Везде
Какие ростки посткапитализма способны обеспечить прогресс человеческого потенциала и технологическую модернизацию?
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Какие ростки посткапитализма способны обеспечить прогресс человеческого потенциала и технологическую модернизацию?
Аннотация
Код статьи
S013216250021253-1-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Яковлева Наталья Геннадьевна 
Должность: ведущий научный сотрудник; доцент философского факультета
Аффилиация:
Институт экономики РАН
МГУ имени М.В. Ломоносова
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Номер 9
Страницы
110-115
Аннотация

Критический анализ положений Д.А. Давыдова показывает, что формирование ценностей самореализации является продуктом не только информационных технологий, но и современных форм рынка и капитала, которые используют эти ценности, равно как и социальные сети как таковые, для интенсификации своего господства. Поэтому рассматриваемые Д.А. Давыдовым феномены не могут быть отнесены в полной мере к посткапиталистическим, хотя в них действительно формируются пострыночные начала. Ростки пострыночных и посткапиталистических отношений связаны в первую очередь с прогрессом творческого содержания труда, являющегося источником инноваций и модернизации как технологий, так и социально-экономических институтов. Развитие же массовой креативной деятельности предполагает прогресс общедоступного образования, здравоохранения и других сфер, где и происходит преимущественное развитие пострыночных и посткапиталистических начал.

Ключевые слова
человеческий потенциал, модернизация, капитализм, пострыночноые отношения, посткапиталистияческие отношения
Классификатор
Получено
28.09.2022
Дата публикации
29.09.2022
Всего подписок
3
Всего просмотров
35
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Развитие феноменов, не сводимых к рыночным и капиталистическим, является результатом глубоких технологических, экономических и социальных трансформаций, активизировавшиеся в последние два десятилетия. В этой связи публикация серии работ Д.А. Давыдова [Давыдов, 2021а; 2021б; 2022] вызывает несомненный интерес. Хотя автор делает центральной проблемой своих текстов вопрос о трансформации только ценностных ориентиров, проблема, которую он поднимает, гораздо шире и глубже. В дискуссии о работах Д.А. Давыдова уже указавалось на долгую предысторию и многогранность темы генезиса посткапитализма [Бузгалин, 2022].
2 Действительно, феномен усиления модуса самореализации и относительного ослабления мотивов, связанных с обладанием, является заметным вектором социальной динамики. Исследование этой темы ведется не одно десятилетие, сошлемся хотя бы на классическое «Иметь или быть?» Фромма (см. также: [Бодрунов, 2018]). Д.А. Давыдов внимательно исследует этот тренд и делает выводы, с которыми мы лишь отчасти можем согласиться и которые требуют существенного дополнения. Ростки посткапитализма несомненны, но главные аспекты генезиса посткапиталистических начал лежат, на наш взгляд, в других сферах. Перечислим наши аргументы.
3 Во-первых, роль популярности индивида в социальных сетях Д.А. Давыдовым существенно преувеличена. Если мы посмотрим на Россию – страну с уровнем развития выше среднего – то для таких социальных слоев как живущие за чертой бедности или близко к ней, а также тех, кто получает зарплату ниже или немногим выше медианной, главной целью жизни все еще остается удовлетворение базовых материальных потребностей. Даже в странах с более высоким уровнем доходов, большинство населения в условиях неолиберальной модели позднего капитализма вынуждено ориентироваться в своих ценностных установках на воспроизводство классических стандартных ценностей капиталистического мира (стабильная работа, квартира/дом, машина и т.д.), причем воспроизводство этого стандарта становится все менее гарантированным. Тем более это относится к большинству жителей стран периферии. Поэтому лишь с оговорками можно принять тезис, что для многих бедность и неравенство – уже «не самая главная проблема в жизни» [Давыдов, 2021: 311]. Этих «многих» даже среди «креативного класса» мира – скорее меньшинство, чем большинство. Да и для противоположных по своему социально-экономическому положению социальных слоев – предпринимателей и иных лиц, большая часть жизнедеятельности которых протекает в сфере бизнеса, – также наиболее значимы денежная и карьерная мотивация.
4 Во-вторых, популярность в социальных сетях – капитализируемый актив. Современный рынок является тотальным [Бузгалин, Колганов, 2018], и при этом он подчинен капиталу, причем преимущественно финансовому [Рязанов, 2016; Яковлева, 2019]. Такие рынок и капитал подчиняют себе все основные процессы социальных коммуникаций, в том числе – социальные сети. К тому же Интернет и, в частности, социальные сети, делятся на две неравных по своим масштабам и влиянию сферы – коммерческую, используемую в конечном счете для накопления капитала, и сферу, в которой ее инициаторы и пользователи не преследуют коммерческих целей. Это деление имеет принципиальное значение, но в концепции Д.А. Давыдова не акцентируется.
5 В-третьих, в большинстве случаев в рассматриваемой статье речь идет о ростках пострыночной, а не собственно посткапиталистической мотивации. Ориентация на вещное богатство, деньги, частную собственность – это исторически и логически предшественник капитала; эти ценности и мотивы существовали и существуют даже там, где нет таких атрибутов капитализма как наемный труд и максимизация прибыли [Бузгалин, 2018]. Последнее замечание можно было бы счесть методологической придиркой, если бы не важное обстоятельство: в социологических и теоретико-экономических работах со второй половины ХХ в. немало пишется о посткапиталистических феноменах, а о пострыночных отношениях предпочитают не упоминать. Рынок остается «священной коровой» общественной науки. Между тем вот уже столетие в социально-экономической сфере, в поведении, ценностях, мотивах индивидов присутствуют именно пострыночные отношения. Сказанное не отрицает наличия исследуемого Д.А. Давыдовым феномена формирования новых ценностей и мотивов, но существенно корректирует вывод: то, что он рассматривает как одно из важнейших слагаемых посткапиталистических начал, на самом деле является таковым лишь отчасти. Точнее будет говорить скорее о переходных отношениях, совмещающих рыночно-капиталистические и новые начала.
6 Самое главное, у Д.А. Давыдова на обочине анализа остается важнейший пласт общественных феноменов, которые носят пострыночный и посткапиталистический характер и особенно важны как предмет исследования в современных условиях, поскольку именно в этих сферах складываются отношения, обеспечивающие развитие человеческого потенциала и тем самым модернизацию в технико-производственной и в социально-экономической сферах. Речь идет о хорошо известных феноменах – здравоохранении, образовании, культуре, сферах создания и использования информации и др. в той мере, в какой они развиваются как бесплатные и общедоступные для пользователя. Именно в этих сферах происходит обусловленное переменами не только в технологиях, но и в объективных социально-экономических отношениях изменение содержания и социальной формы труда и, как следствие, формируются ростки качественно новых ценностей и мотивов жизнедеятельности. Именно здесь происходит непосредственное формирование пострыночных и посткапиталистических человеческих качеств. Это – потребность в содержательном, творческом труде, самореализации в деятельности и в неотчужденных общественных отношениях [Булавка-Бузгалина, 2018], а не в сферах внешних, навязанных сетями знаков признания.
7 Основания для отнесения этих общественных отношений и человеческих качеств к пострыночным и посткапиталистическим таковы.
8 Во-первых, в них складываются отношения, в которые их участники вступают уже не как обособленные товаровладельцы-конкуренты. В общественном секторе они используют находящиеся в общественной собственности средства производства и не создают продукты, которые становятся частной собственностью. Так, большая часть результатов деятельности в сфере бесплатного общедоступного образования не является интеллектуальной частной собственностью преподавателей, творящих знания и другие личностные качества учеников. Д.А. Давыдов прав, когда в своей книге говорит, что учитель и медик должны быть творцами, а не просто профессионалами [Давыдов, 2021б: 283, 293], описывая будущее, где они станут большинством, вполне в духе марксистского видения коммунизма. Но затем он «теряет» эту линию, уделяя основное внимание «сущему» (ориентированному на внешнее признание «персоналиату») и игнорируя «должное» – объективную востребованность массового творчества как основы общества будущего.
9 Во-вторых, пострыночные и посткапиталистические отношения в этих сферах непосредственно не подчинены процессам накопления капитала и целям производства прибыли, а финансирование этих сфер осуществляется из общественных фондов. Впрочем, в последние десятилетия сращенное с корпоративным капиталом государство, контролирующее эти сферы, может навязывать им рыночные формы.
10 В-третьих, в сфере разработки и использования информационных продуктов (как, например, в случае Викиномики (Wikinomics), операционной системы Linux и др.) весь процесс создания благ происходит без опосредования товарно-денежными отношениями. Труд осуществляется бесплатно и вне непосредственного подчинения капиталу или государству (т.е. носит именно пострыночный и посткапиталистический характер), а создаваемые продукты становятся общественными, а не частными благами.
11 Перед нами примеры и посткапиталистичсеких, и пострыночных отношений. Именно эти отношения вкупе с информационными технологиями создают предпосылки для развития посткапиталистических ценностей, некоторые из которых выделяет Д.А. Давыдов, «забывая» при этом проанализировать те общественные отношения, которые являются главными ростками посткапитализма и эти ценности формируют.
12 Эти отношения на современном этапе развиваются в условиях господства рынка и капитала, что обусловливает доминирование переходных форм. В разных странах в разные исторические периоды эти отношения развиваются в разной мере. После Великой депрессии и Второй мировой войны общественные начала в здравоохранении, образовании и др. развивались по восходящей линии. Неолиберальный этап развития капитализма изменил динамику, с конца ХХ в. в развитых странах наблюдается регресс пострыночных и поскапиталистических начал в социальном секторе, развиваются процессы их коммерциализации и бюрократизации. Эти процессы стали реальностью и для постсоветской России [Клейнер, 2021; Яковлева, 2021а].
13 Существенно, что в странах, где активно развиваются пострыночные и посткапиталистические начала, достигаются одни из наивысших результатов в области развития человеческого потенциала и инноваций. Так, большинство скандинавских стран входит в первую десятку по индексу человеческого развития и счастья, характеризуется одним из самых низких уровней социального неравенства (коэффициент Джини на уровне 0,25), высокой продолжительностью жизни и одновременно занимает одни из самых высоких мест по инновационности экономики [Дубровин, 2021].
14 Интересным кейсом в данном случае является и опыт СССР, где наивысшие результаты были достигнуты именно в социальных сферах – образовании и здравоохранении, развивавшихся на принципах бесплатности и общедоступности, а также в культуре, фундаментальной науке и других сферах, где рыночные отношения отсутствовали, но многие результаты соответствовали высшим мировым стандартам. Существует и обратная связь: свертывание пострыночных и посткапиталистических начал в нашей стране после распада СССР и проведение радикальных либеральных реформ во всех сферах, включая социальные, привели к большим потерям в развитии инновационной экономики и, в частности, в научно-технологическом развитии [Ленчук, 2021; Ленчук, 2022].
15 За этими примерами, равно как и объектами анализа Д.А. Давыдова, скрывается теоретическая закономерность, о которой подробнее писали ранее [Яковлева, 2021б]. Суть ее такова: прогресс технологий, приводящий ко все более активному развитию творческого по содержанию труда, создает материальные предпосылки для прогресса пострыночных и посткапиталистических отношений, а эти отношения, в порядке обратной связи, создают адекватное пространство для прогресса как человеческого потенциала, так и технологических, экономических и социальных инноваций.
16 В кратком виде логическая цепочка доказательств этого тезиса выглядит следующим образом.
17 Шаг первый: прогресс творческого труда есть основа для инновационной модернизации во всех сферах человеческой деятельности. Новации, которые затем могут быть превращены в инвестиции, т.е. стать инновациями и привести к модернизации, являются продуктом именно творчества.
18 Шаг второй: стать массовым явлением, распространяющимся на все более широкий круг сфер производства и социальной жизни, инновации могут только при условии массовой творческой деятельности.
19 Шаг третий: для реализации этой задачи требуется прогресс человеческого (и, как центральное звено, творческого) потенциала не только элиты, но и большинства членов общества, чтобы каждый реализовал свой потенциал творчества в полной мере, независимо от социального положения.
20 Шаг четвертый: создание условий для формирования и использования творческого потенциала большинства членов общества предполагает развитие эгалитарного образования для всех и через всю жизнь, аналогичной организации системы здравоохранения и т.д.
21 Итог: развитие такой модели социальной сферы возможно, только если в ней развиваются пострыночные и посткапиталистические отношения. Именно они и могут стать в конечном итоге основой формирования у большинства населения адекватных целям со-творчества и развития человеческого потенциала ценностей и мотивов человеческой деятельности.
22 В отличие от описанных ростков посткапиталистических отношений феномены погони за популярностью в социальных сетях и т.п. мало (или вообще не) служат прогрессу человеческого потенциала и технологической и социальной модернизации. И это, на наш взгляд, главная проблема, которую следует ставить, обращаясь к теме посткапитализма: прогресс или регресс несут в себе не являющиеся атрибутами рынка и капитала отношения, ценности и мотивы? Следует ли стимулировать их развитие или тормозить его? Вкупе с вопросом о том, какова система посткапиталистических отношений, рождающихся в современном обществе, это может стать важнейшей темой для продолжения дискуссии.

Библиография

1. Бодрунов С.Д. Ноономика. М.: Культурная революция, 2018.

2. Бузгалин А.В. Поздний капитализм и его пределы: диалектика производительных сил и производственных отношений (к 200-летию со дня рождения Карла Маркса) // Вопросы политической экономии. 2018. № 2. С. 10–38.

3. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. Т. 2: Теория: Глобальная гегемония капитала и ее пределы. Изд. 4-е. М.: ЛЕНАНД, 2018.

4. Булавка-Бузгалина Л.А. Разотчуждение: от философской абстракции к социокультурным практикам // Вопросы философии. 2018. № 6. С. 169–179.

5. Давыдов Д.А. Классовое господство в эпоху посткапитализма: Часть 1. Этос персоналиата // Социологические исследования. 2022. №. 7. С. 142–152.

6. Давыдов Д.А. Посткапитализм и рождение персоналиата. М.: Рипол-Классик, 2021а.

7. Давыдов Д.А. Ценностные основания посткапитализма: от «модуса обладания» к индивидуализму самореализующихся личностей? // Социологические исследования. 2021б. № 12. С. 78–90.

8. Дубровин И.А. Теоретические основы скандинавской экономической модели: стокгольмская экономическая школа и социализация капиталистической системы // Вопросы политической экономии.2021. № 2. С. 117–132.

9. Клейнер Г.Б. Коммерциализация, декоммерциализация, посткоммерциализация российской экономики // Вопросы политической экономии.2021. № 3. С. 23–37.

10. Ленчук Е.Б. Научно-технологическое развитие как стратегический национальный приоритет России // Экономическое возрождение России. 2022. № 1(71). С. 58–65.

11. Ленчук Е.Б. Россия в мировом процессе научно-технологического развития // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2021. Т. 14. № 4. С. 72–91.

12. Рязанов В.Т. (Не)реальный капитализм. Политэкономия кризиса и его последствий для мирового хозяйства и России. М.: Экономика, 2016.

13. Яковлева Н.Г. Противоречия трансформации и генезис социально-ориентированной модели образования (политико-экономический подход) // Вопросы политической экономии. 2021а. №3. С. 183–197.

14. Яковлева Н.Г. Социально-экономические трансформации образования в XXI веке. М.: Третьяковъ, 2021б.

15. Яковлева Н.Г. Социальные последствия финансиализации образования // Социологические исследования. 2019. № 12. С. 104–114.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести