В ноябре-декабре прошлого года в престижных журналах о международных отношениях были опубликованы две примечательные статьи канадских авторов, посвящённые отношениям с Россией. Тем самым авторы «выстрелили дуплетом» в Оттаве и Москве в надежде привлечь внимание заинтересованной общественности, аналитиков и лиц, принимающих решения.

Обе статьи написаны людьми, хорошо знающими Россию и хорошо известными в нашей стране. Ли Сарти и Жиль Бретон – кадровые дипломаты, проработавшие в канадском посольстве в Москве по два-три срока и дослужившиеся до ранга заместителя главы миссии. Л. Сарти к тому же дипломат-учёный, а его кандидатская диссертация, защищённая в 1991 г. в Колумбийском университете, была посвящена политике СССР в отношении Канады в первые послевоенные десятилетия. И хотя Ж. Бретон определил свой нынешний статус как «дипломат в отставке», он – председатель совета директоров Канадской деловой ассоциации в России и Евразии (<em>Canada</em><em> </em><em>Eurasia</em><em> </em><em>Russia</em><em> </em><em>Business</em><em> </em><em>Association</em><em>, CERBA</em>), насчитывающей, как сказано на сайте этой организации, 140 компаний и индивидуальных членов. Его соавтором выступил другой член того же совета директоров – профессор Пётр Дуткевич, долгое время возглавлявший Институт европейских и российских исследований в Карлтонском университете. П. Дуткевич тесно связан с нашей страной на протяжении многих десятилетий – свою кандидатскую диссертацию он защищал ещё в Академии наук СССР, у него много статей в соавторстве с российскими учёными, да и в журнале «Россия в глобальной политике» он публикуется не впервые. В 2009 г. Дуткевич был награждён орденом Дружбы Российской Федерации. Он – член Международного дискуссионного клуба «Валдай», задававший в 2019 г. вопрос В.В. Путину (к сожалению, вопрос был не о канадско-российских отношениях).

Всё это говорит о том, что появившиеся статьи – нерядовые. Так уж повелось, что в Канаде довольно мало хорошо информированных экспертов с разными политическими взглядами и со связями во властных кругах, которые могли бы обосновать и донести до политиков аргументированную точку зрения.

Статья Л. Сарти носит концептуальный характер и выходит за рамки чисто двусторонних отношений. Как следует из её названия, в статье рассматривается «треугольник» в составе Канады, Китая и России. Последние две страны Сарти характеризует как великие державы с авторитарными режимами, которые обладают повышенной хрупкостью во внутренней политике. Отличаются же они тем, что Китай быстро усиливается, а Россия ослабевает и уже не вполне отвечает своему великодержавному статусу. Несмотря на декларируемое ослабление России, прежде всего в области экономики и демографии, Л. Сарти признаёт, что она продолжает играть видную роль в мире. В числе факторов, объясняющих этот парадокс – «ядерный арсенал, уступающий только американскому, статус одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, протяжённая территория, мощный дипломатический корпус и уникальное осознание Россией своей исторической миссии».

Отсюда вытекает необходимость для Канады поддерживать с Россией рабочие отношения. «С точки зрения Канады, – констатирует Л. Сарти, важность России является данностью». И дальше развивает эту мысль в следующих выражениях: «Москва преуспела в том, чтобы поддерживать глобальное влияние, несоизмеримое с небольшим размером её экономики и, таким образом, участвовать в решении почти всех международных проблем, представляющих интерес для Канады. Не входя в число крупных торговых партнёров, российский рынок, тем не менее, оказался прибыльным для тех счастливчиков, которые смогли преодолеть все преграды. А общие проблемы в Арктике, не говоря уже о таких областях, как изменение климата указывают на потенциальную выгоду активизации канадской политики на российском направлении. Главным партнёром для Канады всегда будут США, но Китай и Россия тоже очень важны в достижении таких приоритетных целей, как поддержание мира и благополучие, на двусторонней основе и в глобальном разрезе».

Л. Сарти предлагает Канаде начать переосмысление отношений с Китаем и Россией. Почему именно сейчас? Всё дело в системных изменениях в мировой политике, под которыми имеются в виду окончание американского «однополярного момента», подъём Китая и превращение России в международного «спойлера». Однако на пути восстановления отношений с Россией Сарти усматривает несколько препятствий. Одно – историческое, поскольку отношения с этой страной у Канады никогда не были ровными, они развивались циклично, путём чередования «относительно тёплых взаимоотношений» с периодами отчуждения. Другое препятствие – политическое, связанное с сохраняющимися различиями в принципах и ценностях, а также из-за «нелегальных действий России в Украине». И третье препятствие – влияние мощного американского фактора, тесных «американских объятий», ограничивающих свободу рук Канады на других географических направлениях. Здесь Л. Сарти, как представляется, следует по стопам бывшего посла Канады в СССР Роберта Форда (1947 г., 1951–1954 гг., 1964–1980 гг.), который запомнился не потерявшими своё значение рассуждениями о том, что канадско-российские отношения «никогда не следует рассматривать как сугубо двусторонние, что в них всегда присутствуют США» [Ford R., 1989: 135. Цит. по: Комкова Е.Г., 2016: 12].

Другой тезис Сарти состоит в том, чтобы в своём переосмыслении отношений с Россией (и Китаем) Канада действовала более гибко. «Если режимы этих стран будут рассматриваться не столько как угрожающие другим странам, сколько как хрупкие авторитарные режимы, – пишет он, – то и канадские действия на этих направлениях будут оцениваться не как поощряющие эти страны за плохое поведение, а как приносящие Канаде реальную выгоду на тех направлениях, которые отвечают её интересам». Сказано витиевато, но общий смысл, похоже, следующий: Л. Сарти, как и Р. Форд до него, советует Оттаве проводить в отношении Москвы двухтрековую политику – прагматичного диалога и сдерживания.

Статья Ж. Бретона и П. Дуткевича и по стилю, и по содержанию другая. Это не геополитический трактат, а конкретный план действий. У неё меньший временнóй охват – с 1991 г. и акцент на торгово-экономическую проблематику.

В статье Бретона и Дуткевича обращают на себя внимание два момента – утверждение о том, что Канада в своей реакции на вхождение Крыма в состав России пошла дальше других стран «семёрки», и конкретные предложения по выводу двусторонних отношений на рабочий уровень взаимодействия.

Что касается первого утверждения, то оно, на наш взгляд, недостаточно аргументировано, поскольку в статье отсутствуют значимые сравнения с теми ограничениями и санкциями, которые ввели против России другие страны. К тому же это заявление звучит диссонансом на фоне некоторых других ранее высказывавшихся мнений о том, что Канада не была «ключевым игроком в политике экономических санкций Запада против России», и её санкции были «более умеренными, чем меры, введённые Соединёнными Штатами и Европейским Союзом».

Что касается второго момента, то есть собственно плана действий, то ради него, надо думать, статья и задумывалась. Предлагаемый план включает следующие шаги: направление сигнала российской стороне о заинтересованности Канады в активизации диалога; проработку первоначальной повестки дня, отражающей канадские приоритеты; информирование канадских торговых представителей об изменении политического курса, включая указание Канадской корпорации развития экспорта возобновить кредитование экспортёров на российском рынке. Формальный подход должен сочетаться с неформальными платформами взаимодействия, в числе которых «семинары и конференции в престижных университетах и некоммерческих организациях, любительские хоккейные матчи на полях крупных мероприятий, неформальные встречи в рамках заседаний профессиональных ассоциаций, неформальные встречи политиков, активность в соцсетях». По мнению авторов, сейчас главное – начать дискуссию на уровне высокопоставленных чиновников, например, заместителей министров иностранных дел.

После выхода статьи из печати Ж. Бретон и П. Дуткевич дали интервью канадской газете «Глоб энд мейл», в котором разъяснили и дополнили некоторые свои соображения. В частности, Ж. Бретон прямо признаёт тот факт, что канадские фермеры понесли потери от введённых Россией контрсанкций. Ранее о потерях канадских экспортёров, в том числе экспортёров сельхозпродукции, писали и российские специалисты [Исраелян Е.В. 2015: 73, Хорошилов Е.Е., 2020: 79-80]. Бретон также утверждает, «что с тех пор, как Россия использовала военную силу для аннексии Крыма, серьёзный диалог с Москвой был фактически свёрнут». По его словам, нужен возврат к нормальности, то есть к такому положению, чтобы министр иностранных дел Канады мог снять телефонную трубку и напрямую позвонить министру Лаврову для обсуждения волнующих Оттаву вопросов. Сейчас этого нет. «Никакая другая страна не прекратила иметь дела с Россией. Ни немцы, ни американцы не прерывали диалога с Путиным», – утверждает Бретон [1].

Некоторые пункты плана Бретона – Дуткевича созвучны тому, что предлагают российские эксперты [Исраелян Е.В. 2015: 74, Исраелян Е.В., 2017: 5; Исраелян Е.В., 2019: 5]. Что, однако, настораживает, так это те оговорки, которые план сопровождают. Видимо, боясь обвинений в пророссийских симпатиях или интересах, авторы сразу же указывают на ограниченность и скромность выдвигаемых ими мер. В статье говорится о том, что «нынешние обстоятельства не располагают к всеобъемлющему взаимодействию двух стран», что «вопрос снятия санкций не стоит на повестке дня» и что не следует начинать дискуссию на уровне министров, поскольку это «преждевременно и может быть неверно истолковано». Так что речь идёт не о перезагрузке, а лишь о переходе от «ограниченных контактов к взаимодействию» в надежде на то, что отношения между двумя странами «в лучшем случае останутся смесью соперничества и сотрудничества».

<p>Куцый план со множеством оговорок свидетельствует о том, насколько сильно деградировали двусторонние отношения и на каком низком старте они находятся. Их нынешнее состояние можно, на наш взгляд, сравнить только с одним периодом в послевоенной истории – с 1946–1953 гг., когда они были настолько плохими после &laquo;дела Гузенко&raquo;^*, что посольства в Оттаве и Москве возглавлялись не послами, а поверенными в делах. Сейчас дела обстоят получше, во главе посольств стоят послы, но отношения после 2014 г. фактически свёрнуты, и надежды на их восстановление в обозримом времени минимальные.</p>

В конфликте вокруг Крыма и Донбасса Канада однозначно приняла сторону Украины и осудила Россию. И причины этого не только внешнеполитические, но и внутриполитические, поскольку в Канаде проживает крупная и влиятельная украинская диаспора численностью в 1,3 млн человек. Как отмечает российский исследователь Д.А. Володин, «официальная Оттава находится под постоянным политическим прессингом канадцев с украинскими корнями, требующих, чтобы правительство оказывало как можно более активную поддержку Украине существование в стране многочисленной украинской общины приводит к тому, что её позиция часто приобретает излишне пропагандистский и декларативный характер, поскольку адресатом заявлений канадских политиков является не только и не столько Украина или Россия, сколько собственная украинская аудитория» [Володин Д.А., 2018: 97].

Министерство глобальных дел Канады – так с 2015 г. называется МИД этой страны – вслед за спецслужбами, руководством вооружённых сил и независимым правительственным агентством «Комитет парламентариев по национальной безопасности и разведке» уже открыто называет Россию враждебным государством. Инициированная Министерством глобальных дел в июне 2018 г. Межминистерская встреча по возможным ответам на действия России была позднее преобразована в Межминистерскую встречу по канадским ответам на действия враждебных государств [2].

Опрос общественного мнения, проведённый в ноябре 2020 г. по заказу Института Макдональда – Лорье, показал, что хуже, чем к России, канадцы относятся только к Китаю, который с декабря 2018 г. удерживает в политических заложниках двух граждан этой страны – Майкла Коврига и Майкла Спейвора. Негативно относятся к Китаю 73% опрошенных, к России – 72% опрошенных [3]. Газета «Глоб энд мейл» написала, что 79% респондентов считают Китай «серьёзной или умеренной угрозой»; такого же мнения относительно России придерживаются 68% опрошенных [4]. И это не одномоментный срез общественных настроений. Это – подтверждение тенденции, отмечавшейся в предшествующие годы [Исраелян, 2015: 73; Исраелян, 2019: 5].

Если посмотреть на динамику двусторонних торгово-экономических отношений, то с 2014 г. нисходящий тренд вполне отчётливо просматривается по таким показателям, как канадский экспорт в Россию (падение в 2 раза к 2020 г.), оборот двусторонней торговли (в 1,1 раза), накопленный объём канадских инвестиций в Россию (в 2,1 раза). Если же взять за точку отсчёта 2013 г. – последний год, в котором не действовали санкции и контрсанкции, то снижение будет ещё более заметным. Что касается накопленного объёма российских инвестиций в Канаду, то с 2013 г. он сокращался два года подряд – в 2014 г. и 2015 г., тогда как канадский импорт товаров из России – в течение трёх лет – в 2014 г., 2016 г. и 2020 г. (см. табл.).

В 2019 г. доля России в экспорте Канады составила всего 0,11%, в импорте – 0,32%, в обороте внешней торговли – 0,22%. Среди торговых партнёров этой страны Россия находилась на 39-м месте по экспорту, 29-м – по импорту и 32-м месте по торговому обороту. В результате объём российско-канадской торговли за один год (1 812 млн кан. долл. в 2020 г.) стал сопоставим с оборотом канадско-американской торговли за один день (1 775 млн кан. долл. в том же 2020 г.).

Похожим образом обстоят дела в сфере прямых частных долгосрочных инвестиций. Удельный вес канадских инвестиций в РФ составил в 2019 г. 0,10% всех зарубежных инвестиций Канады, а удельный вес российских инвестиций в совокупном объёме зарубежных капиталовложений в Канаде – 0,16%. Это делает Россию только 45-м по важности объектом приложения канадского капитала и 30-м источником иностранного капитала для этой страны.

Справедливости ради следует заметить, что сокращение двусторонних торгово-экономических связей происходило и в годы, предшествовавшие 2014 г. Данные за 30 лет (с 1991 г. по 2020 г.) показывают, что максимальный объём канадского экспорта в Россию был достигнут в 2012 г. (1 652,0 млн кан. долл.), а максимальный объём импорта из России – в 2008 г. (1 913,9 млн кан. долл.) [5]. Пик прямых долгосрочных канадских инвестиций в РФ (накопленные объёмы) пришёлся на 2011 г. (3 451 млн кан. долл.), а пик российских инвестиций в Канаду наблюдался в 2012 г. (2 617 млн кан. долл.) [6].

Учитывая вышесказанное, можно было бы только приветствовать инициативы канадских авторов по выводу российско-канадского диалога из тупика, если бы не неудачно выбранный для этого момент. В обстановке очередного обострения отношений между Западом и Россией, связанного с делом А. Навального, призыв к нормализации отношений с Россией рискует остаться не услышанным.

<em>Таблица</em>

<p><strong>Канадско-российские торгово-экономические связи, 2013-2020 гг. </strong>(млн кан. долл.)</p> <table class="docx-publication-table"> <tbody> <tr> <td class="docx-publication-cell">&nbsp;</td> <td class="docx-publication-cell">2013</td> <td class="docx-publication-cell">2014</td> <td class="docx-publication-cell">2015</td> <td class="docx-publication-cell">2016</td> <td class="docx-publication-cell">2017</td> <td class="docx-publication-cell">2018</td> <td class="docx-publication-cell">2019</td> <td class="docx-publication-cell">2020</td> <td class="docx-publication-cell">Доля в 201 9</td> <td class="docx-publication-cell">Место в 2019</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell" colspan="11"><strong>Двусторонняя торговля </strong></td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Канадский экспорт в РФ</td> <td class="docx-publication-cell">1390,3</td> <td class="docx-publication-cell">1240,5</td> <td class="docx-publication-cell">600,4</td> <td class="docx-publication-cell">601,9</td> <td class="docx-publication-cell">671,0</td> <td class="docx-publication-cell">570,4</td> <td class="docx-publication-cell">666,4</td> <td class="docx-publication-cell">617,0</td> <td class="docx-publication-cell">0,11</td> <td class="docx-publication-cell">39</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Канадский импорт из РФ</td> <td class="docx-publication-cell">864,9</td> <td class="docx-publication-cell">737,4</td> <td class="docx-publication-cell">1038,2</td> <td class="docx-publication-cell">936,1</td> <td class="docx-publication-cell">1117,5</td> <td class="docx-publication-cell">1491,3</td> <td class="docx-publication-cell">1861,4</td> <td class="docx-publication-cell">1195,0</td> <td class="docx-publication-cell">0,32</td> <td class="docx-publication-cell">29</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Оборот двусторонней торговли</td> <td class="docx-publication-cell">2255,2</td> <td class="docx-publication-cell">1977,9</td> <td class="docx-publication-cell">1638,6</td> <td class="docx-publication-cell">1538,0</td> <td class="docx-publication-cell">1788,5</td> <td class="docx-publication-cell">2045,6</td> <td class="docx-publication-cell">2590,4</td> <td class="docx-publication-cell">1812,0</td> <td class="docx-publication-cell">0,22</td> <td class="docx-publication-cell">32</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Баланс торговли</td> <td class="docx-publication-cell">+525,4</td> <td class="docx-publication-cell">+503,1</td> <td class="docx-publication-cell">-437,8</td> <td class="docx-publication-cell">-334,1</td> <td class="docx-publication-cell">-446,5</td> <td class="docx-publication-cell">-904,8</td> <td class="docx-publication-cell">-1196,4</td> <td class="docx-publication-cell">-578,0</td> <td class="docx-publication-cell">&nbsp;</td> <td class="docx-publication-cell">&nbsp;</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell" colspan="11"><strong>Взаимные прямые долгосрочные инвестиции</strong> (накопленные объёмы, млн кан. долл.)</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Канадские инвестиции в РФ</td> <td class="docx-publication-cell">3264</td> <td class="docx-publication-cell">2814</td> <td class="docx-publication-cell">1735</td> <td class="docx-publication-cell">1246</td> <td class="docx-publication-cell">1536</td> <td class="docx-publication-cell">1021</td> <td class="docx-publication-cell">1344</td> <td class="docx-publication-cell">&nbsp;</td> <td class="docx-publication-cell">0,10</td> <td class="docx-publication-cell">45</td> </tr> <tr> <td class="docx-publication-cell">Российские инвестиции в Канаду</td> <td class="docx-publication-cell">1242</td> <td class="docx-publication-cell">1153</td> <td class="docx-publication-cell">933</td> <td class="docx-publication-cell">1062</td> <td class="docx-publication-cell">1441</td> <td class="docx-publication-cell">1811</td> <td class="docx-publication-cell">1598</td> <td class="docx-publication-cell">&nbsp;</td> <td class="docx-publication-cell">0,16</td> <td class="docx-publication-cell">30</td> </tr> </tbody> </table> <p>Statistics Canada. Table 12-10-0130-01 Canadian international merchandise trade by country and by product section, customs-based, annual (x 1,000) ;</p> <p>Table 36-10-0008-01 International investment position, Canadian direct investment abroad and foreign direct investment in Canada, by country, annual (x 1,000,000) .</p>