Везде
On Issue of the Relationship of Sharing Economy and Precarization
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments Additional materials
Share
QR
Metrics
On Issue of the Relationship of Sharing Economy and Precarization
Annotation
PII
S013216250021903-6-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Georgy Nioradze 
ORCID: 0000-0003-3127-5966
Occupation: post-graduate student, Sociological Faculty of the Russian State University for the Humanities; Junior Researcher, Institute for Demographic Research of FCTAS RAS
Affiliation:
Russian State University for the Humanities
Institute for Demographic Research of FCTAS RAS
Address: Moscow, Russia
Edition
Issue 12
Pages
123-131
Abstract

During the fourth industrial revolution, profound changes in the field of employment are taking place, new forms of it are emerging, including those presented in the sharing economy. The sharing economy includes both the labor sector and niches related to trade and services. At the same time, the specifics of this phenomenon is the Internet, which performs an intermediary function between participants in the sharing economy. The purpose of the article is to analyze the role of the sharing economy in the precarization of employment. An analysis of the literature showed the existence of two points of view regarding the sharing economy: 1) a positive view points to an increase in the effectiveness of the use of goods, the birth of "non-market" practices and the solidarity of citizens, 2) a negative view signals attempts to camouflage old forms of exploitation under the guise of a new one socio-economic phenomenon. In this regard, the article analyzes the positive features of the sharing economy (the additional use of goods, the optimization of work processes, the emergence of new sources of labor income, the employment potential for pensioners, etc.) and the precarious features (inconstancy of employment, insecurity of income, overexploitation, etc.). As a result, a conclusion is made about the ambiguity of the role of the sharing economy: in itself, it expands the forms of precarization, but at the same time it mitigates the consequences of precarization (in other words, it performs a positive function). The scientific novelty of the study lies in a comprehensive view of the sharing economy (including the consideration of consumption and labor aspects), as an important factor in the study of the precarization of labor and, as a result, of life.

Keywords
sharing-economy, non-standard employment, precarization, self-employment, agency work, outsourcing, outstaffing, gig-economy, labour market, pensioner
Acknowledgment
The article was supported by Russian Science Foundation (project No. 18-18-00024).
Received
26.12.2022
Date of publication
27.12.2022
Number of purchasers
3
Views
29
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1

Введение.

2 Одна из ведущих тенденций на рынке труда – «дестандартизация» трудовых отношений, распространение неустойчивости занятости, прекаризация труда (см.: [Тощенко, 2022]). Она находит отражение в незащищённой занятости, краткосрочных трудовых договорах или их отсутствии, неофициальных выплатах, нестабильном графике работы, частой смене работы и пр. С одной стороны, нестандартный труд позволяет лучше адаптировать трудовой процесс под личные нужды работника [Пинк, 2005], но, с другой – прекаризация труда приводит к ущемлению прав работников, отсутствию стабильности в их жизни, ухудшению уровня жизни [Стэндинг, 2014; Бобков, 2019; Прекариат…, 2020].
3 Эта тенденция тесно связана с развитием цифровых технологий, которые способствуют формированию шеринг-экономики (ШЭ). Какую же роль в ситуации с дестандартизацией трудовых отношений играет ШЭ? С одной стороны, этот феномен представляет собой специфические маркетингово-потребительские практики, связанные с «доиспользованием» имеющихся ресурсов. Выделим: 1) практики, связанные со сменой прав собственности (безвозмездная передача еды, одежды и др. вещей), 2) практики совместного потребления (участники совместно используют одни и те же ресурсы – каршеринг) [Belk, 2014; Шабанова, 2020: 21–22]. С другой – в контексте прекаризации занятости ШЭ важна в иной плоскости – трудовой [Schor et al., 2020; Запесоцкий, 2021; de Waal, Arets, 2022]. Функционирование ШЭ обеспечивается не только посредством безвозмездных или, по крайней мере, нетрудовых отношений, но и в значительной степени трудовой деятельностью таксистов, курьеров, репетиторов, программистов и пр. через интернет-платформы, представляющие собой новые сегменты рынка труда. Платформенная занятость является частью ШЭ, поскольку трудовой ресурс работника (квалификация, время, опыт и пр.) совместно используется различными заказчиками с использованием цифровых технологий [Лапидус, Полякова, 2018: 74].
4 Современный подход к анализу неустойчивости труда показывает, что происходит переход от «прекаризации труда» к «прекаризации жизни» [Шевченко, Шевченко, 2022], т.е. к росту жизненной неустойчивости вследствие зависимости качества жизни от наличия трудового дохода, его размера и постоянства, обеспеченности социальными гарантиями, субъективными ощущениями работников (оценка соответствия квалификации работе, доверия руководства, социально-психологического климата и пр.). В этой связи ШЭ формирует новый вызов для прекаризации жизни, поскольку, во-первых, приводит к сокращению трудовых гарантий и, во-вторых, означает «коррозию» права собственности: зачем приобретать что-то в собственность (автомобиль), если можно использовать эти активы здесь и сейчас (каршеринг)? Статья фокусируется на следующих исследовательских вопросах: какова сущность ШЭ; каково влияние ШЭ на прекаризацию.
5

Характеристики шеринг-экономики.

6 По мнению ряда исследователей, зарождение шеринговой экономики связано с туристическим бизнесом: группа дизайнеров арендовала большой лофт, разделила пространство и частично отдала его под аренду [Botsman, Rogers, 2010: 6–7]. Позже они основали популярный сервис Airbnb – посуточная аренда жилья. К 2015 г. Airbnb, не владея ни одним отелем, стала стоить дороже знаменитых сетевых отелей Hilton и Marriot1.
1. Почему Airbnb стоит дороже Hilton и Mariott // Forbes. 2016. URL: >>>> (дата обращения: 05.05.2021).
7 Для обозначения «шеринг-экономики» используют различные определения – «экономика совместного потребления», «экономика коллаборативного потребления» и др. Кембриджский словарь определяет ее как «новую экономическую систему, основанную на действиях лиц, разделяющих собственность или услуги на возмездной или безвозмездной основе, часто используя для этого Интернет»2. Выделяют ключевые критерии отнесения к ней: 1) наличие товаров для совместного использования или навыков для реализации; 2) наличие спроса и предложения на совместное использование; 3) посредником выступает интернет-платформа; 4) ключевым условием для обмена является доверие его участников друг к другу, а также к платформе-посреднику.
2. Sharing economy // Cambridge Dictionary. URL: >>>> (дата обращения: 05.05.2021).
8 Традиционно среди субъектов этой ниши рынка рассматривается и государство, однако его роль минимальна, так как оно регулирует смежные сферы, а не сам шеринг (к примеру, в отличие от рынка труда). По большому счёту, ШЭ представляет собой специфическое рыночное образование, которое формируется под воздействием потребностей, нуждающихся в разнообразных, в том числе и новых способах их удовлетворения.
9 Рассматривая концепт шеринг-экономики, отметим, что его границы между другими понятиями (аренда, экономика дарения, заемный труд, самозанятость и гиг-экономика) часто носят размытый характер. В наибольшей степени шеринг унаследовал некоторые черты другого способа совместного использования активов – аренды. Основное отличие – в кратковременности сдачи недвижимости через соответствующие интернет-платформы. Также ШЭ тесно связана с понятием «экономика дарения» («дарономика»): последняя фактически представляет собой «некоммерческий» сегмент шеринга, связанный с безвозмездными формами передачи товара или оказания услуги. Примером экономики дарения выступает не только передача вещи от одного собственника другому, но и создание «народных» интернет-ресурсов.
10 Заёмный труд – ещё одно понятие, глубоко интегрированное в ШЭ. Он определяется как «…труд, осуществляемый работником по распоряжению работодателя в интересах, под управлением и контролем физического лица или юридического лица, не являющихся работодателем данного работника» (ТК РФ N 197-ФЗ статья 56.1. статья 56.1.). Заёмный труд – одна из форм трудового участия в ШЭ, позволяющая работодателю сократить издержки, используя труд работников «со стороны». Занятых в ШЭ можно использовать при необходимости, а не содержать постоянно на балансе. Отличие самозанятости от заёмного труда – в степени «независимости» работника: он выступает полностью самостоятельным субъектом трудовых отношений, при этом договоры найма не заключаются. Самозанятость раскрывается через специальный налоговый режим для тех, кто самостоятельно получает доход, работает на себя и не имеет наемных работников. Близок к самозанятости фриланс – форма труда, связанная с работой вне штата. Номинальное отличие самозанятости от фриланса – внештатный работник действует в формате отношений «работник-работодатель», а самозанятый – как самостоятельный субъект рынка труда (близкий к индивидуальному предпринимателю). Однако наиболее часто платформенные работники оформлены как самозанятые3. В циркулировании ШЭ участвуют как самостоятельные самозанятые-«бизнесмены», так и наёмные «самозанятые профессионалы» (фрилансеры), осуществляющие трудовую деятельность вне штата.
3. Российский рынок услуг // Avito для бизнеса. URL: >>>> (дата обращения: 22.07.2022).
11 Понятие «гиг-экономика» описывает трудовые отношения, связанные с краткосрочностью оказания услуг [Лапидус, Полякова, 2018: 74], через понятия «сдельная экономика», «экономика подработок», «платформенная занятость». Шеринг-экономика и гиг-экономика пересекаются в сфере занятости, однако ШЭ более объёмное понятие, включающее в себя не только формы труда, но и обмен и совместное использование товаров.
12 Объём и структура шеринг-экономики. Согласно отчёту PwC, международной сети компаний, специализирующейся в сферах консалтинга и аудита, в 2015 г. мировая ШЭ составляла 15 млрд долл., а к 2025 г. достигнет 335 млрд долл.4. Оценивая динамику объёма ШЭ в РФ в целом, данные Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) свидетельствуют о трёхкратном росте в 2017–2020 гг. В результате в 2020 г. данный показатель составил 1070 млрд долл. с темпом роста в 39% по отношению к прошлому году, несмотря на пандемию, которая как препятствовала, так и способствовала развитию отдельных отраслей. Это следует из отчёта РАЭК и TIARCENTER, аналитического центра и консалтинговой компании, которые структурировали российскую ШЭ по отраслям (табл.) с описанием количественных и качественных характеристик. Положительную динамику продемонстрировали такие отрасли, как аренда вещей, C2C-продажи (consumer-to-consumer, потребитель-потребитель) и индивидуальная мобильность. Падение произошло в отраслях жилья, карпулинга (совместная поездка собственника автомобиля и попутчика) и офис-шеринга, что было связано с ограничениями передвижений граждан из-за ограничений в связи с коронавирусной инфекцией5.
4. Почему шеринг-экономика вырастет до $335 млрд за ближайшие пять лет // Ведомости. 2020. URL: >>>> (дата обращения: 01.05.2021).

5. Экономика совместного потребления в России 2020 // РАЭК. 2021.URL: >>>> (дата обращения: 04.05.2021).
13

Таблица. Структура отраслей шеринг-экономики (по данным РАЭК и TIARCENTER)

Отрасль Подотрасль Описание
C2C-продажи   Продажа товаров, происходящая между двумя физлицами при посредничестве платформы (Авито, Юла, Яндекс.Объявления и пр.)
P2P-услуги (peer-to-peer, фриланс)фриланс)   Оказание услуг независимыми исполнителями (индивидуальные предприниматели, самозанятые, неформально занятые) при посредничестве площадок (Авито, Юла, YouDo, PROFI.RU).
Транспорт Каршеринг Краткосрочная аренда автомобилей (Яндекс.Драйв, Делимобиль и пр.)
  Карпулинг Совместное использование автомобиля физлица для снижения расходов с помощью платформы (BlaBlaCar)
  Средства индивидуальной мобильности Краткосрочная аренда самокатов и велосипедов (Whoosh, Samocat и др.).
Аренда помещений Шеринг жилья Краткосрочная аренда жилых пространств (Авито, ЦИАН)
  Шеринг офисов Краткосрочная аренда рабочих пространств (Regus, Workki и пр.)
Краудфандинг   Сбор денежных средств под определённые цели (planeta.ru, Boomstarter)
Аренда вещей   Сервис аренды вещей без залога
Фудшеринг   Перераспределение готовой еды
B2B-шеринг (business to business)   Совместное использование различных активов (автомобили, транспортные упаковки и пр.)

Источник: составлено на основе данных отчёта РАЭК и TIARCENTER, см.: Экономика совместного потребления в России 2020 // РАЭК. 2021.URL: >>>> (дата обращения: 04.05.2021); Экономика шеринга в 30 цифрах и фактах // РБК Тренды. 2020. URL: >>>> (дата обращения: 03.05.2021).
14 Согласно данным исследований, потребитель шеринговых услуг, как правило, молодой человек до 30 лет (60%), проживающий в городе-миллионнике (75%)6.
6. Экономика шеринга в 30 цифрах и фактах… (см. в примечании к табл.)
15 Отметим, что в ШЭ реализуется потребность в занятости наряду с основной работой, или в связи с выходом на пенсию. По данным Forbes, более 2,5 млн россиян (в том числе те, кто вышел на пенсию) используют ШЭ в качестве подработки7, однако при этом 72% выручки в российской шеринговой экономике была получена за счёт продажи вещей8. Следовательно, маркетингово-потребительская сущность ШЭ «перевешивает» трудовую, что не отменяет значимости трудовых процессов в ней, а лишь очерчивает распределение финансовых потоков.
7. Коммунизм, который никто не строил: куда нас заведет шеринговая экономика // Forbes. 2019. URL: >>>> (дата обращения: 08.05.2021).

8. Экономика шеринга в 30 цифрах и фактах… (см. в примечании к табл.)
16

Взаимосвязь шеринг-экономики и прекаризации.

17 Анализ литературы позволил выделить классификацию подходов к ШЭ в контексте прекаризации занятости на основании рассмотрения роли ШЭ и перспектив капитализма с позитивной или негативной сторон [Маркеева, 2017: 74–75]. Сторонники позитивного взгляда рассматривают ее с точки зрения возможности нивелировать негативные черты капитализма, способствуя более эффективному использованию товаров; главное – эта экономика порождает «нерыночные» практики и солидаризацию людей [Bardhi, Eckhardt, 2012; Belk, 2014; Scaraboto, 2015]. Исследователи, выступающие с критических позиций, отмечают, что рента, наемный труд существовали всегда, а шеринг – лишь новая обложка эксплуатации, ее более изощрённая форма [Malhotra, Van Alstyne, 2014; Запесоцкий, 2021], источник рисков монополизации услуг крупными интернет-платформами [Vallas, Schor, 2020]. Такое положение дел приводит к прекаризации занятости работников, несмотря на преимущества новых форм занятости. Рассмотрим подробнее аргументацию сторонников представленных подходов.
18 Позитивные черты шеринг-экономики можно объединить в следующие группы. Первую составляют экономические преимущества. Исследователи отмечают снижение издержек: «как издержек кратковременного доступа к необходимым ресурсам, так и их содержания и использования владельцем» [Шаткин, Яковлев, 2020: 35]. Это приносит выгоды как для физических лиц (минимизацию затрат на бытовые услуги), так и для организаций, которые получают возможность оптимизировать рабочий процесс (передача второстепенных и даже первостепенных задач на аутсорсинг). Вторая группа – экологические преимущества, проявляющиеся в доиспользовании (повторное использование продукта при сохранении им полезных и/или значимых свойств) произведённых товаров. Наиболее наглядным примером является фудшеринг, чей потенциал огромен: при рациональном использовании выбрасываемой в России еды удалось бы обеспечить годовой рацион для 30 млн взрослых россиян9. Третья группа – новые резервы для человеческого развития. ШЭ предоставляет расширение доступа к использованию товаров и услуг: для пользования товарами необязательно быть их владельцем, это позволяет размыть границы в качестве жизни и уровне потребляемых услуг между различными слоями населения. Кроме того, снижается привязанность к вещам, недвижимости и пр.
9. Делиться надо // Российская газета. 2019. URL: >>>> (дата обращения: 15.08.2021).
19 Четвёртая группа позитивных черт исходит из новых возможностей для занятых. Во-первых, используя интернет-биржи, работник может реализовать свои навыки в свободном режиме, самостоятельно определяя рабочее время и объём вознаграждения, формируя график, определяя географию занятости и пр. Во-вторых, у людей появляется возможность монетизации творчества и увлечений, которые не были связаны с основной деятельностью, но интересовали в течение жизни (вышивание, ремонт часов и пр.), что особенно важно для пенсионеров. В-третьих, снижаются барьеры для работников из сельской местности, отдаленных городов, для инвалидов, а также находящихся в декретном отпуске [Vallas, Schor, 2020]. В-четвёртых, произошёл резкий рост экономической субъектности общества: многие прежние (и нынешние) работники стали самостоятельными субъектами на рынке труда (через интернет-платформы), не ожидая поддержки от государства или компании.
20 Пятая группа черт связана с особенностями общественного развития. Экономика совместного потребления и обмен невозможны без взаимного доверия участников [Botsman, Rogers, 2010: 12]. Спецификой ШЭ является анонимность, это приводит к тому, что зачастую участники обмена даже не знакомы друг с другом. Поэтому развитие ШЭ связано с ростом доверия в обществе, солидаризацией. Это – позитивный сигнал для реализации социально ориентированных общественных инициатив (благотворительные фонды, спортивные и экологические движения и пр.).
21 К позитивным характеристикам относятся и возможности для реализации потенциала пожилых работников – пенсионеров и предпенсионеров. На фоне депопуляции увеличивается их роль в сфере труда, кроме того, именно они находятся в авангарде распространения Интернета, поскольку потенциал молодых исчерпан10. Возрастная дискриминация на рынке труда усложняет для пенсионеров занятость в организациях, однако ШЭ позволяет реализовать их навыки вне рамок традиционной занятости.
10. Проникновение Интернета в России: итоги 2018 года // GfK. 2019. URL: >>>> (дата обращения: 22.10.2020).
22 Прекарные черты шеринг-экономики. Развитие ШЭ проходит противоречиво, с чем связано наличие негативных черт. Во-первых, непостоянность занятости отражается в напряженных поисках новых заказов. Главная угроза психическому здоровью фрилансеров – поиск нового заказа, так как более 65% заказчиков фриланс-услуг предпочитают кратковременное сотрудничество11, что позволяет избежать дополнительных издержек на социальные гарантии. Во-вторых, негарантированность доходов. Для работников интернет-бирж наибольшим недостатком такой формы занятости является нестабильность и непредсказуемость будущих доходов (по данным портала фрилансеров WorkSpace, так считают 65,7%12). Это связано также с отсутствием гарантий оплаты. В-третьих, формируется сверхэскплуатация – «независимые» работники самостоятельно определяют график и формат рабочего процесса, однако зачастую им приходится работать ночью, в выходные, праздники. Это отражается и на продолжительности рабочего времени: почти каждый третий российский фрилансер трудился более 60 часов в неделю, тогда как среди россиян такой показатель 8% [Стребков, Шевчук, 2019: 93]. Сверхэксплуатация работников ШЭ связана с необходимостью работать интенсивнее для получения необходимого уровня заработка, эпизодичностью работы (периоды напряжённой работы сменяются периодами бездействия и ожидания нового проекта), круглосуточной высокой конкуренцией на интернет-платформе, особенностями и пожеланиями заказчика.
11. Исследование заказчиков услуг фрилансеров// TalentTech. >>>> (дата обращения: 07.04.2022).

12. Проблемы и радости типичного фрилансера в 2020 году // WorkSpace. >>>> (дата обращения: 07.04.2022).
23 Специфической группой работников, которая может быть условно отнесена к ШЭ, являются занятые заёмным трудом. Такая форма труда предполагает совместное использование («шеринг») работника. Одним из проявлений заёмного труда является аутсорсинг, при котором работники сторонней организации направляются ею для решения задач компании-заказчика. Аутстаффинг связан с временным переходом сотрудников на работу в организацию, являющуюся заказчиком, и с заключением с нею официального договора. Таким образом, если в случае с аутсорсингом на продажу выставляются услуги, то аутстаффинг предполагает временную «продажу» самого персонала. Общим здесь является прекарность занятости работников, связанная с временным характером занятости, ее неустойчивостью, несоответствием работы образованию, отсутствием социальных льгот [Шевченко, 2020: 226]. Кроме того, при найме в компанию-аутстаффер (кадровое агентство) работник не может оценить работодателя, в чьё распоряжение он поступит, что усиливает неясность его перспектив. В целом нестандартные формы занятости приводят к ухудшению социально-экономического статуса работников, ущемлению их прав, отсутствию социальных гарантий, нестабильному положению на рынке труда [Тощенко, Анисимов, 2020: 93].
24

Заключение.
25 Шеринг-экономика представляет собой противоречиво оцениваемый трудовой и маркетингово-потребительский феномен. Трудовые практики в ней характеризуются нестандартностью трудовых отношений, что, с одной стороны, делает доступ к рынку труда более быстрым, гибким и свободным от бюрократии, но, с другой стороны, расширяет неустойчивость занятости, приводящую к падению качества жизни. Вместе с тем ШЭ способствует смягчению последствий прекаризации занятости и жизни. Во-первых, ситуация при потере работы или недостатке вакансий больше не выглядит безальтернативной, поскольку возникают дополнительные трудовые возможности. Во-вторых, благодаря ШЭ неустойчивость занятости и нестабильность доходов менее критичны для качества жизни человека: потребитель имеет возможность временного пользования благами без приобретения их в собственность. Отсутствие практик совместного использования товаров привело бы к резкому снижению уровня и качества потребления, что поставило бы вопрос о положении нестандартно занятых значительно острее сегодняшнего положения дел. Таким образом, явление ШЭ само по себе является противоречивым процессом, в котором сочетаются и позитивные и негативные черты, одни из которых требуют развития и усиления, другие ограничения, в том числе и при участии государства.

References

1. Bardhi F., Eckhardt G. (2012) Access-Based Consumption: The Case of Car Sharing. Journal of Consumer Research. Vol. 39. Iss. 4: 881–898. DOI: 10.1086/666376.

2. Belk R. (2014) You Are What You Can Access: Sharing and Collaborative Consumption Online. Journal of Business Research. Vol. 67. No. 8: 1595–1600. DOI: 10.1016/j.jbusres.2013.10.001.

3. Bobkov V.N. (2019) Precarious employment in the Russian Federation: the state and directions of reduction. Narodonaselenie [Population]. No. 2. P. 91–104, DOI: 10.24411/1561-7785-2019-00018. (In Russ.)

4. Botsman R., Rogers R. (2010) What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. New York: Harper Business.

5. Lapidus L. V., Polyakova Yu. M. (2018) Hygonomics as a New Socio-Economic Model: the Development of Freelancing and Crowdsourcing. Vestnik Instituta ekonomiki RAN [The Bulletin of the Institute of Economics of RAS]. No. 6. P. 73–89. (In Russ.)

6. Malhotra, A., Van Alstyne, M.W. (2014). The dark side of the sharing economy … and how to lighten it. Communications of the ACM. 57: 24–27.

7. Markeeva A. V. (2017) Sharing Economy: Problems and Development Prospects. Innovacii [Innovations]. No. 8: 73–80. (In Russ.)

8. Scaraboto D. (2015) Selling, Sharing, and Everything In Between: The Hybrid Economies of Collaborative Networks. Journal of Consumer Research. Vol. 42, Iss. 1: 152–176. DOI: 10.1093/jcr/ucv004.

9. Schor J. B., Attwood-Charles W., Cansoy M. et al., eds. (2020). After the Gig: How the Sharing Economy Got Hijacked and How to Win It Back (1st ed.). University of California Press. DOI: 10.2307/j.ctv125jrwn.

10. Shabanova M.A. (2020) New Consumer Practices In the Context Of Civil Society Digitalization: Theoretical And Methodological Aspects (Paper 1). Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 11: 16–26. DOI: 10.31857/S013216250010204-7. (In Russ.)

11. Shatkin M.A., Yakovlev L.S. (2020) Transformation of Ownership and Authority in Sharing Economy. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 1: 31–41. (In Russ.)

12. Shevchenko I.O., Shevchenko P.V. (2020) From employment precarization to life precarization? Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. 2022. No 7. P. 63–75. DOI: 10.31857/S013216250018913-7. (In Russ.)

13. Shevchenko I.O. (2020) Agency work: meanings and risks. In: Toshchenko Zh. T. (ed.) Precariat: the formation of a new class (collective monograph). Moscow: TsSP i M: 217–228. (In Russ.)

14. Standing G. (2014). The New Dangerous Class. Moscow: Ad Marginem. (In Russ.)

15. Strebkov D.O., Shevchuk A.V. (2019) The trap of flexible work schedule: how unusual working patterns influence the work-life balance of freelancers. Monitoring Obshchestvennogo Mneniya [Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes]. No. 3: 86—102. DOI: 10.14515/monitoring.2019.3.06. (In Russ.)

16. Toshchenko Zh.T., Anisimov R.I. (2019) Precarious work in Russia: status and trends. Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii [The Economic Revival of Russia]. No. 2: 93–103. (In Russ.)

17. Toshchenko Zh. T., ed. (2020) Precariat: the emergence of a new class (collective monograph). Moscow: TsSP i M. (In Russ.)

18. Toshchenko Zh.T. (2022). A new socio-economic phenomenon: precariat. Noonomika i nooobshchestvo. Al'manakh trudov INIR im. S.Yu. Vitte [Noonomy and Noosociety. Almanac of works of the INIВ named after S.Y. Witte]. Vol. 1. No. 1: 146–161. DOI: 10.37930/2782-618X-2022-1-1-146-161. (In Russ.)

19. Vallas S., Schor J. (2020) What Do Platforms Do? Understanding the Gig Economy. Annual Review of Sociology. 2020. Vol. 46: 16.1–16.22. DOI: 10.1146/annurev-soc-121919-054857.

20. de Waal M., Arets M. (2022). From a Sharing Economy to a Platform Economy: Public Values in Shared Mobility and Gig Work in the Netherlands. In: Česnuitytė, V., Klimczuk, A., Miguel, C., Avram, G. (eds) The Sharing Economy in Europe. Cham: Palgrave Macmillan. DOI: 10.1007/978-3-030-86897-0_11.

21. Zapesotsky A. S. (2021) New realities of the social-labor sphere. Social'no-gumanitarnye znaniya [Social and humanitarian knowledge]. No. 4: 26–45. DOI 10.34823/SGZ.2021.4.51627. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review

(additional_1.docx) [Link]

(additional_2.docx) [Link]

Translate