Введение. Демографический кризис и снижение рождаемости обусловливают повышенное внимание государства к новорожденным детям и семьям с детьми, как нуждающимся в защите и поддержке. С одной стороны, наблюдаются позитивные тенденции снижения показателей смертности и заболеваемости новорожденных, усиливается медико-социальная помощь и внимание к репродуктивному здоровью и поведению мужчин и женщин, разрабатываются новые меры поддержки семей [Сакевич, Денисов, 2019; Архангельский, Калачикова, 2021; Елизаров, Синица, 2019; Шрайбер и др., 2020]. Более нетерпимым становится отношение к насилию в отношении детей, как результат – снизилось число случаев убийств новорожденных матерями¹. С другой стороны, по-прежнему широко распространены случаи халатного отношения родителей к здоровью детей, оставления новорожденных и детей раннего возраста в опасности. Обострились проблемы неблагополучия в семейных отношениях, растет внебрачная рождаемость, наблюдается дефицит ответственного отцовства. В 2020 г. в России вновь наметился рост доли детей, родившихся у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке². Так, в 2022 г. 22,8% детей было рождено вне брака³, при этом практически в половине случаев отцовство официально не устанавливается⁴, т.е. каждый десятый ребенок в стране не признан своим отцом.

Особую тревогу представляют семьи с детьми, где родители ведут асоциальный образ жизни, имеют наркотическую зависимость. По данным Доклада о деятельности Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка в 2021 г. на начало 2022 г. на профилактическом учете в подразделениях по делам несовершеннолетних территориальных органов МВД России состояло 132,7 тыс. граждан, имеющих на иждивении детей и не исполняющих и (или) ненадлежащим образом исполняющих обязанности по их содержанию, обучению и воспитанию. Значительное число этих родителей не работали (77,5 тыс.), употребляли спиртные напитки (83,7 тыс.) и наркотики (3,3 тыс.), 16,5 тыс. имели судимость. На профилактический учёт поставлено почти 92 тыс. неблагополучных родителей [Доклад…: 148–149]. Такие ситуации возможны при истощении нравственных основ семейного образа жизни, обеднении ценностей детей и родительства. Очевидно, у многих родителей не сформирована культура семейной жизни, недостаточно внутренних ресурсов, чтобы справляться с имеющимися проблемами. Кроме того, велики риски бедности и маргинализации семей в отсутствии постоянной работы, востребованного образования, достойного жилья. До сих пор не создана комплексная и разветвленная система профилактики семейного неблагополучия, недостаточно структур социальной поддержки семей и матерей в кризисной ситуации [Безрукова, Самойлова, 2022а], отсутствует целенаправленная работа с мужчинами и отцами по формированию ответственного и вовлеченного отцовства, наблюдается дефицит профилактической работы с отказами от новорожденных [Пучкина, 2009, Манерова, Маркина, 2022], не проработаны альтернативные механизмы сохранения здоровья и жизни детей – анонимные роды, «безопасные прибежища», бэби-боксы [Friedman, Resnick, 2009; Устинова, 2013; Безрукова и др., 2021].

Методология исследования. В качестве теоретической основы исследования, во-первых, учитывались положения о трансформации института семьи и брака [Amato, 2005; Гурко, 2017 и др.], теории изменения ценностей семейного образа жизни, детей, детско-родительских отношений, рождаемости [Ценности…, 2020; Синельников, 2018 и др.]. Во-вторых, родительство (parenting) рассматривается как исторически и культурно обусловленное отношение к детям; чувства, родительские роли, практики поведения [Кон, 1999; Гурко, 2008 и др.] и ценности родительства как одна из групп семейных ценностей – «комплекс эмоционально и культурно обусловленных устойчивых убеждений о предпочтительных моделях репродуктивного, экзистенциального, социализационного поведения родителей с целью рождения и воспитания детей [Безрукова, 2016: 119]. В-третьих, учитывались распространенные в общественном мнении установки и стереотипы, в котором родительство воспринимается как трудная обязанность, а воспитание детей сопряжено с большим количеством проблем и рисков [Балабанов и др. 2009; Безрукова, 2016; Костина и др., 2019].

В общественном мнении существуют полярные позиции по поводу проблем с высокой этической нагрузкой, таких как аборты, репродуктивные права женщин; отказы от новорожденных, помощь семьям с выраженным неблагополучием (пьющие, опустившиея) [Исупова, 2002; Клупт, 2021; Борисов и др., 2021; Безрукова, Самойлова, 2022а и др.]. Наряду с гуманистическими убеждениями в безусловной ценности детей, их значимости для продолжения рода, накопления человеческого капитала общества, демографического развития страны, высказываются жесткие, бескомпромиссные оценки в адрес «маргинальных» родителей, ограничивающие их человеческие права, предложения отказаться от поддержки детей из бедных и неблагополучных семей в пользу детей из «хороших» семей среднего класса [Латов, Латова, 2021], проявляется равнодушие к проблеме оставления детей, непонимание причин отказов от ребенка [Ковалевский, 2015].

Цель статьи заключается в сравнительном анализе социокультурных установок населения – сторонников и противников бэби-боксов – в отношении ценностей родительства и детей, прав отцов и матерей в ситуации репродуктивного выбора. Основные исследовательские задачи включали изучение мнений населения о распределении ответственности за отказ от новорожденного между матерями, отцами, ближайшими родственниками, о правах отцов, отношении к поддержке детей и семей уязвимых групп, матерей с повышенным риском отказа от новорожденных, в том числе оставления их в бэби-боксах.

В качестве гипотезы выступало предположение о том, что сторонники бэби-боксов в целом более гуманистически настроены и в значительно большей степени склонны к объективному восприятию трудной жизненной ситуации матерей, оставляющих новорожденных детей, неосуждающему эмпатическому отношению к матерям по сравнению с противниками⁵. В качестве критерия выявления различий между группами сторонников и противников мы рассматривали выбор респондентами ответа на вопрос: «Как вы считаете, нужны или не нужны бэби-боксы?»

Эмпирическая основа статьи – данные комплексного исследования, проведенного в 2017–2018 и 2023 гг.: 1) телефонный опрос жителей поселений разного типа восьми федеральных округов РФ (N = 2000). Критерии отбора: пол, возраст, тип населенного пункта, федеральный округ. Доля мужчин – 46,7%, женщин – 53,3%. Предел погрешности выборки 2%; 2) 15 фокус-групп в пяти регионах РФ, где используется технология «бэби-боксы» (Краснодарский и Пермский край), в отказавшихся (Владимирская область, Санкт-Петербург), с преимущественно мусульманским населением (Башкирия). Целевые группы: специалисты социальных государственных и негосударственных учреждений; сотрудники отделов по опеке и попечительству; представители СМИ; родители, имеющие новорожденных и детей раннего возраста, приемных детей (N = 142); 3) глубинные интервью с молодыми матерями до 35 лет (N = 15), проведены в Санкт-Петербурге.

Установки по отношению к матерям, оставляющим своих детей. На отношение к бэби-боксам как своеобразному инструменту преодоления матерями своих жизненных трудностей влияют социокультурные установки личности, затрагивающие гуманистические ценности, ценности материнства, родительства, детей и т.д. Их распространенность характеризует состояние общественного сознания с точки зрения его содержания, дифференцированности, присущих ему стереотипов и т.д. Важно, в каком виде они присутствуют в сознании людей, направляющих и реализующих деятельность по социальной поддержке граждан.

Обобщенная установка по отношению к матерям-отказницам, отраженная в формулировке «нормальная мать не откажется от своего ребенка», характерна для большинства опрошенных – 88,9%. Это ожидаемое проявление нормативности общественного сознания и восприятия отказов как социальной девиации. Противники бэби-боксов более непреклонны в следовании этой норме – 95,0%, десятая часть сторонников с ней не согласна и проявляет более гибкую позицию.

Подавляющее большинство также считает, что «можно всегда найти какой-то выход, но не отказываться от своего ребенка» – 89,1%, причем убежденность в этом противников выше, чем сторонников (94,1 против 87,6%). С одной стороны, отметим конструктивность такой установки, с другой – а всегда ли есть для этого необходимые ресурсы и можно ли их найти без посторонней помощи?

Осуждающее отношение к матери-отказнице отражено в формулировке «не может быть никакого оправдания матерям, оставляющим своих детей» (табл. 1). Согласны с этим утверждением 54,6%. В то же то же время более трети – 35,8% – проявляют готовность к участию и состраданию: «матери, оставляющие своих детей, заслуживают сострадания и участия». Эти эмоционально нагруженные суждения отражают противоположные позиции, хотя и не полностью дихотомичны. В первом случае это резкое обвинение, проявление гнева и неприятия, во втором сострадание, а также поддержка, участие, которые оправдания как необходимого условия не предполагают. Как точно выразился один из участников фокус-групп: «Осуждения заслуживает поступок матери, а саму ее нужно пожалеть и ей помочь»⁶. Если первая установка отражает недифференцированное эмоциональное восприятие данного явления, вторая предполагает необходимость более внимательного отношения к ситуации, ее причинам, возможностям исправления.

Сравнение противников и сторонников бэби-боксов показывает, что среди первых значимо больше осуждающих (68,5 против 50% сочувствующих). Напротив, среди сторонников бэби-боксов больше сочувствующих (40,6 против 22,7% осуждающих). Иными словами, те, кто осуждает матерей, чаще отвергают бэби-боксы, кто им сочувствует – считают, что бэби-боксы нужны.

Таблица 1

Доля согласившихся с оценочными суждениями о матерях, оставляющих своих детей», в %

Анализ распределений ответов в зависимости от возраста показывает, что осуждающих заметно больше среди молодых (18–30 лет), а сочувствующих – среди тех, кто старше 40. Так, в группе совсем молодых респондентов 18–24 и 25-30 лет осуждающая позиция характерна для 59,6% и 64,3% опрошенных, в то время как среди тех, кто старше 40 лет, осуждают таких матерей около половины (в группе 41–45 лет – 48,3%, 46-50 лет – 52,0% и 51–60 лет – 46,9% опрошенных). Категоричность молодых постепенно сменяется более гибким и мудрым отношением, которое приходит с жизненным опытом.

Влияние уровня образования не столь существенно: сравнительно больше обвиняющих с начальным и средним профессиональным образованием, напротив, несколько более сочувствующими выглядят респонденты с высшим и незаконченным высшим образованием. Так, в группе лиц со средним полным и средним профессиональным образованием доля согласных с осуждающей позицией 56,3 и 58,3%, в то время как среди лиц с высшим и незаконченным высшим образованием – 52,5 и 50,7% соответственно.

Анализ влияния фактора религиозности и конфессиональной принадлежности показал, что верующие более нетерпимо относятся к материнскому отказу по сравнению с неверующими, с тем, что «не может быть никакого оправдания матерям, оставляющим своих детей» согласны 57,2% верующих против 47,3% неверующих. Мусульмане более нетерпимы, чем православные (61,9 против 57,2%). Соответственно в той же пропорции падает выраженность сострадания и желания проявлять участие (42,0% – неверующие, 33,9% – православные, 30,9% – мусульмане).

Репродуктивные права и ответственность отцов. Острота проблемы отказа от ребенка традиционно увязывается с негативными явлениями, процессами, факторами в сфере материнства. Основное бремя ответственности за ребенка возлагается на мать. Это подтверждают ответы на вопрос: «кого нужно привлекать к ответственности за отказ от новорожденного». На первом месте – мать (76,7%), отца назвали намного меньше – 51,1% (табл. 2). Родственников со стороны матери и отца в целом выбирает каждый пятый участник опроса (11,7 и 9,8%). Отец ребенка остается в тени, его родительские права и обязанности оказываются менее важными по сравнению с доминирующей ответственностью, приписываемой общественным мнением роли матери в отказе от новорожденного. В связи с этим представляют интерес мнения опрошенных о правах отца в случае отказа матери от ребенка до его рождения (аборта) и после рождения (отказа).

Таблица 2

Распределение ответов на вопрос: «Кого нужно привлекать к ответственности за отказ от новорожденного?», в %

Более половины респондентов считают, что при отказе от новорожденного нарушаются права отца – 51,8 при 35,7% несогласных; причем убежденность в этом противников бэби-боксов выше, чем сторонников – 56,6 и 50,5%, соответственно (табл. 3). Характерно, что разделяют эту позицию две третьих мужчин, в то время как женщин – менее половины. Аналогичная картина с необходимостью согласия мужчины, если женщина решает сделать аборт. В целом по выборке мнения разделились практически поровну: 49,2% тех, кто высказывается «за» и 43,3% «против». При этом чаще считают, что «женщина может прерывать беременность только с согласия отца» противники бэби-боксов, чем сторонники (63 и 45,4%), мужчины, чем женщины (63,3 и 36,6%).

Таблица 3

Распределение ответов на вопрос: «С какими суждениями о правах отца вы согласны, а с какими нет?», в %

В обсуждениях на фокус-группах и в интервью с молодыми матерями активно обсуждалась тема отцов, при этом участники говорили о дефиците их ответственности и несправедливости ситуации, когда мать в одиночку несет груз моральной ответственности и бремя заботы о ребенке: «Она несёт ответственность за ребенка, будет искать, как собрать себя в роддом, как одной выкручиваться. А мужчина? Он дело своё сделал и ушёл» (С.).

В целом, проблематика ответственности мужчины за своих детей представлена в общественном дискурсе как противоположность безответственности и проявляется в том, что он:

– осознает свои действия и совершает осознанный репродуктивный выбор: «на этапе зачатия ребенка тоже обязанность мужская – следить за деторождением, принимать участие в предохранении, нести ответственность за деторождение или не деторождение, а не просто получать удовольствие» (М.)⁷;

– признает факт отцовства и юридически устанавливает его: «в зачатии ребенка участвовали два человека – женщина и мужчина, они должны нести солидарную ответственность. Женщина должна собирать какие-то безумные денежные средства для того, чтобы подтвердить, что вот этот человек является отцом. Мужчина несет ответственность такую же, как женщина и должен официально подтвердить его» (С.);

– заботится о потребностях ребенка совместно с матерью: «у нас мужчины в принципе, не только на уровне алиментов, а в целом, они как-то у нас сбоку. А нужно уже начинать воспитывать быть ответственными, о детях своих рожденных беспокоиться, как это делают матери. Это твой ребенок, и никому кроме тебя он не нужен!» (М.);

– заботится о матери в процессе беременности и после рождения ребенка: «Это выбор и ответственность человека за рождение и воспитание ребенка, это на сто процентов нормальная практика со стороны мужчин – стать отцом, брать на себя заботу о беременной и ребенке» (М.);

– несет финансовое бремя по содержанию ребенка совместно с матерью (в процессе беременности, после рождения ребенка, на всех этапах развития ребенка): «Мужчины каждый день бросают своих детей. Им абсолютно все равно как ребенок живет, что он кушает. А нужно, чтобы содержал и обеспечивал детей» (С.);

– разделяет ответственность за материальное обеспечение детей после развода: «У нас мужчина в принципе вообще ни за что не отвечает: «Я алименты платить не буду, это не мой ребенок и всё». Мужчина должен нести ответственность наравне с женщиной. Это не должна быть просто проблема женщины. Если я отец, то соответственно, я буду платить алименты» (М.).

В целом, полученные результаты совпадают с переменными ответственного отцовства, которые могут относиться к отцам, как живущим вместе с детьми, так и отдельно [Levine, Pitt 1995: 5].

Схожие тенденции получены нами при анализе смыслов отцовства с точки зрения самих отцов. Если у матерей понимание этих смыслов – любви, вовлеченности, наставничества, ответственности, долга по отношению к детям – более зрелое, мужчины сравнительно чаще согласны с мнением об инфантильности и безответственности современных отцов, и в целом воспринимают отцовство как способ своего взросления, личностного роста, получения радости и удовольствий, любви ребенка [Безрукова, Самойлова, 2022б: 104].

Отношение к абортам. Тесно связан с проблемой отказов вопрос абортов (табл.4). Он описывает ситуацию выбора между тем, чтобы сохранить жизнь ребенку и впоследствии отказаться от него, если не можешь его воспитывать, или не дать ему родиться вовсе. Для многих – это трудноразрешимая этическая дилемма. Ответы на этот вопрос разделились практически пополам, с преобладанием мнений выступающих за аборт: «если не можешь воспитывать и содержать ребенка, лучше сделать аборт» (47,3 против 42,3% несогласных). Между противниками и сторонниками бэби-боксов по этому вопросу различий нет, женщины согласны заметно чаще, чем мужчины (52,9 против 40,8%).

Таблица 4

Распределение ответов на вопрос: «Если не можешь воспитывать и содержать ребенка, лучше сделать аборт», в %

Установки по отношению к неблагополучным семьям с детьми. Отношение к жизни каждого ребенка как к безусловной ценности – эта установка как никакая другая характеризует общественный климат. Распределение мнений по поводу суждения: «нужно больше заботиться о здоровых детях, а не тратить деньги на больных детей алкоголиков и наркоманов» (табл. 5), позволяет сделать вывод, что в целом в нашем обществе преобладает гуманное отношение ко всем детям: согласных 21,6%, несогласных 70,1%, остальные затруднились с ответом. Более гуманистически настроены сторонники бэби-боксов: среди них не согласны 72%, среди противников – 67,6%. Мужчины заметно чаще женщин проявляют прагматизм в ущерб гуманизму (26,1 против 17,5%).

Проявлением не только гуманизма, но и солидарности является несогласие с мнением о том, что «не стоит тратить усилия на спасение опустившихся родителей, а нужно больше помогать благополучным семьям». Несогласных две трети (63,9%), в то же время каждый четвертый (27,1%) считает это правильным. Среди противников бэби-боксов их больше – 32,6% (у сторонников 25,4%). Мужчины согласны чаще женщин (29,1 по сравнению с 25,3%).

Таблица 5

Распределение ответов на вопрос: «С какими суждениями о неблагополучных семьях с детьми вы согласны, а с какими нет?», в %

В практике социальной защиты детства одним из ключевых вопросов, который часто вызывает дискуссии, является вопрос о том, что лучше – изъять ребенка из семьи ради сохранения его здоровья и жизни или оставить его в семье (оказав ей поддержку), так как бытует мнение, что «любая семья лучше детского дома». В свете исследуемой темы этот вопрос не менее важен (табл.6).

Таблица 6

Распределение ответов на вопрос:

«Если мать новорожденного намерена отказаться от него, то следует сразу передать ребенка в дом малютки, а не тратить силы и время на ее уговоры или нужно сделать все, чтобы ребёнок остался с матерью?», в %

Две трети респондентов выступают за то, что «нужно сделать все, чтобы ребенок остался с матерью» (63,3%), в то время как 28,5% не видят перспектив в работе с такой матерью. Хотя этот аргумент не является разделяющим между сторонниками и противниками бэби-боксов – большинство тех и других выступает за поддержку кровной семейной связи и в поддержку матери/семьи для ребенка, все же противники бэби-боксов более активны в поддержке ценности семьи (70,0% против 61,6%). По-видимому, сторонники испытывают больше сомнений в том, что в сохраненной для ребенка семье будут обеспечены необходимые условия для его жизни и полноценного развития.

Заключение. Результаты исследования подтвердили выраженность в общественном мнении существенных расхождений в отношении таких этических дилемм: осуждение или сочувствие матерям, оставляющих своих новорожденных детей; признание приоритета репродуктивных прав матерей или равных прав обоих родителей в ситуации прерывания беременности; возложение ответственности на мать или также и на отца в ситуации отказа от ребенка; отстаивание права на жизнь ребенка или права матери делать свой репродуктивный выбор в ситуации аборта; ценностное отношение ко всем детям в равной мере или отношение, обусловленное благополучием семейной истории ребенка; приоритет воспитания детей пусть даже маргинальной матерью, но в кровной семье или их изъятие и размещение в государственном учреждении или новой семье; создание мест, оборудованных для анонимного оставления новорожденных или запрет на «окна для жизни», оценка их как ненужных и даже вредных.

Наряду с согласованной оценкой участников исследования оставления матерью ребенка как негативного, чрезвычайного события, отношение к самой матери становится разделительной чертой между теми, кто безоговорочно ее осуждает и не выходит за границы «вины матери», и теми, кто способен испытывать сострадание к ней, видит в качестве пострадавшей и саму женщину, а значит, открыт к восприятию причин этого поступка, поиску альтернатив помощи в критической ситуации, в том числе помещения ребенка в бэби-бокс.

В целом сторонники бэби-боксов более гуманистически настроены, в большей степени способны к объективному восприятию ситуации, ее сложности, неоднозначности, к неосуждающему и эмпатическому отношению к людям. Эта тенденция проявилась в отношении к различным ситуациям; по-видимому, данная установка является частью единого комплекса социокультурных установок, присущих части респондентов.

Вместе с тем, следует отметить довольно высокий уровень позитивных суждений и согласованности мнений сторонников и противников бэби-боксов по поводу заботы о больных детях из асоциальных семей, что отражает преобладающий в обществе общий гуманистический настрой.

Результаты исследования в очередной раз подтвердили, что основное бремя ответственности за происходящее с ребенком на всех этапах его жизни возлагается на мать, в то же время установки на равные родительские права и равную ответственность становятся более выраженными. Высока потребность общества в усилении ответственности отцов и расширении их прав в репродуктивной и родительской сфере. И хотя мужчины активно заявляют о своих правах, реальное поведение не всегда согласуется с декларируемыми установками. Приведение их в соответствие означало бы преодоление стереотипа доминирующей ответственности матери, а реализация потенциала этого фактора и учет мнения отца при принятии жизненно важных для ребенка решений, возможно, изменили бы ситуацию с отказами от детей в лучшую сторону.