Теоретико-правовые науки, в основании которых лежат первоисточники, во многом формируют доктринальное юридическое мышление. Одна из задач этих наук заключается в исторической реконструкции политических и правовых учений. С этой позиции рецензируемое монографическое исследование В.С. Груздева представляется востребованным современной философией и юриспруденцией. Проблемы понимания природы права на протяжении многих веков привлекают внимание мыслителей. Вместе с тем, как справедливо подчеркивает автор, «применительно к области научного и философско-правового познания права проблема реализма в значительной степени была актуализирована лишь в эпоху дисциплинарного оформления теории права.., что хронологически соответствует XIX в.» (с. 7). К XIX в. уже было понятно, что научные дефиниции создаются продолжительной разработкой – от непосредственных представлений к общим и затем от предварительных понятий через критически проверенные понятия к понятиям научным. Право в развитом состоянии в значительной мере создается деятельностью профессиональных юристов, без которой оно не может вполне осуществляться, т.е. не может быть действующим правом. В этом смысле можно говорить о реализме как об «универсальном приеме осмысления, разъяснения и теоретической разработки политико-правовой проблематики» (с. 418).

Согласно оценкам автора, «в западной философско-правовой и юридической литературе проблема употребления этого приема (стратегии) правопонимания… не получила надлежащего разрешения и не приобрела устойчивого содержания» (с. 5). Проблематика правового реализма в качестве единой целостной системы не присутствует не только в отечественной, но и в мировой научной литературе. Адекватный анализ содержания американского и скандинавского видов правового реализма осложняется отсутствием полноценных переводов их представителей на русский язык. Монографическое исследование В.С. Груздева во многом восполняет этот пробел. На основе полных оригинальных текстов им представлен сравнительно-правовой анализ правового реализма на доктринальном уровне (реализм в истории западноевропейской и скандинавской юридической мысли, реализм в американской традиции политико-правовой мысли и др.).

Цель данной монографии – изучить на основе оригинальных текстов основные направления правового реализма как парадигмы правопонимания в контексте его генезиса, типологии, основных трактовок и направлений разработки, показать его эволюцию и интерпретации. Для ее достижения на страницах своей работы автор решает ряд теоретических, методологических и методических задач: обобщает подходы в отечественной и зарубежной литературе к трактовке и обоснованию реализма как теоретико-методологической установки и приема познания права; выявляет основные направления эволюции и типологии концептуального правового реализма; исследует понятие деятельности как смысловой характеристики юридической практики; анализирует наиболее значимые направления эволюции правового реализма в истории западноевропейской и скандинавской правовой мысли; исследует специфику американского правового реализма; определяет роль реализма среди доминант в истории русской юридической мысли.

Книга состоит из <em>введения, четырех глав</em> и <em>заключения</em>.

В <em><strong>первой главе «Реализм как философско-методологическая стратегия </strong></em><em><strong>правопознания</strong></em><em><strong>»</strong></em> рассматриваются вопросы понимания реализма в теории и философии права, показана деятельность как доминанта концептуального правового реализма, представлен теоретический анализ понятия «юридическая практика» и др.

<em><strong>Вторая глава «Проблема реализма в истории западноевропейской и скандинавской юридической мысли»</strong></em> включает в себя анализ правового реализма в Германии (от исторической школы до «реального учения» Э. Вольфа и «критического правового реализма В. Кравица»); французский социологический правовой реализм и скандинавский психологический правовой реализм (А. Хегерштрем, К. Оливекрона, логический позитивизм А. Росса).

В <em><strong>третьей главе «Реализм как основная идеологема американской традиции политико-правовой мысли»</strong></em> автор раскрывает генезис, природу и специфику употребления реалистического подхода в истории правовой мысли США; выясняет философско-методологические основания американского правового реализма. Показывает проблемы правового реализма на примере отдельных его представителей («социологическая юриспруденция» Р. Паунда, философия практических ценностей К. Ллевеллина, функционализм Ф. Когена).

В <em><strong>четвертой главе «Реализм среди доминант </strong></em><em><strong>правопознания</strong></em><em><strong> и правопонимания в истории русской правовой мысли </strong></em><em><strong>XIX</strong></em><em><strong> – начала </strong></em><em><strong>XXI</strong></em><em><strong> в.»</strong></em> анализируются основные направления правового реализма в русской юридической мысли; представлен психологический правовой реализм П.В. Деларова и Л.И. Петражицкого; показаны перспективы реализма в современной философии и теории права.

Следует отметить, что данная монография – междисциплинарное исследование, включающее проблематику общей теории права, философии и социологии права, истории политических и правовых учений, истории и методологии юридической науки. Положения и выводы автора опираются на широкий круг источников, многие из которых впервые введены в научный оборот (работа К. Ллевеллина «Право, правовая жизнь и общество», переписка О. Холмса с современниками, работы Ф. Жени, Л. Леви-Брюля, ранние труды А. Росса, сочинения Э. Вольфа), обширный пласт зарубежных и отечественных (дореволюционных и современных) источников. Литература, посвященная проблемам правового реализма, безбрежна. В этом смысле перед автором была поставлена сложная задача произвести необходимый отбор и сократить круг источников до разумного объема, с чем В.С. Груздев в целом справился, продемонстрировав прекрасное знание оригинальных текстов по теме своего исследования, умение их комментировать, сопоставлять с идеями последователей и оппонентов (например, оценка скандинавского правового реализма в трактовках К. Оливекрона, логического позитивизма А. Росса, психологического правового реализма П.В. Деларова и Л.И. Петражицкого).

Монографию В.С. Груздева выгодно отличает научный стиль изложения. Исторический материал излагается автором на основе принципов историзма, документализма и всесторонности анализа; в работе эффективно используется догматический метод.

Вместе с тем хотелось бы обратить внимание на ряд моментов, вызывающих неоднозначную оценку авторской позиции. Так, представляется чрезмерно расширительным понятие правового реализма, предложенное В.С. Груздевым. Исследователь неоднократно замечает, что правовой реализм может выступать в роли «социологического, психологического, наивно-проекционного, метафизического, логического, гносеологического, формально-правового, прагматистско-инструментального и в других вариантах» (с. 6) Кроме этого, как отмечает автор, во второй половине XX в. появилось «множество “оттеночных” версий правового реализма, прагматизма, инструментализма и т.п.», накопилось много различных определений реализма в праве – уровней, срезов, ракурсов и т.п. (с. 420, 421). К представителям реализма В.С. Груздев относит мыслителей начиная от Платона и софистов до сторонников нового правового реализма, умеренного инструментализма, олицетворяющих собой юридическую мысль XX и XXI вв.

Представляется, что столь широкая трактовка осложняет оценку не только самого правового реализма, но и той полемики, которая велась между представителями идеализма и юристами социологического направления (при том, что она, как справедливо подчеркивает ученый, остается «фундаментальной проблемой», без учета которой невозможны «эффективные социальные преобразования и обеспечение устойчивости развития» (с. 105, 418 и др.).

На страницах монографии неоднозначно говорится о методологическом плюрализме в области правопознания. С одной стороны, обозначается тема различения и противопоставления методологических рядов в праве (со ссылками на И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского (с. 14, 99, 100); с другой стороны, основной посыл автора – представить реализм как «общую стратегию познавательного и интерпретационного плана в области юридических наук», как «стратегию познавательной деятельности человека», как «универсальный конститутивный метод», как «базовую стратегию правопознания» (с. 7, 11, 18, 19, 418, 420). В этой связи не до конца ясна позиция автора: выступает ли он сторонником методологического плюрализма в области правовых исследований или нет? С каких позиций в работе оценивается правовой реализм: как одно из основных направлений права (наряду с теорией естественного права, юридическим позитивизмом) или как всеобъемлющее учение / понимание права, от которого исходят и к которому с необходимостью восходят все иные теории и трактовки права?

В рецензируемой монографии присутствует некоторая неясность методологических оценок. Так, в одном методологическом (реалистическом, по терминологии автора) ряду оказываются Р. Иеринг, Г. Радбрух, Р. Штаммлер, Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев, О. Холмс, Р. Паунд, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Б.Н. Чичерин и другие мыслители, логико-теоретические части правовых учений которых сложно привести к единому знаменателю.

В.С. Груздев временами проводит мысль о едином «природно-социальном мире» (с. 145 и др.), о том, что право связано не только с социальной жизнью, но и с природой, что правовые законы носят каузальный характер, высказывает пожелания, чтобы юридическая наука стала «эмпирической», симпатизирует воззрениям Э. Вольфа («право как естественный правовой закон» и «естественные правовые отношения»). Отсюда происходят не всегда верные толкования классического естественного права. Так, например, большое внимание уделено взглядам А. Росса, утверждавшему, что «в традиционной естественно-правовой доктрине само естественное право… характеризуется тем, что позитивное право и естественное право объединяются и переплавляются в единое понятие – понятие права, которое противопоставляется морали» (с. 218). Это не так. В классическом понимании естественного права (традиционном, по терминологии автора), в частности в концепции его основоположника Г. Гроция, предписания естественного и позитивного права четко различаются: нормы естественного права стоят выше норм волеустановленного права. Именно в этом различении и заключалось прогрессивное значение классической теории естественного права. Вероятно, автору следовало бы рельефнее продемонстрировать природу права как социального (не природного) явления и его нормативный (не каузальный) характер или в случае несогласия с этими установками быть более четким в аргументации своей позиции.

Исследователь ставит задачу продемонстрировать природу концептуального правового реализма, дать обобщение его специфических характеристик, преодолев «узкое понимание правового реализма» (с. 11, 12). Однако содержание и структура монографии говорят об обратном – о региональной трактовке правового реализма. Более того, В.С. Груздев убедительно показывает различие между континентальной и англосаксонской правовой системами (реализм как юридическое мышление для европейского юриста и для сторонника общего права мыслится по-разному). В таком случае, если правовые системы уже показали свою живучесть на протяжении длительного времени, насколько необходимо их методологическое соединение?

* * *

В заключение следует заметить, что эти вопросы и неясности свидетельствуют о дискуссионности понимания правового реализма, но никак не умаляют результатов огромной работы, проделанной автором. Монография В.С. Груздева «Реализм в юриспруденции: теоретико-методологический и исторический аспекты» – оригинальное научное исследование, посвящённое актуальной в юридической науке теме. Книга имеет теоретическую и практическую значимость и будет полезна всем, кто интересуется данной проблематикой. Поднятые в ней вопросы и их изложение представляют интерес для дальнейших научных исследований в области теории, философии и социологии права, истории политических и правовых учений, истории и методологии юридической науки.