта 1924 г. – Главное военно-санитарное управление (ГВСУ) РККА.
41 16 марта 1930 г. был образован Военно-санитарный институт (ВСИ) РККА, в состав которого вошли обе центральные психофизиологические лаборатории (ЦПФЛ ВСУ РККА и ЦПФЛ ВВС), а Центральную комиссию по психофизиологическим исследованиям расформировали. В ноябре 1931 г. были введены новый штат и новое наименование – Научно-исследовательский испытательный санитарный институт (НИИСИ) РККА41, его возглавил военврач Е.Г. Могилевич.
41. Деятельность НИИСИ РККА впоследствии привела к образованию видовых НИИСИ (ВВС и ВМФ). В 1935 г. на основе выделенного из НИИСИ РККА сектора военно-воздушной службы был образован Авиационный научно-исследовательский санитарный институт РККА (с 1936 г. – Институт авиационной медицины РККА имени акад. И. П. Павлова). В 1940 г. в Ленинграде – Научно-исследовательский санитарный институт Военно-Морского Флота.
42 На институт был возложен круг задач от разработки основ организации и тактики санитарной службы до внедрения в войска медико-санитарной техники и оборудования. Задачи по «совершенствованию профессионального отбора и комплектования частей, учреждений и подразделений РККА» остались в ведении института. Но социально-психологическая составляющая (тесты успешности, «одаренности») из практики его деятельности была исключена. Проводившиеся до середины 1930-х гг. мероприятия носили форму медицинского отбора – врачебного обследования (процедуры антропометрического и физиологического характера) [Руководство…, 1933].
43 Отныне в медицинском отборе возобладала «оценка годности к военной службе контингентов, ценных в социально-классовом отношении [курсив наш. – Прим. И.О.] с точки зрения функциональной, с точки зрения физической возможности служить в РККА, а не формальных нарушений в [их] состоянии здоровья» [Могилевич, Молодцов, 1932: 7]. Это полностью противоречило изначальным целевым установкам профессионального психологического отбора.
44

Заключение.
45 В Советской армии после Великой отечественной войны предпринимались попытки возрождения элементов профессионально-психологического отбора. Однако его возрождение произошло только в 1986 г. с введением в действие «Руководства по профессиональному психологическому отбору», определившего организацию, кадровое и методическое обеспечение профессионального психологического отбора (ППО) в военных комиссариатах и вузах Министерства обороны СССР [Руководство, 1986]. В Российской армии эта система трансформирована в психологическую службу. Традиции, заложенные в 1920-е годы, продолжаются, опыт тех лет представляет научный интерес.

References

1. Anastazi A. (1982) Psychological Testing: Book 1; Transl. from English under the editorship of K.M. Gurevich, V.I. Lubkovsky and others. Moscow: Pedagogika. (In Russ.)

2. Avanesov V.S. (1982) Tests in a Sociological Study. Moscow: Nauka. (In Russ.)

3. Bodrov V.A. (2001) Psychology of Professional Activity. Textbook Manual for Universities. Moscow: PER SE. (In Russ.)

4. Bykov I.Yu. (2005) The Main Stages of the Formation and Development of the Central Governing Body of the Military Medical Activity in Russia. In: Federal Reference Book. Health Care in Russia. In 19 vols. Moscow: Federalʹnyy spravochnik. Vol. 7: 171–178. (In Russ).

5. Dunaevsky F.R. (1923) Professional Selection and its Social Meaning. Professional Selection Methodology. Kharkov: “Putʹ prosveshcheniya” i “Institut truda»”. (In Russ.)

6. Dyachuk I.A. (2019) Experimental Psychological Laboratory of the Academy of the General Staff of the Red Army as a Prototype of the Psychological Service of the Armed Forces of the Russian Federation. Nauchnyye trudy Moskovskogo gumanitarnogo universiteta [Scientific Works of Moscow Humanitarian University]. No. 1: 53–58. (In Russ.)

7. Frolov Yu. P. (1930) Psychophysiology of Military Labor in the Red Army. Lecture Number 10. Moscow–Leningrad: Gosudarstvennoe meditsinskoe izdatelʹstvo. (In Russ.)

8. Gorovoy-Shaltan V. A. (1925). Psychotechnics in Military Affairs and the Possibilities of its Application in the Red Army. Voyenno-sanitarnyy sbornik [Military Sanitary Collection]. No. 2: 38–44. (In Russ.)

9. Guidelines for the Medical and Psychophysiological Selection of Candidates Entering the Air Force Schools, and for the Re-examination of Airborne Personnel (1933). Moscow: VSU RKKA. (In Russ.)

10. Guidelines for the professional psychological selection and rational distribution of draftees, conscripts and candidates for military training in the USSR Armed Forces (1986) (Order of the USSR Ministry of Defense No. 162 of 1986). Moscow: Voenizdat. (In Russ.)

11. Kurek N.S. (2004) The History of the Elimination of Pedology and Psychotechnics. St. Petersburg: Аletejya. (In Russ.)

12. Mandryka A. (1933) Professional selection. In: Big Medical Encyclopedia. Moscow: Soviet Encyclopedia, 1928–1936. In 35 vol. Vol. 27: 530–537. (In Russ.)

13. Mogilevich E. (1932) For Bolshevik Intransigence Voyenno-sanitarnoye delo [Military Sanitary Activities]. No. 4: 1–10. (In Russ.)

14. Mogilevich E., Molodtsov N. (1932) For the Quality of Medical Selection of Conscripts Voyenno-sanitarnoye delo [Military Sanitary Activities]. No. 8: 6–10. (In Russ.)

15. Norkhina N.N. (2005) Test as a General Scientific Diagnostic Method. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 1: 118–126. (In Russ.)

16. Poderni V. A. (1924) Military Psychology and NOT in the Red Fleet. In Orlova V.M. Collection of Articles with a Foreword. Leningrad: Red.-izd. otdel Morskogo vedomstva: 11–22 (In Russ.)

17. Psychotechnical Movement. The First Congress on the Study of Human Behavior (Leningrad, January 25 - February 1, 1930) (1930). Psikhotekhnika i psikhofiziologiya truda [Psychotechnics and the Psychophysiology of Labor]. Vol. III. No. 2–3: 225–284. (In Russ.)

18. Shcherbina V.V., Sadovnikova L.B. (1989) Sociological and Psychological Support of Work with Personnel (Selection, Placement, Rational Use). Chisinau: Stinnitsa. (In Russ.)

19. Shpil’rejn I.N. (1928) Basic Questions of Professiography. Psikhotekhnika i psikhofiziologiya truda [Psychotechnics and the Psychophysiology of Labor]. Vol. I. No. 1: 31–40. (In Russ.)

20. Shpil’rejn I.N. (ed.) (1929) Manual of Psycho-Professional Selection. Moscow-Leningrad: Gosizdat. (In Russ.)

21. Sokolov N. Speransky A. (1925) Experience of an Indicative Psychotechnical Test of Recruits. Voyenno-sanitarnyy sbornik [Military Sanitary Collection]. No. 2: 56–67. (In Russ.)

22. Stalin I.V. (1949) On Questions of Agrarian Policy in the USSR. Speech at the Conference of Agrarian Marxists December 27, 1929. In: Stalin I. V. Compositions. Vol. 12. Moscow: Politizdat: 141–172. (In Russ.)

23. The Resolution of the Central Committee of the CPSU(b) the 4th of July 1936. “About pedological distortions in the system of Narkompros”. (1936) Pedagogicheskoe obrazovanie [Pedagogical education]. No. 4: 25–27. (In Russ.)

24. Waxleiger G. (1930) On the conduct of psychophysiological tests of recruits with draft commissions in the fall of 1929. Voyenno-sanitarnoye delo [Military Sanitary Activities]. No. 5–6: 48–51. (In Russ.)

25. Yadov V.A. (2009) Strategy of Sociological Research: Description, Explanation, Understanding of Social Reality: Textbook. 4th ed. Moscow "Omega - L". (In Russ.)

26. Yakovlev G. (1926) On the work of the Central Commission for the Organization of Psychophysiological Research in the Red Army and Navy. Voyenno-sanitarnyy vestnik [Military Health Bulletin]. Vol. III: 135–137. (In Russ.)

27. Yerkes R. M. (1921) Psychological examining in the U.S. Army. In Official report of the Division of Psychology, The Surgeon General’s Office. In Memoirs. (Vol. 15). Washington, DC: National Academy of Sciences: 95–99.

28. Zeidner J., Drucker A. J. (1988) Behavioral Science in the Army. A Corporative History of the Army Research Institute. Alexandria, VA: US ARI.

Comments

No posts found

Write a review
Translate